Нейронафт (СИ) - Таштабанов Ринат

Бац!

Бац!

Щупальца приходят в какой-то раж, в безумие. Они хватают трупы и уносят их вверх, с каким-то остервенеем, в то время, как я и эти твари, бегут навстречу друг другу, петляя, как зайцы, между эти ожившими кишками, падающими сверху.

«Сверху».

Я снова меняю свою план на ещё более безумный. Уверен, такой фигни здесь ещё никто не проворачивал!

Подгадав момент, когда рядом с мной прозмеится щупальце, я не уклоняюсь от него, а, наоборот, подбегаю к нему вплотную и вонзаю в эту мерзкую сегментированную плоть нож.

Хрясть!

Костяной клинок легко пробивает ловца мертвяков.

Щупальце мгновенно сокращается и, словно выстреливает вверх, унося меня с собой, как раз в тот момент, когда на то место, где я только что находился, выбегают три твари.

Они задирают головы, смотрят на меня, и, зуб даю, не могут взять в толк, что сейчас произошло.

Я же оказываюсь среди кожистых мешков под сводом этой бойни. Щупальце не может втянуться обратно сквозь диафрагму и болтает вместе со мной туда-сюда.

Мой план сработал, пока меня не схватит присоска я в относительной безопасности, но, время не ждёт! Ещё несколько секунд такой болтанки и меня вполне может ухватить другое щупальце. Поэтому я, приказываю симбионту выплюнуть из своей кишки, как можно больше жижи, и направляю свою руку на кожистый мешок.

Урх!

Из моего щупальце вылетает черная жижа и прилипает к кожистому мешку, в котором, что-то чавкает и бурлит. Как я думаю — кислота, или, что более правильно — субстанция для переработки тел в питательную жидкость. Много кислоты! Очень много! Которая, если я всё правильно рассчитал, вот-вот хлынет на бошки той троицы, которая по-прежнему стоит и пялится на меня снизу, видимо пытаясь понять, что это я там исполняю.

В том месте, где жижа из кишки симбионта попала на кожистый мешок раздаётся шипение. Плоть истончается. Идет дым, и мне вовсе не улыбается остаться здесь, когда из дыры хлынет кислота.

Хоп!

Я обхватывают щупальце левой рукой. Выдираю из него нож. Лезвие покрыто слизью и ошметками серой плоти в виде желе.

Хоп!

Я упираюсь ногами в щупальце. Выбираю момент и отталкиваюсь от него, отлетая в сторону, стараясь упасть на груду тел, чтобы смягчить своё падение.

Хопа!

Падаю.

Бух!

Я валюсь на трупы, и, одновременно, сверху льётся кислота, которая попадает на бросившихся врассыпную тварей.

Двух существ задевают брызги, а третью прям плотно накрывает с ног до головы, кокой-то вязкой хренью, похожей на кисель белого цвета с пузыристой поверхностью.

Тварь исчезает в этом потоке, и я вижу, чтоб меня, как это существо быстро растворяется. Прям опадает вниз, восковую фигурку поставили на докрасна раскаленную сковороду.

Субстанция чавкает и поглощает существо, а затем, будто она разумная, бросается на другие трупы, всё пожирая и пожирая плоть и оставляя за собой дымящийся след на полу.

Ничего себе поворот! Надо уносить отсюда ноги, пока эта хрень не бросилась на меня.

Я соскальзываю с тел, на которые я приземлился и, бочком так, бочком, ухожу в сторону, к выходу из этого мясного отдела.

«Что, за?.. — думаю я, видя, что вход, вроде бы начинает закрываться. — Черт! Сука! Видимо это сработал протокол безопасности и помещение запечатывают!»

Глаза меня не обманули. Та прореха, в которую я вошел — её края из плоти, сходятся обратно.

Ещё чуть-чуть, и я останусь здесь навсегда!

Ходу! Ходу!

Ноги сами несут меня вперёд. Вокруг падают и падаю щупальца. И они, всё хватают и хватают трупы, словно хотят нажраться перед тем, как всё здесь пойдёт по одному месту.

Я уже потерял из вида тех двух тварей, которых накрыли брызги субстанции. Да мне, сейчас, не до них. Моя жизнь висит на волоске! И я уже трижды себя проклял за то, что вообще сунулся сюда, а не пошел дальше по коридору.

Что сейчас об этом думать, а?

Надо выбираться из этой жопы.

Я подбегаю к прорехе, как раз в тот момент, когда её края в виде раны, почти смыкаются, образуя нечто вроде рубца, только ещё не до конца сформировавшегося, с расстоянием между краями меньше полуметра.

С разбегу ныряю в эту херню и, упираюсь в неё руками, и, к своему удивлению обнаруживаю, что-края-то этой прорехи твердые! Похожие на ороговевший слой и они, как бы сшиваются.

Я холодею, едва до меня доходит, что, если я останусь между этими краями, то они меня разрубят пополам, или же я врасту в этот слой и стану частью этой полости. Кормом!

Отчаяние придает мне сил. Я подтягиваю себя вверх. Там прореха чуть шире, и я протискиваюсь в эти врата до пояса.

«Ещё немного! — мысленно подбадриваю я себя. — Ещё чуть-чуть! Давай!»

Прореха сходится вместе со мной. Срастается, сука!

Я перебираю руками. Вонзаю в края прорехи нож и используя его, как рычаг, помогаю себе забраться ещё выше. Почти вываливаюсь наружу, остаётся только вытащить ноги.

«Выбрался! — ликую я. — Выкусите, твари!»

Вдруг, я ощущаю, как кто-то хватает меня за лодыжку.

Рывок!

Меня едва не затягивает внутрь, спасает только нож, за который я удержался.

Я поворачиваю голову и вижу, что меня за ногу держит одно из тех двух существ, которых задело кислотой.

У него дымится плоть. Туловище покрыто белесыми язвами, — ожогами, как раз в тех местах, где на него попала кислота, но существо, бешено вращая глазами, тянет меня обратно туда, где, чавкая, ползёт субстанция из кожистого мешка, которая, как мне кажется, поглощая тела, на глазах увеличивается в размерах!

Эпизод 11. Бустер

— Врёшь, сука! Не возьмёшь! — кричу я. — На! Получай! На!

Я бью пяткой свободной ноги прямо в харю этой твари.

На!

Ещё раз.

И ещё!

Но эта сучара повисла на мне, как питбуль. Края прорехи всё ближе и ближе, а там, внизу, за мной ползёт эта долбанная субстанция, которая пожирает трупы на своём пути. Ещё несколько секунд и мне трындец!

Я упираюсь руками в края этой сходящейся раны. Изо всех сил тяну себя вверх. От напряжения, мне кажется, что у меня сейчас лопнут мышцы и сухожилия.

Ощущение такое, что я подтягиваюсь, подвесив себе к поясу килограммов сто, не меньше.

Злость придаёт мне сил.

«Я не стану кормом! — кричу я себе. — Не стану!»

Рывок.

Ещё!

Ещё!

Мне это удаётся!

Я закидываю левую руку, согнутую в локте за край прорехи. Использую её, как распорку и тяну себя и тварь.

Вверх, как можно выше! Только там ещё осталось свободное пространство, чтобы выскочить из этого капкана.

Тварь продолжает на мне висеть, как мешок с картошкой. Мертвой хваткой. Внезапно, она, на пару секунд поворачивает свою башку и смотрит вниз, туда, где находится моя смерть.

Затем снова переводит взгляд на меня, и, я в этом абсолютно уверен, если бы этот монстр мог улыбаться, то его пасть, сейчас бы, разошлась бы до ушей, которых у него тоже нет.

«Почему? Почему он не пытается меня скинуть вниз? Почему, так быстро изменил своё намеренье? Что с ним произошло?»

Я тяжело дышу и, до меня, наконец доходит, что эта тварь хочет жить. Безумно! И она использует меня, как свою единственную возможность выбраться из этой западни. Как локомотив, который должен вытащить нас обоих.

Умру я, сдохнет и это существо.

Выживу я, и у твари появится шанс не превратится в желе. А, где-то там, внизу, должно быть ещё одно существо. Если и оно вцепится в меня, то двоих мне уже не вытащить.

И я подтягиваюсь.

И… раз.

И… два.

И… три.

Сделал!

Я перевешиваюсь из этой прорехи. Сначала до пояса, а потом и дальше.

Перегибаюсь на ту сторону. Выдёргиваю нож и втыкают его стенку туннеля по самую рукоятку. Теперь это — мой якорь, и я, едва не выворачивая себе ногу, на которой висит тварь, из коленного сустава, выдёргиваю себя из этой долбанной щели падаю вниз, в грязь, не забыв выдернуть нож.

Тварь, с ловкостью обезьяны, цепляется за края прорехи, тоже подтягивается, и, выпрыгивает из неё, точно приземлившись рядом со мною.