— А есть выбор? — отозвался Чак и протянул мне руку.
Я помог ему встать.
— Люк ты открыл, как я понимаю.
Чак кивнул.
— Что у нас со связью? — поинтересовался я. — Я свой наушник потерял.
Десантник потянулся к своему уху и достал промокшую гарнитуру:
— Мой на месте, но не фурычит почему-то.
— Вода?
— Да нет, он должен работать и под водой. Просто нет связи. Начал барахлить еще перед выбросом.
— Ладно, жди тут. Я сбегаю к шлемам, постараюсь связаться с «Ермаком» и доложить.
Чак вновь кивнул и облокотился на стену, приготовившись меня ждать. Я вернулся довольно быстро:
— Нет связи.
— Странно… — протянул Чак. — Может, с «Ермаком» что?
— Всплытие покажет. Гадать нет смысла. Пойдем, посмотрим, что ты за ящик Пандоры открыл.
— Пойдем, — согласился Чак. — Только теперь ты первый.
Мы вновь протиснулись в узкий тоннель раковины, перед этим на всякий случай опять организовав связку. Чаку сейчас трудно будет. Вероятно, мне придется подтягивать его постоянно.
Добравшись до люка, я увидел вскрытую нишу в стене. Внутри — похожие на земные микросхемы, но подписаны они были совершенно непонятными символами. Я не стал задерживаться у открытого люка и, ухватившись за его край, медленно подтянулся.
В отличие от тоннеля, по которому мы пробирались, помещение, в котором я оказался, не подсвечивалось. Я бегло огляделся, воспользовавшись нагрудным фонарем скафандра. Все те же гладкие стены. Несколько труб разного диаметра, по которым медленно стекала вода, постепенно собираясь вокруг меня в лужи.
Для того чтобы втянуть сюда Чака, мне пришлось вновь сооружать блок и крепить его к краю люка клей-пеной.
Управившись, я дернул за свой конец связки — сигнал к тому, что я готов тянуть. В ответ Чак дернул дважды — сигнал готовности. Я перехватился поудобнее за небольшой рычаг трещотки и начал энергично работать ручкой. Уже через пять минут голова Чака показалась в люке. Я помог напарнику забраться, и мы уселись спина к спине, переводя дыхание.
— Не представляю, как ты поплывешь обратно, — задыхаясь от тяжелой работы, сказал я Чаку.
— Придумаем что-нибудь, — довольно бодро ответил десантник. И включил свой нагрудный фонарь.
Наконец нам удалось оглядеться нормально. Мы оказались на дне бассейна, в который постоянно сливалась вода из нескольких труб.
— Видимо, когда бассейн переполняется, срабатывает автоматика и люк стравливает всю воду в озеро, — предположил Чак.
Я согласился с этой гипотезой и подсветил дальний участок бассейна:
— Смотри, похоже, нам туда, — указал я на некое подобие лестницы в самом дальнем углу.
— И чего сидим тогда?
Мы медленно встали и побрели к лестнице. Бассейн оказался достаточно глубоким. Мне потребовалось не менее трех минут для того, чтобы добраться до верхнего края. Чак же поднимался все десять, периодически останавливаясь и давая себе передышку.
— А нам, судя по всему, крупно повезло! — озвучил мои собственные мысли Чак, выбираясь ко мне из глубокого бассейна. — Я открыл люк, когда воды в нем было на донышке. Будь бассейн заполнен доверху, нас бы смыло в озеро.
— Не смыло бы, — отозвался я. — Мы были в связке, а себя я намертво пришпилил к страховочному крюку.
Чак удивленно взглянул на меня, и я пожал плечами:
— Утонули бы оба. Мне бы тоже воздуха не хватило, через этот люк такой объем воды уходил бы несколько часов. Так что…
— Заткнись, Герман! — прокряхтел Чак, вставая на ноги. — Пошли лучше!
Я улыбнулся и встал. Клиническая смерть повлияла на моего напарника не лучшим образом. Лично я в общении к подобной фамильярности не прибегал. Но понять десантника все же можно было, и я не стал делать ему замечание. Общение само собой выправится потом.
— Как думаешь, где мы? — спросил я, стуча по своему нагрудному фонарю. Света от него явно не хватало, чтобы толком оглядеться.
— Да не стучи ты по нему, — ответил Чак. — Просто помещение огромное. Слушай.
Чак ударил в ладоши, и эхо от хлопка еще несколько раз повторилось, отражаясь от стен огромного помещения.
— А почему тут света нет? — удивился я. — На техническом уровне был, а тут не работает?
— Я же короткое замыкание им устроил, чтобы люк открыть. Забыл?
— Точно, — подтвердил я его догадку. — И что делать будем?
— Сейчас их электрик пробки проверит, и дальше пойдем, — съязвил десантник.
— Ха-ха-ха, — прокомментировал я глупую шутку напарника. — Пойдем вон туда. Кажется, там колонна какая-то.
Чак направил в ту сторону, в которую я указывал, свой фонарь, и мы отчетливо разглядели какую-то массивную тень.
— Ну пошли, — согласился с выбором направления Чак и двинулся первым.
Мы добрались до колонны и обнаружили, что она была лишь первой из длинного ряда таких же колонн. Настолько длинного ряда, что наших фонарей не хватало, чтобы сосчитать их.
— И что это такое? — спросил десантник, обходя кругом ближнюю колонну диаметром в метр.
— Понятия не имею, — отозвался я, но внутри сильно кольнуло смутное предчувствие. — Где-то я уже видел похожее сооружение. Только… Я подошел ближе к колонне и дотронулся до нее рукой. Колонна была покрыта каким-то налетом.
— Что «только», Герман?
Я попытался смахнуть с гладкой поверхности двухметровой колонны пыль и тут же в ужасе отшатнулся.
— Что там? — Чак стоял за моей спиной и не видел того, что увидел я.
— Взгляни сам, — предложил я, отходя в сторону.
— Матерь Божия! — воскликнул десантник.
— Не знал, что ты верующий, — уколол я Чака, подходя к другой колонне и протирая и ее от вековой пыли.
Колонны оказались капсулами для выведения эмбрионов. В каждом таком резервуаре находился почти созревший ребенок. Теперь я вспомнил, где видел подобную технологию. Почти такие же поля мы планировали построить на заселяемой нами планете после ее терраформирования. Различие было лишь в виде капсул. У нас они были немного меньше и устанавливались не вертикально, а горизонтально друг над другом.
— Такое увидишь — во что угодно поверишь, — отозвался десантник. Сколько же их тут? Сотни?
— Если не тысячи. Нужно срочно восстанавливать связь с «Ермаком».
— А разве они не должны светиться? Или облучаться каким-то спектром излучения?
— Должны, Чак, — я, кстати, удивился такой осведомленности десантника. — Только мы же обесточили тут все коротким замыканием.
— Не, ну это глупо. Что, вот так легко взять и угрохать такое количество людей? — возмутился Чак. — Неужели нельзя было придумать какую-то резервную систему питания?
Не успел Чак договорить, как все капсулы разом моргнули и стали подсвечиваться красным светом. Мы замерли на месте.
— Очевидно, резервную систему питания все же установили, — констатировал я очевидный факт.
— Или электрик пришел. Знаешь, теперь стало еще более жутко, чем в кромешной тьме, — прокомментировал десантник.
Зато теперь перед нами открылась вся посевная площадка, и мы в изумлении открыли рты. Капсулы стройными рядами располагались на такой площади, что взгляда не хватало, чтобы увидеть край этого огромного репродуктивного центра планеты.
— Теперь понятно, про какую охоту говорил кнес Владеймир.
— Ты о чем? — не понял Чак.
— Помнишь тех голых молодых людей, которых мы с Марией видели у кнеса во дворце? Мы еще выяснили, что местные используют их в качестве рабов.
— Ну… — не понял намека Чак.
— Я тогда решил, что это захваченные в плен военные трофеи. Ну, воевал, скажем, Кнес с соседней кнежитью, взял штурмом какую-то деревню, мужиков перебил, а женщин и детей в рабство увел.
— А, ты хочешь сказать, они вот этих детей используют?
— Получается, так. Когда я был здесь впервые, я уже видел ребенка. Сам отнекивался от этой мысли. Думал, померещилось. Думал, стресс и все такое… А нет! Вот оно — доказательство.
— Стой, стой, Герман. Доказательство чего?
— Того, что мы не одни во вселенной, Чак.
