До края развалин обозначавших конец городских стен, мы шли пешком. Если я думала, что уже видела все самое страшное, то очень ошибалась. В Нижнем городе ситуация была гораздо хуже: пожары никто не тушил, и огонь бушевал во всю мощь, пожирая деревянные хибары вместе с теми, кто оказался погребен под обломками своих домов. Я едва сдержала истерику, услышав крики сгораемых заживо людей, которым уже никто не смог бы помочь. Если бы ненависть к магам могла уничтожить Великого отца, то он уже корчился бы в предсмертных конвульсиях.
В Нижнем городе пылали целые кварталы и нам приходилось обходить их, делая огромные круги… Но и там, куда не добрался огонь все было очень плохо: стоны раненых, просьбы о помощи, крики и плачь тех, кто выжил, то тут, то там раздавались в ночи, раздирая сердце в клочья. Жерен доберется сюда только завтра к обеду или даже к вечеру… Когда мы уходили, его бригады снова приступили к работе, не отвлекаясь на ночной сон. Но насколько у людей хватит сил, я не знала.
— Проклятые крысы, — выдохнул Аррам, заставляя меня вздрогнуть.
Почему-то я решила, что он говорит о бешеных крысах Южной пустоши… А крыс здесь действительно было много. Они носились под ногами с мерзким писком, исчезая в темных норах между камнями, бревнами и досками, сваленными кучей.
— Осторожнее, ваше величество, — подхватил он меня в очередной раз, не давая упасть. Жалея лошадей мы выбирали самые ровный путь, но даже здесь я то и дело спотыкалась об что-то, лежавшее на земле. — И не смотрите вниз, незачем вам это видеть.
Я кивнула. Ночь вступила в свои права, мертвенно синий свет луны освещал улицы разрушенного города, превращая страшную картину в сюрреалистичный пейзаж, в котором камни и торчащие из них бревна превращались в живых чудовищ, а мертвые, лежащие прямо на нашем пути, исчезали, сливаясь с землей. Главное не смотреть вниз.
— Ваше величество? — удивленный возглас раздался, казалось, прямо из-под земли. — Елька, ты⁈
— Орег⁈ — ахнула я, оглядываясь по сторонам. Но вокруг по прежнему был черно-серый безжизненный пейзаж. — Где ты⁈
— Тут я, — голос моего друга звучал ровно. — Вниз посмотри…
Я опустила взгляд… Мы как раз проходили мимо огромной груды камней, которая когда-то была большим домом, если судить по остаткам высокого крыльца.
— Не вижу, — нахмурилась… Вокруг не было ни одной живой души…
— Ваше величество, — позвал меня Амил, а Зелейна, стоявшая рядом с ним громко всхлипнула и уткнулась в грудь сына.
Холодок понимания, что с Орегом не все в порядке, промчался по позвоночника сверху вниз, замораживая реальность. Амил начал говорить, но его голос растянулся, превращаясь в гнусавый вой… Как будто бы кто-то замедлил время, растягивая каждый миг на час… Я и сама двигалась слишком медленно, как будто бы муха завязшая в киселе, а кровь, получившая убойную доху адреналина, давила на уши, глаза и нёбо изнутри, отчего казалось, сейчас она хлынет наружу. Кажется, я даже почувствовала железистый вкус на языке.
Обогнув в долгие несколько мгновений огромный обломок, я увидела Орега… Все его тело, до самой груди оказалось погребено под упавшей стеной.
Мне не удалось скрыть весь тот ужас, который я испытала, слишком хорошо он знал меня.
— Я как раз возвращался домой и шел по лестнице… когда услышал шум… А потом волна разрушений достигла меня… и ушла дальше… Не знаю, кто это сделал, но ударил он из центра…
— Маги, — прошептала я, глотая слезы, вставшие комом в горле. Зелейна рыдала, а я не могла плакать. Горло сдавило, и слезы как будто бы не могли подняться выше, — это сделали они… Мы вытащим тебя, Орег! — прохрипела я…
— Нет, — прикрыл он глаза, — это бесполезно, Ель… Я уже не жилец…
— У нас есть маги, которые перешли на нашу сторону. Ими командует Жерен…
— Значит Волчара жив? — Орег улыбнулся. Я кивнула. — Елька, скажи ему, что эти твари убили мою Олену… Он знает, что делать…
Олена — жена Орега. Когда-то давно, когда они были еще не женаты и очень молоды, банда молодых и дерзких пыталась перехватить власть в Нижнем городе. Им это даже удалось, ненадолго. В качестве мести людям низвергнутого ими ночного короля, молодые и дерзкие устроили несколько показательных расправ. Самого Орега они достать не смогли, и ударили исподтишка, заявившись «в гости» к несчастной Олене всей толпой. Она едва выжила…
Орег не бросил любимую. Женился. А потом нашел и с особой жестокостью отомстил за содеянное каждому, кто присутствовал в доме Олены в ту жуткую ночь. Именно после этого из секретаря Жерена, занимавшегося в основном бумажной работой, он и стал правой рукой Волчары, получив в криминальных кругах прозвище Зверь и всеобщее уважение.
— Я скажу, — прохрипела я, — но тебя мы все равно вытащим, Орег…
— Нет, — мотнул головой мой друг и внезапно улыбнулся. Широко и радостно. — Теперь уже все, Ель… Олена ждет меня. Я ждал только того, кто сможет отомстить за нее… Теперь все, — прошептал он, закрыл глаза и перестал дышать.
— Орег, — позвала я его, все еще не веря, что это конец. — Орег!
Аррам стоявший позади меня шагнул вперед и приложил пальцы к шее Орега.
— Все, ваше величество, — произнес он глухо, — он умер.
Эти слова прорвали плотину, и слезы, стоявшие в горле, хлынули наружу. Но плакать мне было нельзя. Я знала, если дам слабину, то больше не поднимусь. Не встану и не смогу идти вперед. Смерть Орега, и то как он ждал, чтобы снова, еще раз, наказать тех, кто посмел тронуть его любимую, что-то надломило во мне. Мне нестерпимо захотелось вернуться домой, в Южную пустошь. Сходить на могилу Дишлана и еще раз рассказать, как мне плохо одной, без него… Ведь нет ничего важнее, чем быть рядом с тем, кого любишь.
Но я должна была сделать так, чтобы магия больше не могла никому навредить. Я должна отомстить… За Орега… За его Олену… За семью барона Дэрота… За всех.
— Аррам, — прохрипела я, — отправь кого-нибудь к Жерену. Пусть передадут ему слова Орега. Остальные, — я обвела всех взглядом. Из-за слез, которые лились сами, все вокруг расплывалось, и я ничего не видела. — продолжают путь…
— Мы можем подождать… Пока Жерен не придет с магами и не достанет…
— Нет, Амил, — покачала я головой. — Орег никогда не стал бы нас задерживать. Мы должны идти. Но клянусь всем Богам, — прошептала я едва слышно, — я сделаю все, чтобы Великий отец сдох, как последняя тварь, муками и болью ответив за свои злодеяния.
Грохот грома оповестил всех, что моя клятва принята.
— Ваше величество, это было неразумно, — вздохнул Аррам, чем-то напомнив мне герцога Форента.
— А мне плевать! — мой голос звенел от злости, которую я испытывала прямо сейчас к главе Монтийской епархии. Я даже Третьего советника никогда не ненавидела так сильно, как сейчас Великого отца.
Мы вышли за пределы разрушенного Яснограда на рассвете. Если кто-то и рассчитывал отдохнуть, то ничего не сказал. Все молча сели на коней и рванули по восточному тракту, направляясь в сторону границы с Аддией.
Мы не спали больше суток, но ни усталости, ни голода я не чувствовала. Я скакала во главе нашего маленького отряда, подгоняя коня, и видела пред собой только умирающего Орега и бесконечные ровные ряды тел на лужайке перед домом Алиса. Я слышала только плач и крики людей, умирающих под огромными камнями, как мой друг, и его просьбу о мести. Я чувствовала только холод от прощального прикосновение к щеке Орега, и объятия маленького Эдоарда, рыдающего у меня руках.
Не знаю, как, но я доберусь до Великого отца и убью эту сволочь, решившую, что магия делает его всесильным. Что жизни других ничто, если они мешают его цели. Что захватить весь мир — хорошая идея.
А потом доберусь до всех, кто принимал участие в уничтожении Яснограда и других городов. И эти мерзавцы разделят участь своего правителя.
В полдень меня догнал Аррам:
— Ваше величество, — отвлек он меня от мыслей, идущих по кругу, — наши люди устали. Им нужен отдых. И вам тоже… Иначе мы долго не протянем.
