Ознакомительная версия. Доступно 58 страниц из 288
Идея мне понравилась. Как часть целого. Поэтому, проводив взглядом отъезжающую «Волгу», я тут же остановил еще одну тачку и, закрыв дверь за скользнувшей на заднее сиденье Машей, уселся на переднее сиденье и попросил водителя отвезти нас на Петровку…
Мы прошлись по Столешникову переулку, поднялись на Тверскую и, болтая о всякой чепухе, спустились в подземный переход к метро «Пушкинская». Здоровенный букет роз, купленный мною, пока Маша по моей просьбе рассматривала витрину театрального киоска в десяти метрах за углом перехода, вызвал в ней такую бурю чувств, что я даже немного испугался: девушка сначала покраснела до корней волос, потом закусила губу и чуть не расплакалась. А через миг, приподнявшись на носочки и чмокнув меня в нос, потупила глаза и потянула куда–то в сторону «Макдоналдса». Впрочем, я не сопротивлялся: моя цель – ресторан «Гудман», куда я намеревался ее пригласить, находился именно в той стороне…
Глава 26
…Караван с девушками мы нашли только к рассвету следующего дня: выбраться из дворца оказалось довольно проблематично. И хотя мы неплохо выспались, жажда мести, сжигающая меня изнутри, нисколько не угасла. Даже наоборот: проснувшись перед самым закатом и поняв, что выбраться из дворца раньше полуночи, когда угомонятся веселящиеся кто во что горазд Орденцы, не удастся, решил поохотиться на них в окрестностях нашего убежища. В общем, к пробуждению Мериона я прирезал еще около полутора десятков невезучих монахов и немножечко воспрял духом. Приведя себя в относительный порядок и наточив требующие ухода мечи, в середине первой стражи мы наконец смогли выбраться из дворца и, отойдя от него достаточно далеко, чтобы нас не услышали патрули, вышли на Южный тракт и перешли на мерный бег…
Монахи разбили лагерь, в котором, как я надеялся, ждала моей помощи Беата, на довольно высоком холме, где еще совсем недавно, судя по рассказу Мериона, стояла придорожная корчма «Лещ и Русалка». Сейчас обгоревшие развалины когда–то здоровенного трехэтажного здания мрачно глядели в огонь четырех здоровенных костров, окружавших лагерь по периметру. Даже в Волчью стражу, перед самым рассветом, в лагере было неспокойно: между палатками слонялись часовые, бродили подвыпившие солдаты с топорами на плечах, невдалеке чей–то оруженосец чистил коня какого–то важного, судя по убранству сваленной рядом сбруи, господина… Оценив наши возможности и шансы на благополучный исход задуманного мероприятия, я схватился за голову: при всем старании справиться с четырьмя полусотнями вдвоем мы были не в состоянии. Поэтому я молча последовал повелительному жесту Наставника и, забравшись глубоко в заросли терна, свернулся калачиком и заснул…
Шанс спасти Беату представился только на шестой день преследования: караванщики устроили дневку на берегу Озера Осенних Туманов и дали возможность пленницам привести себя в порядок. Десятка два довольных, слегка подвыпивших монахов, вооруженных неизменными топорами, в самый солнцепек загнали толпу грязных, осунувшихся девчонок в воду и приказали им быстренько помыться… Сопровождаемые гоготом чувствующих свое всесилие Орденцев, девочки, заливаясь слезами, прямо на себе стирали платья, отполаскивали спутанные грязные волосы, нет–нет да и посматривая по сторонам в надежде убежать. Однако каждый шаг в сторону карался пинком под ребра, и вскоре даже самые боевые и стойкие девушки практически потеряли надежду. Поэтому беспрекословно подчинились приказу выйти на берег и вернуться в свой шатер. А еще через половину стражи я увидел Беату: сопровождаемая шестью воинами, она гордо дошла до воды и, дождавшись, пока ей развяжут руки, спокойно стянула через голову платье и занялась собой… Однако первая же попытка одного из монахов дотронуться до ее груди закончилась довольно плачевно: кинжал, до этого мгновения мирно висевший у него на поясе, вдруг оказался в руке моей безбашенной сестры и через мгновение, двигаясь снизу вверх, пробил кожу под подбородком и вошел глубоко в мозг. Не дожидаясь, пока тело Орденца упадет в воду, Хвостик демонстративно повернулась к нему спиной и продолжила стирку!
Как ни странно, но, кроме судорожно сжимаемых и разжимаемых кулаков, остальные монахи ничем не выдали своего недовольства гибелью сослуживца: дав девочке закончить стирку и мытье, они снова связали ей руки и проводили в отдельную палатку, около которой тут же встали на пост восемь (!) монахов третьего уровня посвящения!
– Ты знаешь, я почему–то не удивлен! – только и смог пробормотать обалдевший Учитель и, подергав себя за седые усы, мрачно замолчал…
А к вечеру, совершенно озверев от ожидания, облазив все подступы к лагерю, я решил, что нашел выход. Вернее, вход: озеро, со стороны которого стояло меньше всего часовых, позволяло подобраться к палатке Беаты ближе всего. Поэтому, дождавшись, пока окончательно стемнеет, я тихонечко отполз было в сторону от дремлющего Учителя, но не тут–то было: Дед мрачно взглянул на меня и вопросительно буркнул:
– Ну, что за гениальная мысль будоражит твои юные мозги, герой–спаситель?
Пришлось объяснить свой план. Дед привстал с плаща, на котором лежал, окинул взглядом изученный вдоль и поперек лагерь и расстроенно посмотрел на меня:
– Мальчик мой, шансов на то, что у тебя получится, практически нет! Ты – хороший боец, но далеко не всесилен! Их слишком много, сынок! Но… давай попробуем – все равно ничего лучшего тут не придумаешь…
В общем, к началу Волчьей стражи мы, стоя по ноздри в воде метрах в десяти от берега, наконец решили, что лучшего момента нам не представится: очередной патруль, пройдя вдоль всех часовых, стоящих по периметру лагеря, направился на смену; костры, разожженные вечером, порядком прогорели, а часовые, маявшиеся бездельем, все чаще и чаще пытались вывихнуть себе челюсть от зевоты… Медленно–медленно, практически стелясь над прибрежной травой, сначала я, а потом Учитель, мы добрались до ближайшей к берегу палатки и замерли, прижавшись к ее стенке. Вроде бы все было спокойно… Дождавшись условного знака Мериона, я в одно мгновение оказался рядом со следующей палаткой, но тут госпожа Удача показала нам свой переменчивый нрав: полог соседней с дедовской палатки вдруг откинулся, и оттуда выбрался сонный, но вооруженный монах. Вытаращенные от удивления глаза мгновенно сменила гримаса боли – метательный нож Учителя оборвал зарождающийся крик, пробив горло, но топор, выпавший из ослабевших пальцев бедняги, грохнулся прямо на чей–то валяющийся нагрудник! А потом на землю глухо упало тело, в палатке кто–то проснулся, потом вскрикнул, и тут наш план пошел наперекосяк! А через несколько мгновений боевая машина Ордена Алого Топора показала нам свою силу: раздался звук сигнального рожка, и лагерь ощетинился топорами…
Уйти удалось разве что чудом: то небольшое расстояние, на которое мы успели отойти от воды, пришлось преодолевать, буквально прорубаясь сквозь строй монахов. Каждый шаг давался с безумным трудом, а каждая потерянная секунда увеличивала количество врагов чуть ли не вдвое. Если бы не Дед, то одного меня зарубили бы за десяток ударов сердца! А так, спиной к спине, ощетинившись четырьмя мечами, мы кое–как продавили беснующихся орденцев до озера и, улучив момент, скользнули в теплую воду. А через миг вода закипела от стрел подоспевших лучников, слава Создателю, недостаточно удачливых и метких…
На рассвете, мокрые и злые, мы сидели на холме в получасе ходьбы от лагеря и наблюдали, как снявшийся со стоянки караван медленно втягивается в Ущелье Ветров… А потом над караваном взвились почтовые голуби, и Мерион помрачнел еще больше… Как оказалось, не зря: еще через два дня преследования караван пополнился еще одним подразделением – Черной сотней: отряд монахов в черных сутанах, восседающих на черных кобылах, встретил обоз на одном из горных перевалов и тут же разделился надвое. Меньшая часть отряда влилась в ряды дозорных, а большая спешилась, разобравшись на пятерки, рассыпалась по зарослям кривых невысоких деревьев, покрывающих пологие склоны ущелья, и, методично проверяя каждый подозрительный кустик, двинулась против движения каравана…
Ознакомительная версия. Доступно 58 страниц из 288
