"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна

Оборотень попытался, было, отступить, высвободиться из объятий, однако, где-то на половине пути неожиданно передумал и, жалобно заскулив, подался вперед.

В объятия Татьяны упал уже настоящий Ричард, утыкаясь лбом ей в плечо. Девушка, чувствуя, как облегчение огромным потоком затапливает ее, медленно выдохнула и, еще немного опасаясь поверить в успех, аккуратно погладила мужчину по спутанным черным волосам.

Тот неожиданно поднял взгляд. Глаза его, темные, но уже совершенно ясные, некоторое время недоверчиво изучали лицо девушки, а затем по губам расплылась улыбка.

— Татьяна… — слабо выдохнул Ричард и, неожиданно сжав ее в крепких объятиях, на долю секунды прижался к губам девушки своими и, ощущая себя в полнейшей безопасности, с самым, что ни на есть блаженным видом потерял сознание.

— Не думал, что его любовь настолько сильна… — коснулся слуха девушки мрачный голос мага, и она, вздрогнув, оглянулась через плечо, осторожно поддерживая голову оборотня и укладывая ее себе на колени. Все взгляды были сейчас прикованы к ним; Альберт, лишенный контроля над своей игрушкой, казался мрачнее тучи, и туча, окружающая их, отвечала на настроение мага тем же.

Мрак, царящий вокруг, стал почти непроницаем, лишь яркое, холодное пламя сверкало в нем, озаряя небольшое пространство вокруг. Лев, потерявший возможность различить паука, отступил ближе к огню, надеясь в его свете заметить противника.

— Его ты тоже спасла, — негромкий голос за спиной, такой знакомый и родной, буквально вырвал девушку из состояния почти транса, заставляя осознать, что Эрик видел случившееся только что.

— Прости… — торопливо оглядываясь через другое плечо, взволнованно зашептала она, — Прости, я… я не знаю, почему он вдруг… с чего… Я ничего для этого…

— Я знаю, — молодой граф негромко вздохнул и чуть дернул уголком губ, изображая скупую улыбку, — Ты спасла и его, Татьяна. Видимо, тебе на роду написано получать благодарность поцелуями… — он слабо усмехнулся и, внезапно подойдя к Ричарду, оттянул ворот его футболки, осматривая спину. Рана, нанесенная оборотню в его волчьей ипостаси, должна была неминуемо остаться и на человеческом теле, и блондин, заметив запекшуюся кровь, обеспокоено нахмурился.

— Нужно вернуться как можно скорее. Чарльза, увы, нет, но я уверен, мы сумеем оказать ему необходимую помощь, если только…

— Да кто ж вас отпустит? — Людовик, веселый и жизнерадостный, злой и безжалостный, будто бы и не он минуту назад подсказал Эрику, как спасти девушку, широко улыбнулся, разводя руки в стороны, — Мы ведь еще не получили желаемого, не правда ли, дядя?

— Именно, — Альберт, уже пришедший в себя от некоторого изумления, вызванного поступком дочери, ухмыляясь, сверкнул глазами, — Я не…

— Ты достал уже, дядя! — Роман, не желающий более оставаться в стороне от происходящих событий, резко шагнул вперед и в несколько мгновений оказавшись перед магом, немного отвел в сторону руку с мечом, — А ведь я уже несколько раз намеревался вызвать тебя на дуэль… Тебе не кажется, что наконец настало время?

— Для полноценного вызова на дуэль по всем правилам дворянского этикета, если ты, конечно, его еще помнишь, тебе не хватает небольшой детали, дорогой племянник, — голос мага так и искрился ласковой издевкой, ядовитой, недоверчивой насмешкой. Ощущалось, что в намерения Романа он не верит.

— Нда? — юноша в раздумье поднял руку, касаясь нижней части лица, скрывая тонкими пальцами собственные губы и подбородок. Правая рука его, сжимающая меч, была немного вытянута, острие клинка непринужденно упиралось в землю.

— И в самом деле… — юноша закусил губу и задумчиво оглянулся по сторонам, — Нужна ведь… Кстати, да. Влад!

Мотоциклист, увлеченный происходящим, и как-то не ожидавший внезапного призвания поучаствовать в действиях, слегка вздрогнул, переводя вопросительный взгляд на друга. Тот широко улыбнулся.

— Одолжи перчатку.

Цепеш опустил взор на собственные руки, затянутые, по всем правилам мотоциклетной моды, в кожаные перчатки и, хмыкнув, снял одну, бросая Роману.

— Держи.

Виконт поймал требуемый предмет совершенно легким движением, вытянув левую руку, дабы не освобождать правую от меча. Затем подумал с секунду и, все-таки поменяв руки, сжал перчатку уже правой, поднимая ее в воздух и гневно ею потрясая.

— Итак, я вызываю тебя на дуэль, мерзкий негодяй! Пусть же прольется кровь! — с этими словами он уверенным, быстрым и отточенным движением швырнул предмет одежды вперед, целясь в лицо дяде.

Маг легко взмахнул рукой. Перчатка, не успевшая долететь до него, рассеченная надвое, упала на землю, а в воздетой руке мужчины сверкнула, поймав отблеск холодного пламени, шпага.

— Принято, — негромко вымолвил он и, опустив руку на уровень своей груди, так, чтобы клинок шпаги находился как раз посередине его лица, коротко кивнул противнику, — Первый удар твой, милый племянник.

— Ну, если вы настаиваете, уважаемый противник… — Роман, дорвавшийся до дуэли, на которую так отчаянно пытался вызвать хоть кого-нибудь (Татьяна внезапно подумала, что в свое время виконт, должно быть, был заправским дуэлянтом), широко улыбнулся, вновь перехватывая свой тонкий клинок в правую руку, — Тогда не смею возражать. Как говорили в старые времена — потанцуем?

Первый ловкий выпад виконта был отражен с ужасающей небрежностью. Альберт, который, судя по всему, тоже имел некоторый опыт в фехтовании, практически не шевельнулся, лишь легко изменил положение руки, преграждая своим клинком дорогу мечу противника.

Однако, сколь бы опытным фехтовальщиком не казался маг, Роман тоже был не лыком шит. Ухмыльнувшись, он с самым непринужденным видом уткнул левую руку в бок и, вытянув правую, указывая острием меча на дядю, с зашкаливающей вежливостью в голосе уведомил:

— Танцы подразумевают движение, дядя. Будь уж так… — договорить он не успел, вынужденный отражать стремительный выпад противника.

Звон скрестившихся клинков обрушился на пространство под ветвями большого дерева, и не участвующие в сражении зрители с изумлением отметили, что тьма вокруг как будто поредела. Судя по всему, происходящее нравилось Альберту и, доставляя искреннее удовольствие, поднимало ему настроение, а на это реагировал и мрак.

— Ну и цирк, — Людовик, медленно подняв руку, упер два пальца в висок и, тяжело вздохнув, поинтересовался, — Надеюсь, билеты-то еще остались?

— Вопросы к билетерам! — весело откликнулся виконт и, парировав очередной удар, сам сделал выпад, стремясь задеть дядюшку. Надо заметить, что хотя маг и был искусен в поединках, и умел управляться со шпагой, тонкий меч виконта все-таки уже успел распороть рукав его рубашки. Впрочем, и у Романа на щеке уже была заметна тонкая царапина — след предыдущего дядиного выпада.

— А билетеры кто? — скучающим голосом, на манер классической фразы о судьях [10], осведомился Луи, созерцая дуэль с видом абсолютного равнодушия и явно не отдавая предпочтение никому из сражающихся.

Владислав, которого, признаться, дуэль тоже занимала лишь поначалу, и который, ко всему прочему, с некоторых пор питал личную неприязнь к молодому магу, решительно шагнул вперед, разводя руки в стороны.

— А билетер тут я, — в тон собеседнику отозвался он и, в раздумье проведя ладонью по волосам, чуть сузил глаза, — А вот ты, кажется, довольно неуважительно отзывался о моем мотоцикле… Боюсь, билетов таким хамам не полагается. Максимум — хорошая взбучка.

— Бога ради, — Людовик раздраженно передернул плечами и презрительно сморщился, — Отстань от меня, смертный, не видишь — дядя Луи не в духе? Будешь приставать — оторву твою глупую башку, заберу этот дурацкий драндулет и опять начну скучать.

— А с чего ты взял, что я смертен? — Цепеш улыбался почти ласково, однако, чувствовалось, что будь его воля — он бы отобрал оружие и у Романа, и у Альберта и вонзил бы и меч, и шпагу прямо в грудь молодому нахалу. Увы, оружием делиться дуэлянты были определенно не намерены.