Адзуса в смятении узнала второго воина, который должен был сейчас находиться рядом с товарищем, за сотню шагов от них. Но он стоял прямо перед ними – мужчина-гемини лет двадцати, только волосы у него были совершенно седые. Или это был их естественный цвет – девушка так и не решила. А еще ее удивил фиолетовый цвет глаз, но она не знала, редкость это среди белой расы или нет.
– Кто вы? – спросил он у онемевших путников. – Почему прячетесь?
Тадакаши первым пришел в себя, но отвечать, как его госпоже, нужно было Адзусе:
– Мирные путники. Мы не желали встречаться с теми, кого только что сразил ваш товарищ. Нас всего четверо, и мы не не так сильны, как он, – девушка старалась смотреть иноземцу, который так хорошо говорил на их языке, прямо в глаза, но выдержать его взгляд оказалось выше ее сил.
– Вас четверо и вы воины. Если бы вы присоединились к каравану, то смогли бы помочь в этой беде.
– Обвиняешь нас в трусости?! – в гневе воскликнула Адзуса.
– Да, – спокойно ответил гемини, и прежде чем девушка успела выхватить меч из ножен, продолжил:
– С врагом покончено. Присоединяйтесь к каравану, я чувствую в вас угрозу и не могу позволить вам быть не на виду.
Тадакаши положил руку на плечо своей госпожи:
– Не стоит ссориться с этим человеком. Прошу вас, следуйте его просьбе.
– Просьба? Это был скорее приказ! – разъяренная Адзуса не спешила убирать ладонь с рукояти меча.
– Госпожа...
– Как знаете, вам решать, – беловолосый воин пожал плечами.
– Госпожа, прошу вас присоединиться к каравану! – продолжал умолять ее Тадакаши. – С ним мы в безопасности достигнем моря.
– Хорошо, – Адзуса смирилась и опустила руки. – Мы присоединимся к каравану и докажем, что не враги вам.
Гемини ничего не ответил и легко перепрыгнул через гребень холма, возвращаясь к своим. Путники последовали за ним.
– Кто-нибудь заметил, как он подошел к нам? – спросил Котаро. – Я смотрел на того мечника и не следил за ним.
– Мы все смотрели на того мечника, – Тадакаши был мрачен и собран, Адзуса заметила, что он старается не встречаться с ней взглядом. Ветеран и опытный воин чувствовал себя виноватым за то, что позволил столь опасному воину приблизиться к своей госпоже. Более несдержанный воин на его месте уже просил бы разрешения совершить самоубийство, но Адзуса знала, что ее отец взял с него слово защитить дочь любой ценой. Если он не справится, то пятно позора ляжет на всю его семью.
Их встречали чародей, охранники, так и не вступившие в бой, и несколько пожилых купцов. Адзусе сразу стало неприятно под их цепкими и оценивающими взглядами, но она ничего не сказала и решила сосредоточить свое внимание на чародее с двумя длинными мечами.
Он был яо, хотя и сильно отличался от ее народа. Слишком высокий и широкоплечий, под одеждой перекатываются стальные мускулы. И волосы его были слишком светлы. У Адзусы появилась мысль, что он яо лишь наполовину, один из его родителей мог быть гемини.
А еще он казался ровесником Котаро.
– Кого ты нам привел, Дженази? – громко и с задором спросил чародей-мечник, без стеснения рассматривая Адзусу. Правда, в его карих глазах было одно лишь восхищение, но девушке все равно стало неловко от слишком прямого взгляда.
– Всего лишь путников, учитель. Они попросили нас взять их с собой до самого побережья, – голос воина по имени Дженази был тверд и уверен, хотя сейчас его отношение к путникам разительно отличалось от того, каким оно было всего минуту назад.
– Вы ручаетесь за то, что они не опасны для нас? – настороженно спросил самый грузный из купцов.
– Да. Их мечи скорее станут помощью в вашем пути.
– Хорошо. Но охрана у нас уже есть, и мы заплатили за нее. Пусть эти люди едят то, что несут с собой, или пусть платят за нашу пищу! – это было последним словом торговца.
На долю секунды на лице Дженази возникла маска глубокого презрения.
– Я и мои люди не доставят вам проблем, – ответила Адзуса, соглашаясь с условиями купца.
И так они продолжили путь уже вместе с караваном. Правда, о том, чтобы им разрешили ехать на телегах, даже речи не шло, потому что дорога постепенно забирала вверх и волам все тяжелее становилось тащить груз. Им даже приходилось помогать торговцам и их слугам толкать повозки в особенно крутых местах, где флегматичные животные едва не рвали жилы, стараясь сделать лишний шаг. Дженази и его учитель, которого звали Кенсэй, в данной дорожной «забаве» принимать участие не торопились.
Адзуса, которая вызвалась помогать наравне с остальными вопреки протестам телохранителей, ощущала, как с каждой секундой в ней все сильнее закипает злость. Она еще могла понять неуважительное отношение двух воинов к себе, когда на традиционное приветствие последовал едва заметный кивок головы – они могли не знать традиций ее народа, но нежелание помочь в дорожных тяготах не объясняло даже естественное презрительное отношение воинов к торговцам, потому что сейчас все находились в одинаковых условиях, и помогать им значило то же самое, что помогать самому себе. Чем быстрее они выберутся на ровный участок дороги, тем лучше будет для всех.
– Благородные воины не привыкли работать руками? – произнесла Адзуса, не отпуская борт телеги. Правда, не для того, чтобы помогать остальным, а чтобы не упасть, потому что силы свои она явно переоценила.
Кенсэй посмотрел на нее так, словно только что заметил, в каком положении они находятся. И сразу стал рядом, уперся руками в телегу и она сразу стала легче. Настолько, что волы едва не рухнули на колени, когда груз за спиной сначала стал легче перышка, а потом еще и сам стал толкать их вперед. Кто-то из слуг торговцев упал, потеряла равновесие и сама Адзуса, но ее подхватил Дженази.
– Осторожнее, учитель.
– Тащатся, словно черепахи, – проворчал в ответ Кенсэй. – Напомни мне, почему мы еще идем с ними?
– Вы пообещали помочь им с охраной.
– Не я, Дженази. Мы.
– Помнится, я был против того, чтобы вы убивали тех несчастных сборщиков дорожной пошлины. Чем они провинились перед вами? Для этих земель платить за свободный проезд вполне нормальное положение вещей.
– Не люблю, когда на меня смотрят сверху вниз. Спесь местных феодалов не знает границ.
Адзуса сразу же записала эти слова на свой счет. А еще ее поразила манера общения Дженази с учителем. Он ставил ему в укор его поведение. Немыслимо.
– Разве вы не говорили, что местные обычаи похожи на обычаи вашей родины? – спросил у Кенсэя его ученик.
– Похожи. Но я родился на острове, а местные жители об океане разве что слышали. Не так ли, Адзуса?
