Девятый. Компиляция. Книги 1-6 (СИ) - Каменистый Артем

Как же объяснить епископу… Он человек своего времени и своего мира – трудно донести подобное. Счастливчик… Ничего не слышал о достижениях демократии, общечеловеческих ценностях, борьбе за права человека и прочих лицемерных штампах, под которые можно подвести все что угодно, если оно сулит какую-либо выгоду.

Я хочу, чтобы эти собаки в человеческом облике страдали. Чтобы умирали долго и мучительно, способом, неведомым палачам. Чтобы казнь их продолжалась если не вечно, то долгие годы.

А еще я хочу, чтобы эти собаки сдохли не напрасно. Пусть их муки пойдут на благо Межгорья – чтобы при этом работали для его обогащения и усиления. Это будет истинная месть цивилизованного человека: я ведь не дикарь.

И еще – как очередной привет своему двуличному миру: я хочу, чтобы все эти гнусности прошли под лозунгом торжества гуманизма и общечеловеческих ценностей. Пусть с местной спецификой, но именно так.

Так что не стану рубить этих нелюдей Штучкой. Сажать на кол или прибивать к крестам деревянными гвоздями тоже не буду. Это ведь негуманно, и вообще – кровавый тоталитаризм и нарушение прав человека. Население иной державы принято умерщвлять или покорять цивилизованно, на радость оболваненным обывателям и прочим правозащитникам. Продавайте дикарям зараженные оспой спальные принадлежности; разрушайте самобытную культуру с ее моралью, чтобы загнулись от СПИДа и наркотиков; раздуйте до небес манию величия уродливых территориальных образований, чтобы резали друг друга без причин и смысла; навяжите им чужие ценности, чтобы работали на вас, искренне веря, что делают это ради себя.

Способов имеется великое множество, и мне они известны. Я человек своего времени и эпохи – пора об этом вспомнить, иначе так и останусь мальчиком для битья в туземных игрищах.

Уважаемые дети могил, здесь нет международных конвенций, но не переживайте – вас все равно будут сытно кормить. Вы не будете прозябать в сырых холодных камерах – в вашем распоряжении будут просторные по здешним меркам дома. Конечно, нам придется ограничить вашу свободу, но без грубых излишеств: просто запретят покидать Рудную долину – так я назвал ущелье, богатое свинцом и, надеюсь, не только им. Там вы будете отбывать срок своего заключения: пятнадцать лет. Пожалуй, без права переписки. Тем более что почтовой службы здесь нет.

Разумеется, вы люди боевые – некоторые захотят сократить срок посредством побега. Поэтому мы будем вынуждены на ногу каждого из вас нацепить свинцовую колодку. Она небольшая и не причинит серьезных неудобств, но затруднит быстрое передвижение. Постоянное ношение такого предмета изменит походку, сделав ее асимметричной. Даже если избавитесь от груза, бегать потом будет непросто. Но если кто-то все равно сумеет пройти мимо постов незамеченным, за ним отправят погоню. Путь с севера долог и труден, пролегает по местам, где хватает сильных людей, не питающих к вам теплых чувств. Боюсь, если охрана не успеет, то конец будет трагическим. Мне, как человеку цивилизованному, будет искренне вас жаль – заранее прошу прощения за несдержанность местного населения.

Хотя как сказать: то, что я замыслил, несмотря на внешнюю цивилизованность, по сути своей – примитивное злодейство, в этом патриархальном мире неведомое.

Мне нужно серебро. Серебро заключено в свинцовой руде – ее придется добывать и перерабатывать в огромных количествах. Именно это смущало меня, когда затеял свой проект. Но теперь не смущает – теперь я знаю, кто будет заниматься самым неприятным.

Все знают, что ртуть ядовита. Не все знают о токсичности свинца. Удивительно, но мало кому известно, что он на первом месте в статистике отравлений тяжелыми металлами.

Испарениями свинцового расплава нельзя дышать. И нельзя допускать попадания его пыли в дыхательный тракт. На рыбной ловле никогда не кусайте свинцовые грузила. Не выращивайте клубнику вблизи отвалов полиметаллических рудников. В развитых странах даже дробь в охотничьих патронах обычно стальная – этого добились защитники окружающей среды.

Здесь нет защитников окружающей среды. И санитарного контроля тоже нет. Вы, ребятки, будете тянуть свой срок, плавя свинец сотнями тонн, дробя его сульфидную руду и окислы, дыша пропитанной отравленными парами и пылью атмосферой. И каждый ваш вдох будет привносить в организм крошечную порцию яда.

Свинец, попадая в организм, не торопится его покидать. Он аккумулируется – и травит, травит, травит. В вас его накопится столько, что после смерти черви мясо жрать не станут. У меня нет возможности защищать своих людей от этой гадости, но беспокоиться о вашем здоровье считаю ненужным. И так милосерден до невозможности – ведь должен порубить всех или злодейски замучить, бросив под той же серой скалой. Вы должны умереть прямо здесь и сейчас, а я сохраняю вам жизнь.

Не обещаю, что эта жизнь вам понравится, но все равно цените великодушие цивилизованного человека. Я сам себя не стану уважать, если через год Межгорье не превратится в серебряное Эльдорадо. Тем, кто зарекомендует себя отличным работником, я даже пообещаю скостить срок. Лет до двенадцати, а может, и десяти. Не исключено, что даже сдержу слово и отпущу в итоге – чтобы ваши пропитанные свинцом кости отравляли земли юга, а не пляж под серой скалой.

У меня грандиозные планы, и вам всегда найдется в них место. Если не сгниете от свинца – еще что-нибудь придумаю. К примеру, найду ртуть или куплю: займусь производством позолоченных вещей и детонаторов. Уж она-то вас точно доконает… На Земле нет месторождений плутония, но мы ведь в другом мире – вдруг здесь они есть? Опаснейшее вещество, один грамм которого способен уничтожить население небольшого города. По счастливому стечению обстоятельств, у меня есть отличные кандидатуры для работы в атомном проекте – вы и его будете добывать, без противогазов и голыми руками.

Не волнуйтесь, ребята, – без работы у меня не останетесь. Шансов у вас – ноль, гарантирую.

Епископ, удивленно поглядывая в мои затуманившиеся от видения далеких перспектив глаза, видимо, понял, что я еще не готов посвящать его в свои грандиозные замыслы касательно демов, и, вздохнув, задал другой вопрос:

– Что писать?

– А? – встрепенулся я. – Вы о чем?

– Вы сказали – сделать на скале надпись. Что писать?

– Лишь бы не Hollywood – это будет слишком даже для меня…

– О чем вы?..

Обернувшись в сторону невидимого отсюда речного устья, я пояснил:

– Большими черными буквами по серой скале: «Добро пожаловать в Межгорье». И побольше костей под надписью.

4. Адмирал южных морей

Пролог, или отступление первое

— …Маленькая лодка на темной воде ночного озера — чудо, что ее заметили. От гребца поначалу ни слова нельзя было добиться. Он был ранен, испуган до заикания и вообще мало что видел. В недобрый час, когда все произошло, ему выпало нести вахту на ведомой галере. Она стояла на якорях посреди реки, а ведущая находилась чуть выше, ее пришвартовали к опоре древнего моста. Рабы, как всегда, оставались на своей палубе, охрана за ними присматривала. Основные силы в тот момент находились на берегу. Точнее, часть их — Трис забрал многих и ушел на запад. Скорее всего, брать замок. Рядовым об этом ничего не сообщили, но нетрудно догадаться, почему на ночь глядя уходит столь серьезный отряд, к тому же налегке. Нет, зря вы назвали поступок Триса несусветной глупостью. Ума в нем тоже немного — с этим полностью согласен. Но к чему вожаку дикой оты лишний ум? Простой человек, выбирающий простые решения. Ведь он достоверно знал, что страж не стал закрываться за стенами Мальрока. Об этом свидетельствовало дневное нападение, лишь чудом не приведшее к полному разгрому или большим потерям. Отряды ловцов тоже не возвращались, а там слишком опытные воины, чтобы полечь всем до единого от рук обычных крестьян. Нет — где-то в лесу на них охотились настоящие бойцы. Нетрудно понять, что Мальрок слабо охраняется, потому как сил у стража слишком мало, чтобы и в лесу успевать, и в замке, а значит, ничего удивительного в решении Триса нет. Рискованно, конечно, но в сложившейся ситуации оправданно. Ведь корабли пришлось бы тащить туда долго, до ясных дней. Это значит, что от местных ночных искателей помощи почти не будет, а ведь без них останется надежда лишь на осадные орудия. Так зачем же ломать стены, которые в будущем станут твоими? Он поступил правильно, стараясь выполнить приказ до последнего. Не знаю, как он принял смерть, но уверен — умер, как подобает хорошему воину. Для таких, как он, плен немыслим — сами знаете, что бы его ожидало, попади он в руки бакайцев, которые служат стражу. Эти тупые ублюдки немногим хуже матийцев умеют делать смерть невыносимо мерзкой.