Большая Игра (СИ) - Беляев Михаил

— Кто мог на нас напасть? — морщась от боли — к шее теперь добавилась спина и плечо, пострадавшее в недавнем столкновении, — девушка посмотрела на Киру. На ее лице читалось волнение, тревога… и азарт, словно ей предложили сыграть в интересную и опасную игру, и это ей нравилось. Рин передернуло.

— Вот сейчас и узнаем! — хищно улыбнулась та, вперив взгляд в табло, на котором бежали цифры и буквы. Где-то снаружи послышался шум и рокот, кабинка завибрировала, как при землетрясении. Через несколько секунд гул и вибрация стихли, Рин тревожно и вопросительно уставилась на Киру.

— Алголь пошел в бой! — не скрывая волнительной дрожи в голосе, женщина стиснула ладонь будущего ретранслятора.

*****

В заливе Лаврентия стояла непогода — плотный вязкий туман, гонимый холодным северным ветром, сползал с изрезанных угрюмых скал, стойко державших натиск темных волн Тихого океана. Двадцать минут назад радар, входивший в чукотский узел национальной системы дальнего обнаружения, засек крупный объект, вошедший в воздушное пространство страны.

Стуча зубами от холода, солдаты неуклюже прыгали по каменным осыпям и скалам, пробираясь к тому месту, где радар потерял сигнал — место крушения предстояло немедленно обследовать. Позади остались военная часть и вертолет, притулившийся на обдуваемой всеми ветрами площадке.

— Долго еще до него? — обратился командир к одному из бойцов, сжимавшему в руках планшет с картой. Тот поводил замерзшими пальцами по карте и тихо ругнулся: — …опять замерзло. Еще полтора километра, если верить спутнику. Самое побережье.

— Ладно, прём дальше, — поправив покрывшийся инеем автомат, он пошел дальше, ведя за собой бойцов. Где-то вдалеке послышался тихий гул — наверное, какой-то самолет выслали на разведку района, или может, для патрулирования. Тут же пропищала рация. Стягивая рукавицу, командир нажал на наушник: — На связи! Да, так точно… есть.

Солдаты обернулись, ожидая приказов — командир натянул перчатку, деловито стер с верхней губы иней и изрек: — Зря шли, парни, командование выслало усиление. Приказ — срочно покинуть зону крушения и оцепить весь район, пока не последуют другие приказы.

Словно в подтверждение его слов, гул реактивного двигателя становился громче — за пеленой тумана промелькнула черная тень, опускаясь на побережье. Гул стих, словно кто-то отключил двигатель, оставив лишь свист ветра да шум прибоя. Солдаты переглянулись — и повернули обратно, следуя за командиром.

*****

Холодная галька и каменное крошево хрустели под ногами, словно кости. Он медленно шел сквозь густой холодный туман, инеем оседавший на еще не отогревшемся костюме — титановые крышки сенсоров и механизмов вмиг обледенели. Впереди, несмотря на практически нулевую видимость и сильные электромагнитные помехи, он четко видел место крушения… или скорее, падения.

Вздыбившаяся от удара о землю галька и более крупные камни разлетелись на несколько метров в стороны — след удара тянулся недалеко, но выброшенные из следа камни были сплошь усеяны фрагментами ткани и буро-черной жидкостью. Ничем другим кроме крови это быть не могло. Тепловизор улавливал затухающие желтые и зеленые всполохи, объемные сенсоры твердили о том, что оно еще живо. Алголь почти кожей ощущал биотоки чуждого существа, рухнувшего на побережье Чукотки. Пройдя еще несколько метров, он смог визуально оценить то, что лежало среди камней и скал.

В довольно крупной воронке, испещренной багровыми брызгами и ошметками плоти, лежало нечто, лишь отдаленно напоминавшее живое существо — месиво из изломанных костей, вывороченных со своих мест, лоснящихся разорванных мышц, подрагивающих и сжимавшихся, и чёрно-бурых лоскутов то ли кожи, то ли какой-то огромной перепонки. Кое-где из останков виднелись когти, или зубы, или что-то, отдаленно напоминавшее таковые. Огромная, пульсирующая угасавшей жизнью туша, порядка десяти метров в длину, не была похожа ни на одно из известных ему животных.

Глава 3. Шаги за спиной. Часть 3

Ступая по покрытым слизью камням, он подошел к телу вплотную и прикоснулся к тому, что могло быть боком существа — оно судорожно вздымалось и опадало, пульсируя — и задействовал аналитический модуль. В сознании пронеслись миллионы формул, молекулярных структур, форм клеток и волокон — мозг анализировал останки, пытаясь воссоздать исходный облик объекта.

«Укрепленные многокамерные полые кости… электрофорные клетки… желудок, пищевод… мышечный каркас верхнего и нижнего пояса конечностей… адаптивное крыло…»

За доли секунды сознание обработало полученные данные, выстраивая скелет неведомого существа, наращивая на него мышцы, крепя суставы и сухожилия, погружаясь все глубже в суть, внутрь каждой клетки. Неожиданно ретранслятор вздрогнул, отрывая руку от почерневшей поверхности тела неведомой твари.

«Симбиотическая структура клеток».

Одна из огромных перепонок, задрожав, выдвинулась и неуклюже завалилась вбок, обнажая довольно массивную… голову? Морду? Еще больше хмуря брови, Алголь подошел к большой, покрытой кожистыми наростами-бородавками голове существа — больше напоминавшая смесь крокодильей и птичьей, она поражала своим уродством и жуткой правдоподобностью. Под довольно прочным черепом, затянутым в толстую гибкую чешую наподобие змеиной, скрывался огромный, очень сильно развитый мозг. Лобные доли по своей сложности и совершенству далеко превосходили таковые у человека, височные и теменные были разнесены от центральной оси мозга и очень эффективно питались через специальный контур кровообращения, для которого в шее существовал участок тканей, напоминавших перикард — промежуточная подкачка? Не прекращая анализа тканей и клеток, ретранслятор сел возле головы — из широких, приоткрытых ноздрей то и дело выходил пар, перемежавшийся с кровавыми пузырями. Голова вздрогнула, захрустев галькой, и с низким протяжным звуком повернулась набок — напротив Алголя оказался прикрытый прочной прозрачной мембраной глаз существа. Вертикальный зрачок дернулся, сфокусировался — взгляд уперся в ретранслятора. Осмысленный, живой взгляд.

Неведомая тварь никогда не принадлежала к живой природе, ее вообще не должно было существовать — но она была тут, созданная жутким симбиозом клеток организма живого существа и каким-то паразитом, влезшим глубоко внутрь клетки. Так глубоко, что он смог изменить структуру ДНК, заставляя клетки перерождаться и делиться по своему усмотрению, создавая новые ткани, органы, делая чудовищную химеру из самых страшных кошмаров. Под чьим-то пристальным контролем, по чьей-то воле!

Алголь встал на ноги — в ту же секунду его разума коснулось что-то… чуждое. Ему транслировали мыслеобраз, то, что сам он уже проделывал с людьми много раз. Чья-то воля, кого-то сильного, мудрого и отчаявшегося — открытый сигнал. Убей меня… пожалуйста.

До скрипа стиснув зубы, он отошел назад — загрузка модуля материализации заняла едва ли две десятых секунды. Формула, структура молекул, площадь распространения… активация. Из груди его вырвался сдавленный вдох.

Где-то далеко в другом конце страны у микрофона надрывался офицер, ведущий операцию, кто-то вторил ему, требуя данных, образцов ткани и фотографий, в крошечном динамике в ушной раковине слышалось многоголосье специалистов поддержки.… Им ничего не достанется. Кислород мгновенно воспламенил горючую смесь, туманом окутавшую страшные останки существа, пламя жадно накинулось на вздрогнувшее в последний раз тело. Алголь уходил, не оборачиваясь — за спиной была лишь смерть, яркими оранжевыми языками лизавшая огромные бока, изломанные и обугливающиеся кости, мгновенно вспыхнувшие перепонки крыльев, воя на ветру и взвиваясь на десятки метров к небу. Пламя истребляло все следы симбионта, до последней капельки, не оставляя после себя ничего кроме пепла.

Когда огонь на пепелище начал угасать, черная тень беззвучно поднялась в воздух, скользнула над острыми, как зубы, пиками скал — и воздух снова наполнился гулом реактивного двигателя, уносившего ретранслятора прочь.