Я вздохнула. Иногда Зелейна вела себя как капризный ребенок и утомляла меня.
— Мы нигде не будем останавливаться, — отрезала я. — Это небезопасно. Если вам тяжело путешествовать без омовений, то вы с Амилом можете вернуться. Люди Эбрахила вас не тронут, им нужна я.
— Но, Елина! — возмущенно начала Зелейна, но я перебила и ее…
— Я все сказала, — произнесла как можно жестче и добавила, — и, кстати, обращайтесь ко мне на вы и по титулу… Здесь не гарем и вы уже не первая жена султана…
— Вот значит как? — протянула она.
Ссориться с Зелейной не хотелось, но после того, как она стала ахирой, с ней, действительно, стали происходить странные метаморфозы. Чем дальше, чем сильнее она становилась похожа на несдержанную истеричку, озабоченную исключительно собой. И куда делать ее степенность, уравновешенность и уверенность в себе и своих силах, которые так понравились мне в первой жене султана…
— Именно так, Зелейна. — произнесла я. — Я ничего не имею против вас, вы всегда были мне симпатичны, но иногда мне кажется, что лишившись титула первой жены вы вернулись в те времена, когда жили в доме отца, и ведете себя, как бестолковая восемнадцатилетняя девица. И, поверьте, если бы я знала, что вы станете требовать от меня утренних омовений, в то время, когда всем нам угрожает опасность попасть в руки Эрахила, предпочла бы оставить вас в Грилории…
— Мама, — В наш разговор вмешался Амил, — ее величество права. В последнее время ты очень сильно изменилась. Я не узнаю тебя…
— И ты, сын, на ее стороне? — возмутилась Зелейна. В ее голосе звучала обида и слезы.
Амил вздохнул:
— Вот опять, мам… Я раньше ни разу не слышал, чтобы ты говорила со мной таким тоном. Я всегда был уверен, что ты…
— Потому что я всегда говорила таким тоном с твоим отцом! Но я больше не нужна ему! — в отчаянии воскликнула Зелейна, перебивая сына, и разрыдалась.
Глава 4
Можно освободить раба от рабства, но, если он с детства привык принадлежать, то так и будет искать себе хозяина. Так и Зелейна. Несмотря на готовность достойно принять свою судьбу и попробовать на вкус свободу, она все это время неосознанно искала человека, который взял бы на себя ответственность за ее жизнь. Отсюда ее капризы, плаксивый тон и показательная беспомощность.
Все это пронеслось в моей голове в один миг. А потом я снова в тысячный раз почувствовала, свою вину перед сыновьями Грилора, которых я невольно обрекла на такую жизнь. И сразу же стало невозможно злиться на Зелейну. Она не виновата, что родилась рабыней, что всю жизнь прожила с ошейником и оказалась на свободе совершенно не готовой к тому, чтобы принять эту свободу…
Я мысленно выругалась и натянула поводья, чтобы оказаться рядом с рыдающей под покрывалами бывшей рабыней.
— Зелейна, перестань плакать, — спокойным голосом, старательно пряча эмоции, попросила я. — Как только мы пересечем границу, то при первой же возможности остановимся в постоялом дворе и совершим омовение.
— Я не поеду в земли бесстыжих ахир! — тут же отозвалась Зелейна тоном капризного ребенка.
И мне захотелось прибить ее на месте.
Я зарычала и пришпорила лошадь, вырываясь далеко вперед всего нашего отряда. Если раньше я жалела Зелейну, то сейчас мне стало жаль Эбрахила, который мучился с капризной женой столько лет. И такое «сокровище» у него было не одно. Вот уж точно, собрать гарем женщин это один из способов самоистязания.
— Госпожа, — меня догнал Аррам и, на ходу схватив мою лошадь за повод, заставил ее замедлиться, — вам не следует ехать в одиночестве, тем более впереди мужчин… Лучше вернитесь в середину отряда к госпоже Зелейне…
— Ну, уж нет! — я была так зла не бывшую рабыню, что невольно повысила голос. — Я не хочу ехать рядом с Зелейной, она меня достала! — Тем не менее я натянула поводья, притормаживая лошадь, чтобы остальные могли нас догнать. Аррам тут же пристроился рядом. — Не понимаю, что с ней происходит, почему она стала такой капризной и плаксивой!
Наемник, замер, пытаясь остаться невозмутимым, но не сдержался и насмешливо фыркнул.
— Простите, — тут же извинился он, — но теперь вы понимаете, почему очень много аддийских мужчин влюбляются в женщин из других стран. А госпоже Зелейне нужно время. Если не идти у нее на поводу, она очень быстро привыкнет, что ее гаремные штучки больше не работают.
— Я уже в этом не уверена, — проворчала я. Слова Аррама не противоречили моим собственным мыслям, и возмущалась я скорее, чтобы выплеснуть свое недовольство.
Аррам улыбнулся:
— Я не один раз видел, как это происходит, ваше величество.
— Но где ты мог видеть это? — удивленно повернулась я к наемнику. — Тем более не один раз. Не думаю, что давать женщинам свободу такая уж распространенная в Аддии практика…
— Не в Аддии, — качнул головой он. — В Королевстве Кларин…
Все стало еще запутаннее… Откуда рабыни в королевстве Кларин?
— Все очень просто, — в этот раз Аррам не улыбался. — Самая большая проблема Королевства Кларин — это низкая рождаемость. Амазонки не хотят рожать, вы же знаете, что это совсем не так просто. Сначала длительная беременность, потом сами роды, а потом еще какое-то время многие женщинам нужно время на восстановление. Если же при этом вы занимаете государственную должность, то все усложняется еще больше. А традиция лунных сестер отказываться от любви и семьи, вообще, приводят к исчезновению рода после из смерти. Кстати, смертность среди женщин-воинов тоже довольно велика, как вы понимаете…
То. что говорил Аррам было разумно, но я все еще не понимала, к чему он клонит. Откуда в королевстве Кларин рабыни? А он продолжал:
— А в Аддии все совсем по-другому. Здесь с рождаемостью проблем нет, скорее наоборот. В бедных семьях иногда убивают младших сыновей, чтобы все имущество досталось старшему, ведь делить между всеми просто нечего.
Я кивнула. О таком я слышала, хотя мой аддийский учитель, которого отец нанял, чтобы я хорошо знала не только язык, но и традиции соседней страны, говорил, что это ничем не подтвержденные слухи. Но звучали они логично, поэтому я склонна была согласиться, что так и есть.
— Но при чем здесь рабыни? — я все еще не видела связи между этими фактами и тем, что говорил Аррам о рабынях в королевстве Кларин и массовой практике отпускать их на свободу.
— Я же говорю, все просто. Одна из много-раз-пра-бабок Вайдилы нашла решение проблемы с вырождением своего народа. Она приказала тайком скупать и переправлять в королевство молодых аддийских рабынь. Там их распределяли между лояльными короне родами, чтобы увеличить их численность.
— Не может быть! — ахнула я, но тут же сообразила. — И этим рабыням дают свободу в обмен на рождение детей⁈
Ничего подобного про Королевство Калрин я не слышала. Но амазонки никогда не были слишком болтливыми и хорошо умели хранить свои секреты. Зато это объясняло, почему между Королевством Кларин и Аддийским султанатом такая тесная связь, хотя принято считать эти страны антагонистами, и как познакомились Илнар и Первая советница королевы. А я-то голову ломала, как это могло произойти…
— Не совсем, — улыбнулся Аррам. — Им просто дают свободу и принимают в семью на правах младших сестер. А рожают они сами. Они не привыкли держать меч, не привыкли управлять домом, и им просто больше нечего делать. Тем более в их распоряжении оказываются самые красивые и услужливые рабы-мужчины, не имеющие права ни в чем отказать своим новым хозяйкам.
— Представляю, как они их достают, — вырвалось у меня. — Мой отец говорил, что нет хуже хозяина, чем бывший раб…
— Ваш отец был прав, — рассмеялся Аррам. — Поначалу все женщины и, правда, ведут себя как капризные и избалованные дети. Точно так же, как госпожа Зелейна. Но постепенно некоторые из них приходят в норму и становятся настоящими хозяйками и помощницами для старших сестер.
— И почему ты решил, что Зелейна из этих, а не из тех, кто продолжает изводить всех вокруг своими истериками? — усмехнулась я.
