Ознакомительная версия. Доступно 313 страниц из 1561
Я брел по окраине парка — тихий человек, находящийся в состоянии легкой эйфории, вдыхающий прохладный воздух и пялящийся на звезды. Часы показывали половину одиннадцатого. Время, когда дневные ленивые обитатели города расползаются по своим норам, к своим "СТ-слезогонкам", сварливым женам и развратным любовницам, а наружу выползают всяческие склизкие гады и мелкие хищники, которых прозвали "серыми крысами". Обычно они в эти часы озабочены тем, кого бы сожрать на ужин, конечно, не в прямом смысле слова. Не дай Бог наткнуться на них.
"Крыс" было восемь. Шестеро добрых молодцев — один с черными волосами по пояс, а пятеро стрижены "под ноль", с нарисованными люминокрасками на лысых черепах прическами. Одеты в комбинезоны со скользящими рисунками. Две девицы по теплой погоде облачились в прозрачные шорты и в высокие ботинки — и все. "Крысы" были взрослые — лет по восемнадцать-двадцать. Привычно развязные и наглые — они другими и не бывают, поскольку эти качества воспринимаются ими как высшие достоинства и всячески культивируются. Резинобетон парковой дорожки светился ровным сиреневым светом. Стоящая на земле "шарманка с сюрпризом" издавала дикую какофонию звуков — синтез шуршания пенопласта и звона разбиваемых стекол — и выплескивала вверх объемные меняющиеся изображения явно порнографического характера. Синтезарт — новое неприличное слово в искусстве...
Двоим "крысам" — парнишке и девчонке — все было до лампочки, они развалились на мягкой скамейке и жадно, самозабвенно лизались. Остальные пялились на видеоряд "шарманки", ржали, глушили "синьку" из пластмассовых банок — в общем, убивали часы своей никчемной жизни по собственному никчемному разумению.
Лика вела себя, как человек, свалившийся с Марса. Поздно вечером красивой девушке идти мимо подвыпивших "крыс" — все равно что мирно плескаться в бассейне, кишащем голодными аллигаторами. В принципе, может и пронести, но шансов нарваться на неприятности куда больше. Лика, огненноволосая, затянутая в узкое платье с высоким воротником, шла по дорожке гордо, как королева. И, конечно же, нарвалась.
"Эй, рыжая, к нам не хочешь?", "У Лехи... как эта банка, не подкачает", "Не криви рожу, макака драная, не то по ней и получишь". Огрызаться в подобных случаях не рекомендуется. Лика этого не знала. Бац, хрясь — получила. Не по роже, конечно, а по красивому лицу с огромными удивленными глазами.
Я отношусь к людям разумнее Лики, поэтому "крыс" решил обойти стороной загодя и за сценой наблюдал издалека... Эх, ничего не поделаешь!
— Эй, ребята, оставьте девчонку! — крикнул я, возникая на их горизонте.
— О, еще один к регенераторам просится! — прокудахтал толстячок, на вид явный педик.
— Да ладно, зачем вам все это? — Благостное настроение с меня еще не сошло. — Давайте мирно разойдемся, как космошлюпки в открытом космосе.
— Еще кривляется, травоед вонючий, — тонко пропищал "педик", и я понял, что сегодня ему достанется больше всех. "Травоедами" "крысы" называют тихих обывателей, которых презирают до глубины души.
Парочка на скамейке продолжала лизаться, невозмутимо игнорируя окружающее. Волосатый одной рукой вцепился в Ликину сумку, а другой в ее хозяйку, не давая ей убежать. Остальные с ругательствами и сопением направились ко мне. Даже черноволосая, с отвислыми грудями девица как-то ощерилась, видать, тоже решила ухватить свою долю моей крови. Ну что ж, развлечемся немного, не все по церковным службам ходить...
Я оценивающе оглядел своих противников. "Педик" — не боец. Двухметровый прыщавик, неуклюжий и согнутый вопросительным знаком, тоже не опасен. А вот обезьяноподобный молодчик с дурацким выражением лица и шрамом, пересекающим низкий лоб, — судя по всему, опытный уличный боец. Плечи у него широкие, кулаки увесистые. Но самый опасный — высокий жилистый парень с плавными движениями. По повадкам — боксер или каратист. Нет, пожалуй, каратист, притом неплохой, и, похоже, он у них за главного.
Я отошел на пару шагов, примирительно подняв руку.
— Ладно, ребята, остыньте. Вам неприятности с полицией не нужны.
— На те, дерьмосран вонючий! — "Педик" подскочил ко мне сбоку с грацией гиппопотама, выпущенного на лед, и ударил ногой. Промахнулся, бедолага, и мне осталось только чуть помочь ему. "Педик" со стуком ударился затылком о резинобетон. Повезло дураку, что поверхность упругая — не покалечишься.
У "каратиста" атака получилась гораздо лучше. Удар ногой, направленный мне в ухо, был резок и проведен не без изящества. Вот только тоже мимо. Зато моя расслабленная кисть проехала по всей его слюнявой физиономии, выравнивая ненужные выпуклости, как-то: нос, губы. "Каратист" обхватил лицо, растирая кровь, сделал, как пьяный, три неверных шага и упал на колени, всхлипнув:
— О, е-о-о!..
Черноволосая "метелка" без особых изысков просто попыталась вцепиться мне в лицо. С дамой я обошелся предельно вежливо. Оплеуха, и она рухнула отдохнуть на скамейку. Лижущаяся пара наконец оторвалась друг от друга и с изумлением взирала на происходящее.
Я решил, что все закончено. "Крысы", получая отпор, успокаиваются быстро. Но тут "волосан", державший Лику, запустил руку за пазуху и рванулся ко мне.
— Не надо! — крикнула Лика и повисла на "волосане". И опять нарвалась получила кулаком в лицо и рухнула на парочку. Истошный визг, ругательства.
— Прирежу, травоед поганый!
"Волосан" — наверняка из психов. Он пустился во все тяжкие. В его руке блеснула белая упругая металлическая дубинка с шариком на конце. "Обезьян" с широченными плечами, тоже, видать, из племени придурков, выудил из кармана нож и первым бросился на меня, решив опередить "волосана". Нож вскоре отлетел в кусты, а "обезьян" начал корчиться на земле, держась за живот. Саданул я его далеко не со всей силы, не то ему бы уже завтра заказывали гроб. Пусть живет, сволочь.
"Волосан" хрюкнул, устремился ко мне, ударил дубинкой. Довольно неумело. Кто ж так делает?.. Мне оставалось только немного отступить, потом захлестнуть его руку своей — дубинка отлетела. Теперь прилепиться к нему, волна, он падает, я перехватываю его за шею и... Коронный захват, мощное движение — и перелом шеи, труп. Но я остановился вовремя. Передо мной всего лишь обычная "серая крыса". И я лишь уронил его на землю. Потом решил, что этого недостаточно. Зря он хватался за оружие. И уж совсем не следовало бить женщину. Я приподнял его за волосы.
— У, травоед дерьмовый, больно! — Он попытался вырваться.
— Полежи еще. — Я резко ударил сложенными в щепотку пальцами в точку на его спине — теперь у него будут серьезные проблемы с врачами, — а потом сбоку саданул кулаком в затылок и отправил волосатого в глухой нокаут.
— Стоять, "крысы"! — крикнул я, видя, что "педик" и "обезьян", держащийся за брюхо, заковыляли прочь. — Стоять! Стреляю!
Я выдернул пистолет и всадил пулю "обезьяну" в ногу. "Педик" тут же застыл как статуя.
Я посмотрел на часы — третья минута.
Патрульные появились на седьмой минуте — результат не ахти какой. Но зато сразу на двух мобилях. Перед побоищем я нажал на ручном коммуникаторе полицейский сигнал тревоги.
— Полиция! — Я продемонстрировал патрульным полицейскую карточку. — Нужно доставить эти мешки с дерьмом в участок. Злостное нарушение порядка, использование запрещенных предметов, пункты 1210 и 1247 Уголовного свода.
— Как это вы их так умудрились? — Молодой полицейский с уважением посмотрел на меня и на окровавленных "крыс".
— Было бы желание...
* * *
В участке я пробыл два часа: надиктовывал показания, прошел через нудные протокольные формальности.
Ознакомительная версия. Доступно 313 страниц из 1561
