Элирм VII (СИ) - Готлейб Владимир

— Проклятье… то-то я подумал, что на вкус как дерьмо… — тяжело вздохнул игв. — Ладно, Вайоми. Если выживешь и преодолеешь как минимум две трети пути — постарайся связаться со мной снова. Быть может, получится пересечься. Сейчас друг друга искать бесполезно…

Генерал отключился.

Я со своей стороны вдруг почувствовал, как меня отпустило. Целый комок напряжения растворился и бесследно исчез, благодаря чему я впервые за двое суток смог расслабленно выдохнуть. Все-таки вся эта история сильно меня беспокоила.

Хотя, наверное, тревога была отчасти излишней. Потому как, в отличие от меня, Гундахар действительно был истинным воином.

Более того, пообщавшись с рыцарем смерти, я, наверное, в сотый раз убедился, что мне у него еще учиться и учиться. Ибо то, с каким хладнокровием и выдержкой он отреагировал — это прям мое почтение. Он не стал сокрушаться на тему подлости Рамнагора и гневно орать. Нет. Вместо этого он задвинул бесполезные эмоции на дальнюю полку и сразу перешел к тому, что могло помочь ему достичь желаемой цели.

«Да. Генерал действительно опасный противник. И крайне рациональный. Не хотел бы я себе такого врага», — подумал я.

Как бы то ни было, все от себя зависящее я сделал, а значит, теперь пришло время полностью сконцентрироваться на собственном выживании.

На этой счастливой ноте я аккуратно подобрал свои вещи и шагнул за порог рыболовецкого магазина. Бросил спальник у кассы, улегся сверху и снова занялся самолечением, изредка поглядывая в сторону валяющегося на улице Фройлина.

По идее, стоило бы растормошить засранца и увести его с небезопасного участка, но я не хотел. Во-первых, черт его знает, как он отреагирует: начнет орать или, начисто позабыв о «Связующей нити», снова набросится с кулаками. А во-вторых, меня просто бесила его наглая рожа. Не было ни малейшего желания ни слышать его голос, ни снова вступать в перепалку. Которая, как нетрудно догадаться, обязательно будет. Так что уж лучше я какое-то время побуду один. В тишине и спокойствии.

Вот только, к сожалению, мое счастье длилось недолго. Через двадцать минут Белар наконец-таки оклемался. Резко вскочил, проверил действует ли заклинание и, проследив за направлением «нити», с ненавистью взглянул на меня. Сплюнул на землю, недовольно поморщился, убедившись, что в подарочном сундуке ничего не осталось, и направился к «магазину». Приблизился, осторожно прислонил ладонь к пятипалой выемке, но практически в тот же момент испуганно отшатнулся — янтарные глаза птицы вдруг налились красным, после чего ярко вспыхнули, формируя внутри себя огненные завихрения.

Вне всяческих сомнений, это было недвусмысленным намеком на то, что лапать чужое имущество однозначно нельзя. Однако наказания за несанкционированный доступ не последовало. Наоборот. Стоило паладину убраться подальше, как статуя пошла глубокими трещинами и с треском рассыпалась. Итого: из трех золотых царапин на свистке одна оказалась перечеркнута.

«Молодец, кретин. Продолжай в том же духе», — думал я про себя.

Следом Фройлин вошел в здание. Быстрым шагом пересек помещение комнаты, достал из груды мусора прорезиненный тканевый мешок и, проверив содержимое, облегченно вздохнул. Понял, что я не трогал его барахло. Хотя до сего момента я даже не был в курсе, что оно там лежит.

— Ну и долго ты намереваешься валяться? — нарушил мрачную тишину он.

— Столько, сколько потребуется.

Намочив тряпочку спиртом, я принялся оттирать себя от многочисленных пятен крови.

— У тебя пятнадцать минут. Затем я собираюсь и выхожу.

— Никуда ты не пойдешь.

— Да неужели? — застыл в угрожающей позе эльф. — Хочешь проверить?

— Послушай, — я пристально посмотрел на оппонента снизу вверх. — Я родом с Земли. Ты с Элирма. Мира, полного магии. И ты реально считаешь, что именно я должен объяснять тебе принцип действия «Связующей нити»?

— Я знаю, как работает «Связующая нить», — огрызнулся Белар.

— Тогда ты должен быть в курсе того, что чем дальше ты от меня отойдешь, тем слабее станешь. Вплоть до разрыва самой «нити» и смерти. Все как у Унд-Хеку. А учитывая мое состояние, ты не пройдешь и сотни шагов. Тупо отрубишься в ближайшей канаве. Если не свалишься задницей на очередной кол.

— Ясно… — выхватив нож, паладин подошел ближе. — Вижу, ты совсем не чувствуешь грани, Эо О’Вайоми. И, судя по всему, просто не оставляешь мне выбора.

— Прежде чем ты совершишь очередную беспросветную глупость, хочу сказать следующее, — спокойно ответил я. — Ты ненавидишь меня. Я ненавижу тебя. Но так уж сложилось, что на какое-то время мы вынуждены действовать сообща. Консолидировать усилия. Поэтому советую тебе задаться вопросом и честно на него ответить: что для тебя важнее? Пройти это чертово испытание и вернуться домой или без конца меряться со мной причиндалами? Если первое, то опрометчивые и скоропалительные решения — это не то, что необходимо для выживания, — выбросив грязную тряпку, я потянулся за свежим бинтом. — Во-первых, ты явно не знаешь куда идти. Во-вторых, совсем скоро стемнеет, а лично меня ночь не вдохновляет на подвиги. В-третьих, мне надо восстановиться. Слишком много ранений, которые, в отличие от Элирма, на Земле могут стать реальной проблемой. Поэтому будь так любезен, прекрати действовать мне на нервы и всячески досаждать. Мы выступим на рассвете.

— Ты говоришь вполне разумные вещи. Но меня беспокоит не это, — Фройлин уселся напротив, продолжая удерживать в руках нож. — То, что вы сделали со мной в Натолисе — большая подлость. Вы могли обнулить меня. Либо взять в плен и использовать, чтобы заключить с Небесным Доминионом пакт о ненападении. Достичь соглашения, которое позволило бы вам беспрепятственно свалить в Сумеречные земли. Но нет. Вместо этого вы предпочли унизить меня, заодно раструбив об этом всему миру, — эльф выдержал длинную паузу. — Разумеется, я не величайший воин на Эль-Лире. И не самый праведный. Однако понятие чести для меня что-то да значит. Поэтому я не позволю тебе насмехаться надо мной. Даже ценой собственной жизни.

Закончив речь, Белар посмотрел на меня с максимальной долей серьезности. Так, словно я действительно умудрился его довести.

— Тогда в Натолисе ты применил против нас божественную сталь. Орудие крайней меры. Ты чуть не убил меня и клялся перед богами, что уничтожишь всех, кого я люблю. За что и поплатился. Но ты прав, — согласился я. — Это было недостойно с моей стороны. Я больше не буду вспоминать тот эпизод. По крайней мере до тех пор, пока действие заклинания не закончится.

— Так-то лучше.

Получив от меня, что хотел, паладин наконец-таки успокоился.

Переместился в дальний конец комнаты, где и просидел в тишине около часа.

За это время я покончил с перевязками, отчего стал похож на провонявшую медикаментами мумию, разжег небольшой костерок и поставил разогреваться последний комплексный обед первых людей. Параллельно с приготовлением ужина разыскал в груде мусора подходящую тару и начал перемалывать зерна пшеницы в муку. Хоть это и стоило мне колоссальных усилий.

Да. Проводя подобные манипуляции, я буквально помирал от усталости. Но при этом понимал, что завтра этим заниматься будет попросту некогда. Нас ожидал длительный переход. А потом еще один, и еще. Требовалось как можно скорее нивелировать потерю во времени. Эдакий двухдневный крюк, что стоил мне не только половины ресурсов, но и, наверное, целого литра вытекшей крови.

Все-таки зря я напомнил Диедарнису о последней услуге. Лучше бы промолчал. Того и глядишь, к настоящему моменту был бы уже на середине пути. Встретил бы Германа или Гласа и со спокойной душой двигался к выходу. А возможно, и пересекся бы с Адой. Интересно, как она? Все ли у нее хорошо? Надеюсь, что да.

Наблюдая за тем, как я тщательно набиваю желудок, эльф поглядывал на меня с искренней завистью. Недовольно хмурился и периодически хватался ладонью за урчащий живот. Затем приоткрыл свой мешок, достал из него поеденную ржавчиной банку тушенки и долго крутил ее в руках, будто бы не решался открыть.