Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег

   - На каком расстоянии устанавливается этот прицел? - спросил Акимцев у ротного.

   - Не знаю!

   - Триста метров! А здесь сто. Поставь на нужную отметку и попробуй еще раз ,- приказал он бойцу. Тот попробовал снова стрелять. Показатели улучшились. Потом через стрелковую позицию вновь прогнали всю роту. Все стали стрелять гораздо лучше.

   - Теперь усложню задачу, - сообщил Акимцев ротному. - Пусть несколько мишеней поставят на расстоянии около пятидесяти метров . Твоим бойцам поодиночке, перебегая дорогу, надо было поразить тремя выстрелами группу "пехоты" на расстоянии пятидесяти метров и одним патроном тех, что на ста метрах.

   Солдаты первой роты долго бегали после каждого стрелявшего, смотрели -- попал он или нет. Но дело спорилось. Многие начали уже понимать, что к чему, почувствовали вкус к стрельбе. Следующее задание заключалось в том, чтобы стоя за углом спиной к дальней мишени, быстро повернуться и произвести по ней два выстрела. И началось! Среди бойцов оказались неврастеники, которые терялись в сложной обстановке. Один из них занервничал, и по команде "Огонь" не развернулся и попал товарища. Ранение было тяжелым -- в грудь. Неврастеник, бросив автомат, плакал, его колотил озноб. Пришлось прервать обучение стрельбе и провести занятия по оказанию первой помощи при ранении. Оказалось, что ни у кого из бойцов не было с собой индивидуального медицинского пакета. Порвали куртку и белье раненого и перевязали. Когда отправили раненого, командир роты подошел к стрелявшему и начал молча, ни слова ни говоря, бить его ногами, тот лежал на земле и лишь вздрагивал под ударами ротного. Потом ротный достал пистолет и выстрелил в лоб своему бойцу. Когда тело лежавшего выгнулось от выстрела, Коренева вырвало. Он был не один такой чувствительный: многих из тех, кто стоял неподалеку, тоже стало рвать. Кто опирался рукой на стену, кто на приклад автомата.

   - Ничего, Джин, привыкнешь, - потрепал его по плечу Акимцев, отводя в сторону.

   Тут ротный что-то крикнул, и все быстро построились. Он что-то проорал: человек шесть бросились, подняли тело убитого и рысцой понесли в сторону казарм. Ротный начал что-то кричать, размахивая перед строем пистолетом, автомат держал за цевье в левой руке. Первая шеренга очень напряженно следила за движением его рук. Потом он спрятал пистолет в кобуру и повел личный состав в расположение своей роты. Все молчали.

   Джип приехал уже после того, как рота уже скрылась за строениями парка. Инструкторы были потрясены бессмысленным убийством. Когда приехал джип, Акимцев приказал шофёру ехать в здание штаба. Никого не спрашивая, он сразу поднялся на второй этаж и без стука зашёл к комбату. Тот сидел за столом и изучал какой-то документ. Обернувшись на звук входной двери он резко вскинул голову и захотел что-то крикнуть, но увидев хмурое лицо Акимцева, осёкся на полуслове:

   - Что случилось, инструктор?

   - У вас в АФФА всегда так круто? Раз -- и убили, кто провинился?

   - Нет,-- хмуро ответил он.

   - Это что-то нашло на Мзингу. Он - хороший командир роты. Испытанный в боях товарищ!

   - Ничего себе "нашло"! Сначала избил человека до полусмерти, а затем пристрелил как собаку! Остальные бойцы просто стояли и молчали.

   - Его будет судить Революционный Суд, - ответил субкомандант Неро. - Сегодня же!

   Покинув штаб, инструкторы медленно пошли в своё расположение. Акимцев был сосредоточен и молчалив.

   - О чём думаешь, Женя? - решил разговорить его Белкин.

   - Может пить начать?

   - Зачем? С кем? - растерялся капитан.

   - Да не с тобой, Ваня! С комбатом! - горько усмехнулся Акимцев.

   - Не получится. Я вчера с его адъютантом говорил. Он пьет в гордом одиночестве. Всех остальных, даже агитатора и Мзингу, он презирает. Считает ниже собственного достоинства с остальными общаться.

   - Вот, козел!

   - Не то слово, вдобавок ко всему он дальний родственник Кэндала. Тот его унижает по-черному, особенно за последний разгром батальона. Но кровь родная, поэтому и терпит. Сам знаешь, как в местных краях относятся к родственникам.

   Наутро Акимцев узнал от Коренева, который присутствовал на утреннем построении, что Мзинга получил выговор, но остался командовать ротой. Он немедленно пошёл в штаб, но Неро не застал.

   - Шеф срочно уехал на совещание в Габерон, - его адъютант пытался успокоить разгневанного инструктора.

   - Это сумасшествие! Как это ему сошло с рук?

   - Это не первый раз, мой капитан, - вежливо ответил адъютант. - Мзинга уже убивал своих. Ночью проверял караулы, часовой спал. Он подошел, окликнул его, он не ответил, тот достал пистолет и убил его. Зверь!

   - И никто не попытался его за это наказать, снять с роты, отстранить от командования или даже просто убить?

   - Нет. Он -- старый соратник Кэндала. Его все боятся.

   - А как он воюет?

   - У нас командиры не воюют.

   - Не понял. Это как?

   - Командир находится сзади, в тылу роты, и по радиостанции командует. Но радиостанций на всех не хватает, а те, которые есть, часто ломаются, бегают посыльные и передают команды командиров...

   Старший инструктор рассказал своим коллегам всё, что услышал от адъютанта. Реакция была предсказуема:

   - Так можно посылать людей на смерть пачками, сам при этом не рискуешь! - прокомментировал Белкин, поправляя тёмные очки на своём носу. - Абсолютно ничем не рискуешь.

   - Только дырки на кителе крути для орденов, если они что-то освободили, захватили, - поддакнул капитан-парашютист. - Сколько у него осталось людей после боевых действий, когда батальон попал под обстрел?

   - Это военная тайна! - вставил реплику Коренев. - Мне её по секрету сообщил майор Такон.

   - Ну-ну, - промычал парашютист. - Я и сам могу посчитать. Вчера из всей роты тех, кто мог как-то стрелять, было от силы человек пять. Это все кто уцелел!

   - Вероятно, ты прав! - последовал мгновенный ответ Белкина. Капитан пошёл к своей роте, а старшие инструкторы решили обойти плац. В дальнем углу они увидели оживлённую толпу, которая окружала два обтянутых кумачом гроба.

   - Смотри кого-то хоронят.

   - Наверное, наших со стрельбища...

   - Да! Точно!

   - По местному обычаю убитого должны были хоронить не позднее следующего заката солнца.

   - Может это и правильно? А то лежит у нас тело покойного три дня. А здесь жарко! И так этот запах всем надоест.

   - Да, если на такой жаре покойник полежит три дня, то такое будет!

   - Слушай, Джин, о чём говорит тот солдат с красной повязкой?

   - Какой?

   - Да, тот, что всё время тычет в нашу сторону пальцем!

   Коренев прислушался, и вдруг побледнел:

   - Он говорит, что в смерти обоих бойцов виноваты белые инструкторы.

   - Кто? - не понял Акимцев.

   - Мы виноваты.

   - Так, ну-ка пойдем, разберемся! - Инструкторы плотной толпой двинулись в сторону митингующих. От толпы отделился давешний адъютант, который вприпрыжку под бежал к ним:

   - Не ходите. Вас могут убить,-- попросил он.

   - Как же так? Ты же офицер, их начальник!

   - Они меня просто так не послушают. А я не могу обидеть агитатора! - адъютант был явно смущен.

   - Чёрт знает что! - выругался Белкин. - Вы что не можете сказать этому идиоту, что мы не убивали и инструктировали всех по правилам техники безопасности - это фиг! Это так надо понимать?

   - Примерно, - последовал уклончивый ответ.

   - Веселые вы ребята! С вами обхохотаться можно,- зло произнёс Белкин.

   - Иван, Джин, пошли! Скажем все, что думаем по этому поводу. Нельзя же такое терпеть!

   Они подошли к толпе и стали слушать речь агитатора в переводе Коренева:

   - Мы ведём священную войну за освобождение чёрных, но нам опять на шею посадили белых. Они втираются нам в доверие, чтобы по-прежнему эксплуатировать наши богатства! Вы итак умеете воевать, а они вас всё учат и учат! По их вине погибли двое наши боевые товарищи! - Агитатор вдруг увидел группу инструкторов и заорал, показывая на них пальцем: -Это они специально так проводили занятия, что вы поубивали друг друга! Их надо убить. Субкомандант Неро - отважный, боевой командир. Он предан делу нашей революции, но он всего лишь обыкновенный человек. Вот эти белые втерлись в доверие к нему и проникли к нам. Они -- убийцы, и не дойдете вы до линии фронта, как они сделают все, чтобы вы погибли здесь! Смерть шакалам!