— Прекрасно, — вздохнул Вадим. — Господи, дожили... Кирюша. Я всё понимаю. Но хочу напомнить, что тебе давно не семнадцать лет! Ты вернулся из дальнего путешествия, ты возбуждён. Но, тем не менее. Советую тебе переосмыслить своё поведение в целом и, в частности, визит сюда — к людям, которые помнят то, каким ты был когда-то и, несмотря ни на что, тебя уважают. В твоём нынешнем состоянии, мы не готовы к дискуссиям, прости.
— Да никакой я не пьяный! — возмутился Кирилл. Вдруг поняв, что слово в слово повторяет Серого, года три назад впервые заявившегося домой едва стоящим на ногах. И сообразив, что сейчас-то они с Рэдом, конечно, трезвые, однако вчерашний перегар никуда не делся, и в Бункере его точно учуют. — Вадим Александрович! Честное слово, со мной всё в порядке! Впустите нас, пожалуйста.
Был бы Кирилл один — возможно, его бы впустили. По наступившему молчанию стало ясно, что Вадим колеблется. Но Кирилл был не один. А Рэд из произнесённого Вадимом сделал собственные выводы.
— Сам-то, не нажравшись — не возбуждаешься, что ли? — презрительно проговорил он. — Или колёса специальные есть, чтобы вставляло?
— Прекрати, — схватив Рэда за руку, взвыл Кирилл. — Он вообще не о том! Вадим Александрович, поймите...
— Не уверен, что готов к пониманию. — Голос Вадима как будто покрылся коркой льда. Когда Кирилл был маленьким и слышал такой тон, точно знал, что на скорое прощение рассчитывать не стоит. — Приходите, когда протрезвеете. Если, конечно, вообще вспомните, что такая необходимость была.
— Сейчас и правда не лучшее время для того, чтобы разговаривать, — донёсся из транслятора ещё один голос, примиряющий. Кирилл узнал Григория Алексеевича.
— Доброй ночи, Кирюша, — сказала Елена. Кириллу показалось, что видит её брезгливо поджатые губы.
— Доброй ночи, — закончил Вадим.
И Кирилл не услышал, но понял, что микрофон отключили. Он успел среагировать: поймал Рэда за руку до того, как тот врезал кулаком по транслятору. Сквозь зубы проговорил:
— Не смей. Уходим.
В этот раз через забор Кирилл перелез куда ловчее.
Они с Рэдом отвязали лошадей.
— Ну? — требовательно спросил Рэд.
— Не знаю, — честно сказал Кирилл. — Хрень какая-то. Понимаешь... К Вадиму можно относиться как угодно. Но, хоть ты меня убей — сейчас он говорил абсолютно искренне! Он действительно ничего не знает ни про детей, ни про Мать Доброты. Реально уверен, что я бухой и спьяну чёрт знает что несу.
— Да ладно? — вскинулся Рэд.
— Угу. Вот, чем хочешь поклянусь! Я знаю Вадима. И знаю, как он себя ведёт, когда что-то не договаривает. Сейчас — это была правда.
Глава 8
Кирилл
Когда Кирилл стал главой адаптского посёлка, поневоле пришлось привыкнуть к тому, что права на личную жизнь он теперь не имеет. Забарабанить в окно или дверь его дома могли в любое время суток — и свои, из посёлка, и гонцы от соседей.
Каждый из барабанящих, разумеется, считал, что дело у него крайне срочное, и без скорейшего вмешательства Кирилла обойтись никак не может. Мнения самого Кирилла не спрашивали — как до него ни о чём не спрашивали Германа. Впрочем, адаптам стоило отдать должное, на пустом месте панику они не поднимали. Случаи, когда прибежавший обошёлся бы и без Кирилла, можно было сосчитать по пальцам одной руки. В подавляющем большинстве дело было действительно не терпящим отлагательств — так же, как в тех случаях, когда люди прибегали к Ларе.
В окно забарабанили.
Кирилл выпустил из объятий Лару. Прошептал:
— Хорошо, что не минутой раньше.
Лара улыбнулась, откинулась на подушку. Сказала:
— К тебе.
«Своих» посетителей она определяла, не открывая дверь.
Кирилл собрал с пола разбросанную одежду. Досадливо крикнул:
— Иду!
Быстро натянул штаны и майку. С сожалением оглянулся на Лару — она сладко потянулась, — и пошёл к двери.
На крыльце стоял Мрак. И лицо у него было такое, что о недавней досаде Кирилл мгновенно забыл.
— Что случилось?
— Я в лесу был, — начал Мрак.
***
Мрак, оказывается, втихаря провожал Кирилла и Рэда до Бункера. Зачем — объяснить не смог. В том, что брать его с собой откажутся, не сомневался, но и в необходимости своего присутствия почему-то не сомневался тоже. Он следовал за отцом и Кириллом на безопасном расстоянии, а возле самого Бункера скрылся в лесу.
Кирилл попытался представить, что скажет Рэд, узнав о самодеятельности сына, и решил, что лучше не представлять. Хотя, учитывая, что о присутствии неподалёку Мрака ни один из них не догадался — за умелое ведение разведки, может, и похвалит. Это потом уже по шее даст.
— Я видел, как вы через забор перелезли, — сказал Мрак. — А дальше, когда отошли, уже не видать стало. Ну и я, чтоб на месте не сидеть, решил вокруг полазить. Подумал — как Шаман детей на поверхность-то выносил? Неужели прямой дорогой, через люк? Ты ж сам рассказывал, что там кругом камеры понатыканы.
— Ну, допустим, отключить на время камеры не сложно, — задумчиво проговорил Кирилл. — Но внутри самого Бункера, если действовать ночью, запросто можно на кого-то нарваться, тут ты прав. А выходить днём, когда все спят, Шаман и сам не рискнул бы, и для детей солнце — серьёзная опасность. — Мысленно выругал себя за то, что сам об этом не подумал.
— Вот, — кивнул Мрак. — А я ж помню, ты говорил, что в Бункере не один вход! Ну, то есть, главный — один, но ещё запасные есть, на всякий случай. Которые в лес выводят.
Кирилл невольно улыбнулся. Вспомнил байки, которыми они с Олегом и Дашей в детстве пугали друг друга — о том, что в Бункер ведёт множество потайных ходов, и по этим ходам в коридоры запросто могут проникнуть дикие звери, людоеды-мутанты, злодеи, устроившие катастрофу — нужное подчеркнуть. Повзрослев, Кирилл пытался разыскать схемы планировки Бункера, но сходу ничего не нашёл, а прямой необходимости в поисках не было. Плюнул и забыл, других дел хватало. Однако в том, что запасной вход действительно существует, он не сомневался. По правилам техники безопасности строители Бункера просто не могли его не предусмотреть. Возможно, даже не один.
— И что? Хочешь сказать, ты нашёл вход?
Мрак кивнул:
— Я примерно знал, где искать. Мы на него как-то с Серым набрели — давно, по детству ещё. В лесу лазили — только начали тогда далеко от дома уходить, всё кругом интересно было, — вот и напоролись. Тогда, конечно, ни фига не отдуплили, что это. Там коробка бетонная, не больше сарая — четыре плиты, да дверь. Дверь ржавая вся, и плиты мхом обросли. Замка снаружи нету, но дверь не открыть, заперта. Мы толкали-толкали — ей хоть бы хрен по деревне, как влитая. И вокруг тоже ничего интересного. Серый сказал, что, может, там до того как всё случилось военные учения проводили. И в той коробке под землёй раньше орудие стояло, или ещё чего. Сейчас-то уж точно ни фига внутри не осталось, так и смысл туда ломиться? Мы ушли, да и всё. А сейчас я, как начал прикидывать, где вход может быть, про эту будку вспомнил.
— Так, — кивнул Кирилл. — И что, нашёл?
— Угу. Только теперь к ней так просто не подойти.
— То есть?
— Ну, вот так. Участок, на котором будка стоит, сеткой обнесён. Перелезть, конечно — как два пальца, но я застремался что-то. Думаю, хрен его знает, вдруг там тоже камеры? Когда мы с Серым будку нашли, никакой сетки вокруг не было.
— А когда вы её нашли? Сколько тебе лет было?
Мрак задумался.
— Ну... лет семь, может.
— То есть, детей Шаману уже отдавали, — пробормотал Кирилл. — А в прошлый раз — когда вы там лазили? Летом?
— Не, осень была. Мы за орехами пошли.
— А детей Шаман передавал в посёлки в июле. То есть, возле Бункера он должен был появиться в июне... Неудивительно, в общем-то, что к осени вокруг входа всё заросло. Хотя присутствие сетки это, конечно, никак не объясняет.
— Сейчас там ни фига не заросло, — пробурчал Мрак. — Внутри сетки — будто табун гулял, трава вся вытоптана, только что навоза нету. Я думал, долго это место искать буду, а сам издалека приметил.
