‒ У меня в мыслях не было вас оскорблять Карв Мид, но в каждую поездку я стараюсь сделать все для своего города, закупаю вещи, продукты. А инкогнито соблюдаю, потому что у меня много врагов.
‒ Сделаю вид, что поверил вам, ‒ Мид сдался, а мне вдруг пришло в голову, что я жена Волка! Это с ним мне придется спать и стряпать ребенка. В то же время я была возмущена. Он знал, что встретит жену, и вез с собой свою стряпуху. Это возмутительно! Я разозлилась. Мне плевать, что там Анодея ему сделала, своим неуважением он оскорбил меня, а не ее. Наши взгляды опять встретились, и я изобразила на лицо кровожадный оскал, но почему-то Волка это не испугало, этот наглец улыбнулся, пряча смешок в покашливании и прикрытии рта ладонью.
Я перевела взгляд на девочку рядом, значит, дочь у него уже взрослая не младенец, мне же лучше не нужно помогать с пеленками. А вот взгляд ее из-под ресниц мне не понравился, не может быть такой взгляд у девочки, которой лет десять, может, двенадцать, не знаю, насколько быстро тут растут потомки драконов. Я прислушалась к разговору Мида и служителя с Волком, то есть Амарантом, они уже день назначают, когда мы ребенка будем делать, я покраснела, не слишком то приятно, когда такое обсуждается на глазах у челяди и ребенка.
‒ Позвольте мне поговорить с господином владетелем наедине, ‒ неожиданно даже для себя сказала я и вперила взгляд в Амаранта. Тот слишком быстро согласился:
‒ Прошу дорогих гостей пройти за прислугой вам покажут ваши комнаты, а мы с моей женой поговорим, ‒ надо же, как запел.
‒ Папа, ‒ голос у дочери Амаранта был нежным и звонким, а еще требовательным, ‒ ты не можешь с ней говорить, она злая, убьет тебя.
‒ Ари, детка, ‒ не знала, что Волк может так говорить, с нежностью, ‒ У тебя самый сильный в мире папа, со мной ничего не будет, Карана, уведи ее.
Стряпуха посмотрела на меня ненавидящим взглядом и подхватив девочку за руку, повела ее к двери, из которой они пришли.
‒ Тоний, ‒ побудьте тут, ‒ сказала я племяннику, ‒ я скоро буду.
Волк за моей спиной хмыкнул, нет, не могу я его Амарантом называть Волк он и есть волк.
Я шла вслед за владетелем и старалась себя накрутить, чтобы разговаривать холодно и надменно. Я Анодея Сахрами, потомок спасителей драконов, а он всего лишь, всего лишь… я задумалась Амарант вроде бы тоже потомок драконов. Дар внутри меня потешался и радовался, раскидывая по всему замку свои зелёные плети и сообщая мне, что обед тут готовят на печах, а вот мука на хлеб плохая с жучками. Цыкнула на разбушевавшуюся сущность.
Амарант привел меня в свой кабинет. Небольшая комната с высокими шкафами, заваленными бумагами. С одной стороны, диванчик, обтянутый кожей. С другой стороны, стол с удобным креслом. Пахнет Волком, его запах я везде различу. Я поджала губы и повернулась к мужчине, который с интересом наблюдал за мной.
‒ Зачем ты врал?
Амарант сделал шаг ко мне, и мне захотелось отступить, усилием воли я не дрогнула. Владетель успел переодеться из простой одежды в довольно богатую. Пусть без той роскоши, что была у платьев Анодеи, но синяя рубашка, которая оттеняла глаза, была украшена серебряной вышивкой и пуговицы радовали глаз ювелирной резьбой.
‒ Я хотел убить тебя по дороге Анодея, ‒ от неожиданности я вздрогнула.
‒ Почему же не убил? ‒ спросила я, хотя уже знала ответ.
‒ Ты не Анодея, ‒ Амарант сделал еще один шаг ко мне, ноздри аристократического носа раздувались от глубокого дыхания мужчины, ‒ в первую нашу встречу я еще сомневался, твой запах похож, но ты меня не узнала, можно все списать на удар и потерю памяти, но ты не она, не Анодея, в этом я убедился на озере.
‒ Я Анодея Сахрами!
‒ Ты в теле Анодеии Сахрами, тебя принял дракон, но ты не она. Я хочу знать кто ты? Я мог сопротивляться Анодее, но ты…, тебя невозможно забыть, ‒ Амарант сделал последний шаг, и наши тела соприкоснулись. Он него пахло так сладко, что на секунду я потерялась в этом запахе, можжевеловых веток, леса, мокрой земли и свежести утра.
‒ Дея, ‒ прошептал он и его руки властно притянули меня к твёрдому телу, а губы жадно припали к моим губам словно это источник жизни, а он умирающий.
Я не оттолкнула его, просто не было сил, это неправильно, так сразу не поговорив целоваться, но я плюнула на все и просто отдалась этому всепоглощающему чувству. И куда делся мой настрой, куда делась моя злость?
В юности, когда я встретила своего мужа, я считала, что люблю его, что, между нами, страсть, что сильнее желать просто невозможно, но оказалось, что возможно. Наши с Волком поцелуй как-то плавно перерос в жаркие объятия, когда руки не поспевают за губами и обследуют тело, не пропуская ни миллиметра. В ушах бешеный стук моего сердца, который заглушает все посторонние звуки. Я тонула в его запахе, его страсти, и это было так прекрасно, ураганно, что все остальные чувства и сомнения меркли, даже не успев зародится.
Очнулась я от прохлады, тело покрылось пупырышками, я открыла глаза и оглянулась. Мать моя женщина! Я самая распутная женщина в этом мире. Да что там во всех мирах, но как черт побери, это получилось?!
‒ Потому что мы истинная пара, ‒ мягкий голос за моей спиной и я быстро оглядываюсь. Мы лежим на ворохе одежды на полу. Амарант, не стесняясь наготы, оперся на локоть и любуются мною, я схватила одежду и попыталась прикрыться. Он улыбнулся.
‒ Не знаю ни о какой истинности, ‒ пробормотала я.
‒ Это подтверждает, что ты не Анодея, ‒ Амарант перестал пялиться, а заботливо накинул на мои плечи свою синюю рубашку, пахнущую им. ‒ Мы были с Анодеей истинной парой.
Я замерла, вспомнила, что я знаю об истинности, нахмурилась:
‒ Ты лжешь, если бы вы были парой, то ты бы женился на ней.
‒ Анодея была тварью, которую нужно было удавить во младенчестве, ‒ лицо Амаранта стало холодным. — Мы встретились, когда я уже был женат. Не скорою мы были близки, сопротивляться ей первое время я не мог. Я даже собирался расстаться с женой, но потом Анодея показала свое истинное лицо, беспринципной злой жестокой суки. Я знал, что если позволю нам стать ближе, соглашусь на свадебный ритуал, то потеряю себя. Я мог сопротивляться ей. Я боролся тягой к ней и решил держаться от нее подальше.
‒ За это она тебя отправила в ссылку?
‒ Нет, она отравила мою жену, думала мне ничего не останется как быть только с ней, но ее отец решил по-другому. Он воспользовался своей властью и в отравлении жены обвинили меня.
‒ Тебя пытали? ‒ Я дотронулась до кожи Амаранта, все шрамы гармонично скрывали татуировки, но на ощупь они чувствовались.
‒ Не те, на кого ты думаешь? ‒ Амарант усмехнулся, ‒ у моей жены много братьев, они поймали меня уже тут в пустоши и мстили, наказывая за гибель сестры. В какой-то мере я виноват, что она погибла, если бы я не отказывал Анодее, то моя жена была бы жива, а Ари не осталась без матери.
‒ У тебя красивая дочь, ‒ сказала я, стараясь осмыслить то, что сейчас узнала.
‒ Она похожа на свою мать, ‒ Амарант, стал одеваться и делить наши вещи. Я покраснела, потому что не могла отвести от него взгляда, он прекрасно сложен. Смуглая кожа в татуировках, под которой выделялись мышцы накаченного тела. Широкие плечи, длинные ноги, узкий таз, исцарапанная спина, я даже не помню, как его царапала…
‒ Но несмотря ни на что ты согласился стать ее мужем сейчас, ‒ я потрясла головой, чтобы отвлечься от притягательного тела.
‒ Это было условием, по которому я могу оставить этот город и земли своей дочери. Но я не собирался с ней жить, ты уже слышала, я собирался ее убить.
‒ Не смею тебя в этом упрекнуть, ‒ пожала плечами, кивнула, когда он подал мне ворох моих вещей, покраснела под пристальным взглядом, ‒ Отвернись. ‒ Амарант хмыкнул, но послушно отвернулся.
‒ Я все же могу быть настоящей Анодеей, ты не думаешь? Может быть, я по-настоящему потеряла память, стала новым человеком.
‒ А запах? С каждым днем он меняется все больше.
‒ И все же я Анодея, кстати, как посмотрят на все это твои ближники, если ты подпустишь своего врага близко, у меня плохая репутация.
