Вернуть Дворянство 7 (СИ) - Крам Дмитрий

Увидев гнев глазах противника, он довольно ухмыльнулся.

«Не такие уж мы и разные».

Его сила окутала тело первого визитёра. На лбу выступила испарина. Словно пес, встретивший новый запах, дар метался вокруг, не понимая, как подступиться, как это вернуть к жизни, точнее, к нежизни.

С первый мертвецом ничего не вышло, он просто растекся лужей плазмы. Второй встал, но лишь принялся метаться по улице. И только с третьего удалось подобраться ключ. А следом за ним поднимались и другие. Различие между видами было сильное, но со временем некромант научился поднимать любого.

Тут вся улица в этих ублюдках. Ночка будет долгой.

— Зять ответь Глазу.

— На приёме.

— Докладываю. Дом разрушен. Вовчик, который в паре Серым был, тут остался в коридоре. Каналы так себе сжег, что и руки поплавились нахер.

Я слышал, как голос бойца дрожит. Зубы невольно сжимались.

— Опрашиваем немногих гражданских. Видели, как Серый увез Хо Юри с ребенком. Двух детей на перекрестке подобрали и дали газ. Идти по следу?

— Нет. Людей забирайте и к пункту эвакуации.

Я выдохнул. Пустил сканер. Вытащил из-под машины раненного одаренного пятого ранга. Ничего серьезного жить будет. Взвалил на плечи.

Так-так-так. Кто у нас ближе всех?

Старик Юэ. Вряд ли его смогли убить. Единственный серебряный ранг на острове, кто сам по себе. Без кланов. Подхвачу деда и двинем вместе с ним.

Я пересек две улицы за считанные секунды и увидел знакомый мне уже стиль фехтования. Мечник в стальной маске, заученные до программного уровня выпадами отвлекал старика, пока его сородичи паковали людей и уводили.

Я скинул раненого. Светящимся росчерком пересёк шоссе, раздели на двое чью-то машину и врубился стального гиганта, что волок цепочку людей.

Тварь махнула двуручным топором, оставляя огненный росчерк, но я вошел в ускорение и пробил световым мечом в три щели в сочленениях доспеха. Монстр завалился на асфальт и заскреб лапами. Кровь у него была черной и густой.

Бросил вспышку, ослепляя врагов и снова ускорился, разрубая путы людей.

— Юэ! — заорал я. — Держись! Не вздумай подыхать!

Асфальт подпрыгнул и меня швырнуло в чей-то дом. Я пробил несколько стенок и оказался на заднем дворе.

Снова ускорение и через миг я там, откуда улетел. Два росчерка и три головы противников на асфальте.

Пару исцеляющих прикосновений, и я, сбив людей в кучу, повёл их к дому старика, не забыв подобать раннего. Пару раз попытался зацепить лазером мечника, но мимо. Юэ смог подсечь его и коснуться кожи врага. После чего тот нечленораздельно крикунл и стал отступать в судорогах, а потом разлетелся на хлопья.

Касание огня! Да ну его в голову! Вот и спалился дед. Старая техника. Подрезал у кого-то из местных кланов совета.

— Ты защищаешь, я веду, — объявил ему.

Он даже спорить не стал. Лишь кивнул.

— Вперёд, –скомандовал я.

Тут рядом поместье клана Кан. Поищем выживших.

— Господин, ожила рация. Малыш на базе.

— Хо, Серый?

— Живы. Но Чумазов в коме.

Если с лекарем под боком в коме, что ж с ним было?

— Сын?

— Здоров.

Славик Сказов четко внял совету брата. В родном Екатеринграде он бывал теперь редко, предпочитая места, где побольше песка. И действительно, родство со стихией оказалось определяющим фактором на ранних этапах освоения дара. Даже удивительно, почему остальные владеющие так этим пренебрегают, уперевшись в техники. Возможно, что-то более понятное и структурное кажется легче, чем осмыслить аморфную полуразумную сущность стихии. Хотя конечно, никакая она не разумная. Это он её наделял таковыми качествами, чтобы смочь взаимодействовать.

Но он избран песком. Это он помнил четко. А если забывал, то просыпаясь в подобии песчаной воронки, сразу вспоминал об этом.

Бедствие застало его на полигоне в Астрахани. Здесь рядом с суровыми вояками, он узнавал много нового.

Синергия песчаного дара и песчаного гойле даже сейчас выводила его на одну ступень с младшим офицерским составом по силе. Хотя, конечно, мужики поддавались, но и он работал осторожно. Боясь не удержать контроль над стихией. Песок здесь от края степи и до края, и эта мощь опьяняла. Пример Сатоми Обата стоял перед глазами, воспитывая в нем контроль.

То, что происходящее не ученья, стало понятно сразу. Выйти на командование в городе не вышло, так что занявший место погибшего командира части майор отдал приказ удерживать часть.

Тяжелые бои длились до самого утра, постепенно к ним стягивались выжившие из стоящих палаточными лагерями других частей. Только за счет них удалось удержаться.

— Выписан из гражданских, — объявил под утро капитан Супостатов, очередной, уже четвертый командующий, остальные отдали души богу. — Получаешь звание сержанта.

— Я несовершеннолетний, — напомнил Славик.

— Отставить возражение. Зачислен в пятый кавалерийский гусарский полк его императорского величества! — торжественно объявил вояка.

— Служу отчизне! — козырнул Сказов.

— Вот! Верхом ездить умеешь?

— Не как ваши девки из снабжения, конечно, но из стремени не выпаду, — ответил парень.

Офицеры заржали, половина тут же скорчилась от боли.

— Главное правило гусаров знаешь? — спросил Супостатов.

— Нет.

— До тридцати лет в бою умереть должен. Иначе говно ты на палке, а не гусар.

— А вам сколько лет? — уточнил Славик, ведь выглядел мужик сильно за сорок.

— Всё. По коням господа! — подал он голос, проигнорировав вопрос. — В городе сейчас творится ад. Перемололи сколько могли. Теперь время помочь остальным.

Оставили раненных с небольшим числом боеспособных людей. Напуганных коней седлали. Армейский транспорт парой росчерков техникой превращался в баги. Разведчики на квадроциклах и мотоциклах разъехались веером. А остальные запрыгнули на лошадей.

Кто-то вручил Славику шашку и, конечно, форму не по плечу. Затем в руках оказалась старенькая болтовка для традиционной стрельбы в небо.

— Эхей! — заголосил капитан.

Табун закружил. Славик не знал, что делать, но конь привычно втерся в общий поток. Загрохотали выстрелы в небо. И Сказов тоже выжал спуск. В правом ухе зазвенело.

На смену тревогам вдруг пришла лихая радость. Он отдался на волю скакуну. Через копытную дробь слушать песок было тяжело, и несколько раз он откидывался в седле зачерпывая горсти.

— Командир, — заговорил он по рации. — Выжившие справа. Четыре сотни шагов.

Так они двигались от одного очага людей к другому. Направляя всех в часть, взяв с собой лишь немногих на машинах.

Под утро достигли города и увидели, как вереницей в портал загоняют людей.

Раздался синхронный шелест ножен. Блестящие светящие сабли отразили рассветные лучи.

«Как же красиво!» — пронеслась в голове мысль.

А затем свечение табурного доспеха спустилось с всадников на коней, закрывая их.

— Да ну нахер! — не смог сдержать удивления Славик.

— Ура-а-а-а-а-а! — завопил гусарский батальон и ринулся с холма.

— Ура-а-а-а-а! — кричал вместе со всеми Славик.

Я обнял Кёнхи, словно родную сестру.

— Живая, — довольно протянул я, и только потом понял, что девчонка в крови с головы до ног, и теперь я такой же.

Прошелся по её охране. Внутренний взор бежал по телу, будто я всамделишний лекарь, а не многостаночник. Тут закрыть внутренне кровотечение. Там спаять лопнувший энергоканал, здесь быстро срастить пару пальцев, чтобы человек мог оперировать техниками.

— Всё. Уходим! — объявил я.

— Погоди, — поморщилась Кёнхи, и скосила взгляд вниз.

Я понятливо кивнул, и мы зашли в дом. Она, шипя от боли стянула футболку, прикрывая грудь рукой. В стыке нижних ребер была колотая рана от техники лезвий или всамделишнего клинка. Её кое-как закрыл лекарь пока еще был жив, но полоска кожи настолько тонкая, что лопнет в любой момент, и кровь снова хлынет.