Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

Несколько минут Джеспар нам рассказывал про их путешествие. Как они вломились в храм пирийцев и как Константин там сошёл с ума. Он рассказывали что-то о его несвязном бреде и то, сто потом пришлось его навечно упокоить в храме. Что ж, вот ирония — один из борцов с религией не справился с проявлениями духовного мира… либо всё-таки старость ослабила его ментальную броню. А потом нам Джеспар поведал как они на поезде добрались до острова и их схватили. «Горе-шпионы, блин», — подумал я. — «Слава Господу, что тут нет Велисария, он бы обложил всеми ругательствами наёмника и чудное порождение из Нерима, которые провалили всё».

Когда же печальный сказ окончился в Обители повисла тишина. Я кинул взгляд на Лишари и мне самом у стало печально от того, что в её очах потух прежний задор. Её уста с дрожью открылись, и я услышал слова горше антидота от чародейской лихорадки — амброзии, что сварено из таких трав, которые могут вывернуть:

— И это были его последние слова? Я… я не могу в это поверить.

— Просто ещё одна жертва Высших. Если мы быстро не активируем светоч, он не будет последним, — склонившись над столом, сказал великий магистр.

— Ах, верно, «светоч», — по зале прокатился звук раздражённой речи Натары. — Если его активировать, мы, надо полагать, просто засветим Красное безумие? Или, может быть, мы могли бы на этот раз, сделать что-то, что на самом деле имеет смысл и сосредоточить свои ресурсы на поиске алхимического или чудотворного решения, а не доверяясь куче металлолома.

Лишари, которая в шоке от смерти Константина, которой надело слушать причитания о том, что её работа — бред, которой снова говорят, что дело, столь важное для неё — куча металлолома, не смогла совладеть с собой и с уст её слетели слова гнева:

— Ох, клянусь жопой прорицателя, ты можешь заткнуться хоть на минуту? Весь день ты только и делаешь, что только ноешь, действуешь нам на нервы, и ничего из сказанного тобой не помогает найти долбанное решение. Почему бы тебе не пойти в купальню и не мучить там прачек своими нескончаемыми причитаниями? Это будет полезно для разнообразия.

Натара же ответила холодным требованием:

— Ты возьмёшь эти слова назад.

— Неужели? — обнажая черностальной меч, огрызлась Лишари. — Пойди и заставь меня. Буду рада.

— Придержи язык дикий маг, или…, - задыхаясь от злобы приказывает Джорек.

Чувствуя, что обстановка накаляется, я, руководствуясь желанием защитить Лишари, хватаюсь за ручную пушечку и срываю её с пояса, уставляя в сторону хранителя.

— Джорек! — кричу я. — Давай успокоимся.

— Или что? Убьёте меня? — продолжает возмущаться Лишари. — Это вы делаете лучше всего. Вы и ваш долбанный орден.

— Тихо! — хлопнув по столу, крикнул Арантеаль и услышав ор человека, который раньше тихо говорил, я продрог. — Ты злишься, Лишари Пегаст, и я знаю почему. Но в момент, когда ты своей злобе разрушишь этот союз, жертва Огневспыха станет напрасной. Это то, чего ты хочешь?

— Я…

— Это то, чего ты хочешь? — давит Арантеаль.

— Нет. Нет, это не так, — убрав меч в ножны, отчасти успокоилась Лишари.

— Этьен, — грозно обратился ко мне великий магистр. — Может и ты уберёшь свою трубку?

— Да, — согласился я и прицепил к поясу оружие.

— Хорошо. Я устал от этой бесконечной ссоры. Мы несём ответственность, и мы исполним её.

Тут всем напомнил о себе Юслан:

— Хорошо сказано, Арантеаль. И как именно это сделать? Без источников светоч не полезнее груды ржавого металла.

— Хронисты этим занимаются. Они найдут ответ. Послушник, пригласи командующего Эрен присоединиться к нам, — потребовал Арантеаль. — Нам нужно спланировать оборону на местности. И найди этого Велисария… сейчас нам его помощь как нельзя кстати.

После этого Арантеаль заговорил с «избранным лицом», сказав, чтобы оно, когда отдохнуло, присоединилось к ним. После этого все разошлись, кто куда. Арантеаль сцепился языком с Натарой в каком-то жарком споре. Я поднялся со стуле и пошёл прочь из этого места, но увидел уходящую фигуру девушку и нагнал её.

— Лишари! — останавливаю я её криком у выхода и когда она обернулась ко мне, я увидел перед собой крайне расстроенную и озлобленную девушку. — Я… я сожалею о твоей утрате. Константин…

— Понимаю. Спасибо, что заступился, — скорбно твердит дама.

— Я считаю, что твоя работа — это важно, — решил поддержать я её, смотря на печаль, которая пленила девушку. — И чтобы не говорила Тручесса.

— Спасибо… как же меня достала эта дрянь, — вспылила Лишари и тут же пришла в покой, когда увидела «пророческое лицо»; мягким прикосновением она взяла меня за плечо, оттягивая. — Прости Этьен, у меня важное дело. Потом поговорим.

Странное чувство обиды… мне так хочется пальнуть в сторону «прорицателя», но это только мысль. «А что если она с этим уникумом в отношениях» — родилась у меня в сознании проклятая и навязчивая мысль, которая одновременно вызывала у меня озлобление, печаль и сжатие в области груди. Почему меня почертило столь… неприятное чувство? Лишари — свободная девушка, она может делать, что хочет, но только одна мысль о том, что у неё может быть кто-то вводит меня в уныние и обречённость. Я только успел выхватить из её фразы «Танцующий кочевник», название таверны в квартале чужеземцев, куда она и пошла, судя по всему.

Мимо меня бредёт наёмник, которого я окликаю:

— Джеспар, я рад, что вы выбрались оттуда. Честно. Нам не хватает хороших людей.

— Ох, ты расщедрился на слова, что я хороший, — устало выдавил усмешку наёмник. — Тебе что-то нужно?

— Да. Ты не знаешь, у Лишари есть кто-то?

— Оу, да вроде нет. Если честно не могу я этого знать. А что ты захотел? Положил глаз на неримку?

— М-м-м, — затянул, не желая отвечать на этот вопрос и положив руку на плечо Джеспару, тихо говорю. — Я рад, что вы вернулись. Честно. Может быть когда-нибудь мы с тобой пропустим по кружке другой.

— Несомненно, — холодно ответил на мои предположения наёмник, который продолжил свой путь.

Я быстрым шагом направился в таверну, скинув щит где-то в Обители. Пусть там пока остаётся, потом его заберу. Для себя я решил, что только подслушаю их разговор с «удивительным лицом» и всё. Только подтвержу для себя свои мысли… или к своей радости их опровергну.

«Чем же важна для меня Лишари?», — спросил я себя, пока мои ноги лихорадочно перебирают ступени Храма и несутся в таверну. Я вспоминаю, как она зачаровала мне меч, помню её подарок в виде осколка и как она всё же перестала в нашу сторону пускать язвительные фразы. Мне просто рядом с ней приятно и хорошо, весело и светло. Я вспоминаю, что забыл даже про Велисария и его идеи, забыл даже про родину и то, что она в опасности.

Я быстро пробежал по кварталам города и оказался у таверны. Оказывавшись внутри сильным движением я отпихнул пьяницу, который решил ко мне пристать и прильнул к барной стойке.

— К вам заходила девушка в зелёном обтягивающим костюме? — спросил я у мужчины, который стоит вместо держателя таверны.

— Да, ступайте дальше на второй этаж, — ответил мне мужик в фартуке. — Эх, шастают тут всякие.

— Ещё кто-то был?

— Да, туда недавно и подозрительный люд ходил. Токмо на так же на второго этаж попёрлись.

Я побежал туда и заметил, как у двери мелькнуло ещё кто-то, какая-то тёмная фигура, а зав ней раздавались всхлипы и странный шум. Меня это насторожило… пахнуло железом и взял кружку с ближайшего стола и швырнул в стену у комнаты, чтобы спровоцировать.

— Какого! — крикнул я на лестнице и дверь моментально распахнулась и на меня вылетело два человека, мелькнувшие словно тени, что чуть не снесли меня с лестницы, благо я отпрыгнул к её подножью; оставив их я буквально взлетел вверх по ступеням.

Я прорвался в комнату и предо мной предстала ужасная картина, от которой моё дыхание перехватило. Предо мной на кровати, устланной шкурами, лежит полуобнажённая Лишари, захлёбывающаяся кровью. Тёмные фигуры, что прокрались в таверну, уже выбежали отсюда из узкой двери — след их простыл и меня объял гнев от того, что я не могу придушить их собственными руками, но сейчас не это важно.