Среди эльфов пробежал тихий ропоток. Некоторые из них видели человека в бою, кто-то слышал, что свою передвижную крепость он создал сам, но одно дело слышать, а другое — видеть, как работа, которую под силу сделать только нескольким сильным геомантам, была в столь короткий срок проделана одним человеком. Точнее… Ну да, человек был один, но то, как вокруг него вились его железные насекомые… внушало некоторое опасение. Сейчас могучий доспех Станислава, Чародея из Пустошей на глазах у всего каравана с помощью какого-то направленного источника света укладывал на ровное дно котлована светло-серый состав, который твердел практически сразу, позволяя человеку в своей броне ходить по только что созданной поверхности. Та, кстати, не была ровной. Через определённые, не всегда равные промежутки он выращивал колонны одинаковой высоты, которые слегка возвышались над уровнем земли, давая понять, что на них в свою очередь ляжет ещё одна такая вот, созданная светом плита. Человек светил — пол и колонны росли, а пауки то и дело подвозили к нему всё новые и новые телеги с… материалом, чем бы этот самый материал не был.
На болоте же, там где был отсыпан квадрат, стояла пирамидальная железная конструкция, которая, как карандаши по одной засовывала внутрь одну за одной трубы, издавая шум на всю округу. Рядом с конструкцией стояли огромные бочки и тоже стоял какой-то полностью железный скелетный недострой. Вместе с тем всё было огорожено тонким железным сетчатым забором, рассчитанным разве что на случайных животных.
Кто-то восхитился, кто-то ужаснулся. Командир каравана лишь тяжело вздохнул. Эта земля была отдана человеку и он был в праве делать с ней всё, что хотел. Этот человек всегда делал всё что хотел, в этом была и великая радость и не менее великая печаль уже не такого великого на его фоне эльфийского народа.
— Ты не рад быть здесь, Аттий Шёпот Водопада? — с весёлой улыбкой поздоровалась с ним появившаяся из ниоткуда Тёмная Ночь.
Выглядела эльфийка вполне расслабленно, всё в том же странном доспехе, лук держала опущенным в правой руке, а в левой разведчица сжимала перекинутую через плечо шею жирного гуся.
Старый капитан Рассветной Стражи не отказал себе в том, чтобы вздрогнуть вместе со всем отрядом и схватиться за глефу. Он опять её не услышал.
— Не прими на свой счёт, Тёмная Ночь. — ответил он ей, похлопав по мощной шее верхового оленя. — Но, если б не задание принцессы-аватара, я бы вернулся в тот городок, где мы впервые встретились, доживать свою честно заработанную отставку.
— Ты стал сварливым, Аттий.
— А ты повеселела, Яо.
— Так бывает, когда добиваешься поставленных целей.
Гроза столичных гарнизонов оглянулась на стройку за своей спиной, проследив за взглядами остальных светлых.
— Впечатляет, правда? Тоже это в первый раз наблюдаю. Хотя передвижная крепость строилась на моих глазах.
— Так много земли нужно занять, чтобы плавить железо?
— Нет, плавильня находится в горах.
— А там? — капитан указал на болото.
— Земляной жир. Оказывается, тоже полезен не только при осадах. Стас по этому поводу с вашим королём ещё поговорит.
— Э… а зачем столько? — показал Аттий на здоровенные бочки.
— Прости, это Стас скажет только королю. Или самой Солнцеликой, — усмехнулась Яо. — Вы привезли Портальную Арку?
— Да, покажешь, где её можно будет установить? Первая группа учеников уже готова и ждут только нас.
— Проект замка надо смотреть. Пойдём, провожу вас к дому.
Глава 16
* * *
Первую пробную партию «сырого железа», как называли подготовленный к приданию формы металл эльфы, встретили сразу, как только за портальной аркой скрылся последний друид из делегации магов самых разных направлений, которые должны были следить за всеми действиями человека и документировать вообще всё, что видят перед своими глазами. Сорок разумных, среди которых не было ни одного, кто назвал бы себя настоящим воином, посветившим себя битве. Сплошь маги, ремесленники и мастера созидания или разрушения, не посчитавшими себя достаточно гордыми, чтобы не искать мудрости только в собственных исследованиях и измышлениях. Они шли учиться, чтобы потом учить по зову молодого короля. По его же зову за новым железом ко двору прибыли все окрестные кузнецы, чтобы оценить новый металл, полученный от человека. Почти сотня ремесленников получила сырьё и только два десятка смогли его хоть как-то расковать. Ещё шестеро Мастеров, чьи заслуги были оценены задолго до войны смогли изготовить оружие в собственных горнах, девятеро сразу обратились к магии и ещё пятеро испортили заготовки, сделав их чересчур ломкими. Остальных постигла неудача на разных этапах производства. Кто-то даже не смог нагреть полученное сырьё до нужных температур, кто-то, наоборот, попытался сразу придать стали форму и в результате с повинной головой принёс ко двору дрын неведомой формы, ну а кто-то сдался лишь раз ударив молотом.
Но вместе с тем, Станислав прислал уже и готовые клинки. По два каждого образца, копии тех, что когда-то восстанавливал в своей передвижной печи. И вот уж с теми сравнились только работы Мастеров. Зачарованные клинки были явно лучше. Они были готовы принять силу владельца, потому что изначально ковались, как проводники Моря маны, но копии, лишь копии, что создала бездушная машина, уступали им ну разве что треть лошадиного корпуса, если так можно измерить разрыв между штучным изделием мастера и надёжной, но быстрой работой гарнизонного кузнеца для обычного солдата.
— В чём отличие? — спросил король Эриас после того, как полностью изучил каждый из принесённых ему клинков. — В чистоте металла? В силе ковки? В самом железе, что нашёл человек?
— Во вложенной мудрости, — ответил ему один из мастеров, переглянувшись с остальными пятью. — В чистоте, в плотности. В самом металле. В огне. Между нашими клинками и поделками человека пропасть. Там, где мы правили форму молотом, человек приказывал каждой капле встать место и закрепиться отдельно. Там, где мы жгли священное древо, человек светил силой тысячи солнц. Когда мы вымывали шлак Морем Маны, он просто не допускал ему быть.
— И там где вы тратили дни, человек не использовал и часа, — заключила за всех чародейка Альяна.
А ещё для наглядности принесли скованную в форму той же чушки гномскую заготовку. И даже по весу она уступала равной по объёму заготовки, прибывшей из портала.
— И что же получается? — удивился Эриас получившемуся выводу. — Из всех наших ремесленников только шестеро достойны такого металла?
Мастера поворчали между собой и вынужденно согласились. Эльфы в целом не слишком хорошо работали с железом.
— А нам предлагают такую для повсеместного пользования…
— Мне попросить сталь… помягче? — поинтересовалась Сильвана, подобрав наименее обидное слово.
— Не обязательно, — неожиданно подала голос советница короля.
Чародейка Альяна плавной походкой подплыла к столу, на котором были разложены «сырые» образцы в виде слитков, прутов и монет. Станислав заранее оповестил монарха, что не знает в каком виде им удобнее получать полуфабрикат, так что предоставил выбор. И вот матриарх взяла в руку один из прутков, подождала, когда тот под воздействием её магии раскалится до бела, а затем другой рукой принялась лепить из него… нечто неопределённое.
По залу ветром пронёсся ропот. Все, кто сражался при Мол Ду помнили, что там она стала одной из тех, кто сразил в честном бою божество, но в остальных случаях Альяна предпочитала добиваться своего словом.
— Этот металл вполне податлив, — заключила чародейка, явив двору остывающую розу. С шипами, лепестками и бутоном. Взгляды, обращённые на женщину в этот момент описать… было сложно.
— Но вы сделали это магией! — заметил первый из мастеров вернувший дар речи.
— И не вижу в этом ничего постыдного. Как и ещё девять из вас, к этому обсуждению, к сожалению, не допущенные. — Благосклонный взгляд в сторону отдельно собравшейся у стены стайки из двух десятков кузнецов и магов-ремесленников. Те заметно подобрались, почувствовать столь весомую поддержку, но подошедший к монархам делегат поспешил разочаровать.
