– Почему ты говоришь об этом?
– Потому что люблю определённость и честность. Я не рассчитываю на большую любовь с твоей стороны. То, что случилось – это для тебя эпизод.
– А для тебя?
– Для меня ты первый мужчина, которому я отдалась.
– Но не первый, которого ты любила?
В его голосе ей померещилась нотка собственнической ревности.
– Что ты хочешь сказать, Аврора? Что это был просто секс, и мы не пара? Но это и так очевидно.
– Не очевидно. Мы не пара, но мы можем быть друзьями.
– Друзьями?!
– С привилегиями. Но если ты станешь спать с кем-то другим, я с тобой спать больше не стану.
– Ты что? – засмеялся он. – Ставишь мне условия? Уже?!
– Нет. Ты неправильно формируешь и озвучиваешь мою мысль. Я не ставлю тебе никаких условий – я всего лишь объясняю тебе мою позицию. Я не признаю множественных отношений одномоментно. Если ты это не принимаешь – спасибо за то, что случилось сегодня. Было здорово – правда, опыт был замечательный. Но – разовый.
– Ты всё -таки хочешь, чтобы мы стали парами?
– Смертные в таких случаях говорят – бойфренд или сексуальный партнёр. Ничего серьёзного в будущем, но здесь и сейчас это единственный вариант.
– У смертных?
– У меня. Подумай, Дарк. Я пойму, если ты предпочтёшь завтра не вспоминать о нашей отработке.
Глава 30
Бытовая магия – отличная штука, облегчающая жизнь по максиму. Одно очищающее заклинание и от следов страсти, первой в её жизни, не осталось ничего. Будто и в самом деле всё, что случилось в Архиве – сортировка старых свитков. Словно сама судьба была на её стороне – в архивную подсобку пришёл не отец, а его заместитель.
Проводить Аврору до её комнаты Дарку не довелось – почётную миссию сопровождающего взял на себя декан, чему она была только рада. Она не жалела о случившимся, но чувствовала острую необходимость побыть сейчас в одиночестве и уединении, чтобы отдохнуть от множественных впечатлений и прийти в себя.
И как это смертные ютятся в маленьких комнатках, вынужденные разделять со своим избранником едва ли не всё свободное время? Возможно, дело в особенностях характера, но, как ни была Аврора привязана к своим друзьям или близким, в ней всегда была сильна тяга к тому, чтобы иметь свою раковину, куда нет доступа никому – даже самым близким и где время от времени можно было спрятаться.
Она никогда не испытывала желания слиться с кем-то полностью, растворяясь и прорастая – ей всегда хватало самой себя. Себя ей было вполне достаточно, а любимые – это те, кто рядом, а не в тебе. Именно поэтому у них с Дженни в своё время и возникало недопонимание, которое теперь и могло привести к охлаждению. Дженни категорически не могла находиться наедине с собой. Иногда у Авроры складывалось впечатление, что, оставшись без костылей в виде хоть кого-нибудь – кого не важно, возлюбленного, подруга, матери или ребёнка, – она просто исчезнет. Как лиане, Дженни необходимо было вокруг кого-то обвиваться, находя поддержку и источник питания.
Авроре время от времени приходило в голову, что люди подобного типа в какой-то мере паразиты. Имея слабую энергетику и не слишком глубокий интеллект они все свои внутренние ресурсы направляют на то, чтобы отыскать подобный «объект». Особенно уязвимы перед такими «сладкими и трепетными» мужчины, принимающие подобные характеры вовсе не за то, чем они являются на самом деле. И, конечно, дети – подобного рода мамочки склонны проживать жизнь за них, постепенно пожирая тех, кого породи. Любя, но как любит всякий паразит жертву – без «объекта» ведь паразиту не выжить, потому он «любит» больше всех и «ни за что не отпустит».
Аврора в какой-то степени и выбрала Дарка потому, что, имея слишком много разнообразных интересов, он не станет на чём-то фиксироваться слишком сильно, не будет перекрывать кислород, душить её заботой и нежностью.
А вот Дженни, как и догадывалась Аврора, ждала – с настойчивостью голодной кошки. И в этот момент Аврора поняла, что вся их дружба в прошлом. Невозможно дружить с человеком, который раздражает тебя лишь одним фактом присутствия в твоей жизни. И тут уже совершенно не важно, кто прав, кто виноват – просто сложилось так, как сложилось. Когда при одном только взгляде на человека настроение падает и хочется уйти от него как можно дальше, наверное, бесполезно вернуть былую привязанность?
– Ну? Как всё прошло? – жадно накинулась на Аврору с вопросами Дженни.
– Просто ужасно. Мой тебе совет: никогда не мсти. Это самое глупое занятие, которое только может существовать на свете.
Дженни недовольно подобрала губы, сжимая их в ниточку:
– А подробности будут?
– Нет, – с улыбкой покачала головой Аврора и исчезла в ванной.
Никаких подробностей. Отныне между ними будет прозрачная стена вежливости, но без сердечных откровений. Возможно, на самом деле это единственный способ сохранить хотя бы подобие хороших отношений в их случае – выстроить стену и вежливо стучаться перед тем, как войти на половину.
На следующий день случилось то, что и должно было случиться – нарекания со стороны преподавателей и низкие оценки. нарекания со стороны преподавателей и низкие оценки. Авроре даже думать не хотелось, насколько же она была плоха, что, несмотря на её статус, иметь столь печально-низкий балл. Стыдобища. Нужно заканчивать с интригами и личными драмами и заняться, наконец, тем, ради чего она сюда приехала – учёбой.
Но сделать это, оказавшись изгоем и в клане Высших, состоящих из родовой магии и в клане Низших – выходцев из смертного мира, было весьма сложно. Как они вообще ухитряются добывать знания в такой угнетающей атмосфере? И разве преподаватели не видят этой разрастающейся язвы, угрожающей дальнейшему благополучию всех?
Аврора хотела поговорить с отцом, но и боялась встречи с ним. Она привыкла всегда и во всём быть честной с близкими людьми, но признаться честно в связи с Дарком была не готова, прекрасно понимая, что так далеко даже бесконечное терпение Кайла не распространяется. Она не готова была принять последствия принятого решения и не хотела лгать. А потому решила не предпринимать ничего, пока есть возможность.
Вместо того, чтобы пойти к Кайлу Мэйсону, она после занятий пошла с визитом в лазарет к Сабрине Уолш – ещё одна неприятная обязанность, с которой следовало развязаться как можно скорее. И которую было никак не обойти.
Разговор с Сабриной был неприятен, но не настолько, как возможный диалог с отцом.
В послеобеденный перерыв Аврора направилась к своей сопернице. Она была готова попасть в настоящее пчелиное гнездо, где шестёрки-труженицы заботливо кружатся вокруг королевы-матки, но…
Сабрина была одна. Бледная аж до полупрозрачности, она со скучающим видом лежала на взбитых подушках. В руках у девушки была книга, но, судя по блуждающему взгляду, она её не читала.
Что означало отсутствие шестёрок? Королева «пала»? И крысы бежали корабля первыми?
Видимо почувствовав взгляд Авроры, услышав звук или уловив постороннее движение, Сабрина повернула в её сторону голову и на лице блондинки в тот же миг застыло знакомое уже до боли выражение презрительной неприязни, будто она подошла к навозу, от которого тянет неприятным запахами.
– Привет, – кивнула Аврора, приближаясь. – Как ты себя чувствуешь?
– Пришла позлорадствовать? – змеёй, которой отдавили хвост, зашипела Сабрина. – Ты, долбанная сучка! Выставила меня грязной шлюхой и наркоманкой перед всей Академией, да ещё смеешь являться сюда с этой твоей пресной рожей!
Аврора не смогла подавить вздох. А ведь в какой-то момент ей показалось, что они могут если не поладить, так хотя бы прийти к взаимопониманию.
– Ничего бы этого не случилось, не начни ты первой эту войну. И сейчас не поздно поставить точку. Мы можем не быть друзьями, но хотя бы держать нейтралитет ведь возможно? Хватит, Сабрина…
– Хватит будет, когда я скажу! – гневно сверкнув глазами, почти прорычала девушка. – Ты правда думаешь, что это всё вот так просто сойдёт тебе с рук? Ты посмела выставить меня дурой…
