Закон Арены - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"
– Скучно у тебя стало, Горын, – вздохнул Климентий.
– На Арену иди развлекайся, – буркнул бармен. – Чего заказывать будешь?
– Да мы с товарищем лучше два номера закажем и наверх ужин попросим. А то мало ли, сочтешь, что я опять с кем-то свару начинаю.
– Что за товарищ? – поинтересовался Горын.
– Боец. Завтра на Арене драться будет.
– Боец, говоришь, – прищурился бармен. – Не тот ли, что у вольных намедни Арену взял?
– Неважно, – отрезал Климентий. – Два номера рядом дашь переночевать?
– А платить как будешь?
Выпускающий достал из-за пазухи пачку потертых советских рублей – стандартная обменная валюта Зоны. И осклабился:
– С оплатой у меня всегда порядок.
– Зря щеришься, – заметил бармен. – Старые рубли у меня три к одному евро. Устраивает?
– Да это грабеж! – возмутился Климентий. – Всегда один к одному было!
– Не хочешь – ночуй на улице, – пожал плечами бармен. – Сам знаешь, времена меняются, и эти ветхие бумажки все меньше в ходу. Ничего личного, просто бизнес.
– На номера хоть ценник тот же? – недовольно пробурчал выпускающий.
– Почти. Подрос немного, всего на сорок процентов, а так тот же.
– Похоже, Горын, что ты мне за прошлое мстишь, – проворчал Климентий, отсчитывая купюры. – Вот. За ночевку и ужин на двоих.
Бармен смерил взглядом три купюры, оставшиеся в руке выпускающего.
– Ну, если добавишь чаевые и процент за сервис, дам лучшие номера. И на ужин будет все свежайшее. А то ж сам понимаешь, с поставками все хуже и хуже, продукты разные завозят, всякое может быть…
Климентий бросил на стойку оставшиеся деньги.
– Спасибо за науку, Горын. Впредь буду вести себя в барах поскромнее.
– Это правильно, – кивнул толстяк, сгребая купюры огромной лапищей. – Сталкерские бары – они чтоб отдыхать, а не чтобы провоцировать в них пожароопасные ситуации.
На стойку легли два больших ключа с брелоками в виде черепов.
– Двадцать второй и двадцать третий номер, добро пожаловать, гости дорогие.
– Ты же лучшие обещал! – возмутился Климентий.
– Так Арена ж завтра, – вылупил рыбьи глаза Горын. – Гостиница забита под завязку. Это лучшие из оставшихся, а осталось их всего два.
– Ну ты и жучара, – покачал головой выпускающий, забирая ключи. – Жаль, что я в прошлый раз не спалил твою контору.
– Ты со словами-то поответственнее, – набычился бармен. – А то…
– Все-все, забыли, – махнул рукой Климентий. – Не принимай в ущерб, шутка юмора.
И направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Я пошел следом, чувствуя спиной недобрый взгляд бармена, воткнувшийся мне между лопаток…
Номера нам Горын дал ожидаемо поганые. Клетушки метров по восемь квадратных, пропахшие сыростью, дохлыми мышами и человеческим по́том. В каждом – продавленная кровать со старым матрацем, одеялом с заплатками, тощей подушкой и сырым постельным бельем, сложенным стопкой. А также куцый стол и табуретка. Плюс традиционная гильза на столе, рядом с ней – охотничья спичка, чтоб фитиль зажечь. Все.
– Ну, зашибись, – поморщился Климентий, отдавая мне один из ключей. – Помнится, раньше тут под столами хоть портативные холодильники стояли с мини-барами. А сейчас хрен пойми что, конура собачья.
– Не думаю, что с мини-баром эта ночлежка была менее конурой, чем сейчас, – заметил я.
– Ну, хоть не так тоскливо было, – вздохнул Климентий.
По старой скрипучей лестнице кто-то поднимался.
– Вот и ужин, – заметил выпускающий. – Быстро, однако. Неужто Горын научился сервису? Прям не верится.
– Правильно не верится, – заметил я, разглядев, что нам несет на подносе молодой парень в балаклаве и камуфляже наемника. – Сервис хоть и оперативный, но советский, ненавязчивый.
На подносе стояли две вскрытые банки с тушенкой, в которые были воткнуты одноразовые вилки, и куски серого хлеба. Также на подносе стояли еще две консервы с надписями «Министерство рыбного хозяйства СССР. Вода питьевая консервированная. Срок хранения один год». Тоже вскрытые.
– Трындец… – офигевшим голосом произнес Климентий. – И за это я отдал кучу денег.
– Не нравится – унесу обратно, – нагло заявил наемник. – Оплата не возвращается, так как консервы уже вскрыты.
– Ну разумеется, – сказал выпускающий, забирая поднос. – Передай Горыну мою искреннюю благодарность и пожелание, чтоб его однажды не разорвало от щедрости.
– Обязательно передам, как же иначе, – въедливым голосом сказал наемник и ушел, скрипя лестницей.
– Чтоб ты там внизу навернулся, щенок, – негромко произнес Климентий. – Ну что, будем есть? Свежими эти консервы были лет семьдесят назад.
– А какие варианты? – пожал я плечами. – Жрать-то охота. Если Горын и правда консервированную воду продал, а не в давно вскрытые банки хрен пойми какую налил, то вообще прекрасно.
– Боюсь, что ты прав, – сказал Климентий нюхая воду. – Бензином отдает.
– Хорошо, что не мочой, – заметил я. – Если только бензином, значит, годна к употреблению.
Перед номерами было что-то вроде крошечного холла, потому мы поели прямо с подноса на столике, рядом с которым стояли два продавленных стула. После чего Климентий, прислушавшись к собственным внутренностям, сказал:
– Ну, вроде Горын нас не отравил, и на том спасибо. Ладно, поздно уже. Пошли спать, завтра тебе надо быть в форме. И это… Автомат возьмешь?
– Зачем? – удивился я.
– Ну, мало ли…
– Не думаю, что в этой клетушке я развернусь с автоматом, если вдруг случится «мало ли», – усмехнулся я. – Но за предложение спасибо. До завтра, спокойной ночи.
– Спокойной ночи нам обоим, – отозвался Климентий.
– Вам сюда, – сказал Захаров. – Ложитесь.
– В одежде?
– Без разницы, – пожал плечами ученый. – Нанокислотный коктейль, который будет подан в автоклав, как только вы в нем разместитесь, растворит все лишнее, не участвующее в процессе.
– Кислотный?
– В том числе. Для того, чтобы из старых белковых связей создать новые, старые необходимо разрушить.
– И это… без обезболивания?
– Без, увы. Даже медикаментозная седация может испортить картину репродукции нейронных связей – не говоря уж об общем наркозе.
– Этот… автоклав похож на стеклянный гроб…
– Капсула анабиоза, репродуктивный автоклав или обычный гроб – любая упаковка для человеческого тела имеет стандартную форму. – Академик усмехнулся. – Передумали?
– Нет! – резко бросила женщина.
И, шагнув к автоклаву, решительно забралась в него.
– Последняя возможность изменить ваше решение, – сказал академик, подходя к пульту управления, размещенному в изголовье стеклянного саркофага.
– Начинайте уже, – сквозь зубы процедила женщина.
– Как пожелаете, – сказал Захаров.
И, откинув стеклянный колпачок, нажал крупную красную кнопку.
Крышка автоклава закрылась. Из дна прозрачного гроба выдвинулись фиксаторы, похожие на крабьи клешни, которые сомкнулись на запястьях и щиколотках женщины. Еще один фиксатор плотно обхватил голову.
– Ну, поехали, – сказал Захаров, доставая из кармана небольшой контейнер, в котором лежал маленький серо-розовый фрагмент плоти. Этот фрагмент академик вытряхнул в приемник, выдвинувшийся из боковой части пульта, после чего его пальцы с ловкостью пианиста забегали по клавиатуре.
Автоклав начал медленно заполняться мутной зеленовато-желтой жидкостью. Глаза женщины, лежащей в нем, стали медленно расширяться от боли. Академик равнодушно смотрел, как по поверхности жидкости начали расплываться светло-розовые пятна – это растворялась одежда женщины вместе с ее плотью. При этом датчики, размещенные в зажимах и на дне автоклава, а также миллионы наноботов, находящихся в кислоте, сейчас считывали информацию, поступающую от растворяющегося тела донора, – структуру клеток, генетический код молекул ДНК, электрические импульсы и химические сигналы нейронных связей и еще тысячи параметров, необходимых для создания идеальной матрицы…
Похожие книги на "Закон Арены", Силлов Дмитрий Олегович "sillov"
Силлов Дмитрий Олегович "sillov" читать все книги автора по порядку
Силлов Дмитрий Олегович "sillov" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.