Седьмой царевич. Том 4 и Том 5 (СИ) - Шаман Иван

— Хочешь сказать, что через десять лет, мы что-то сделаем, и это как-то повлияло на нас нынешних? — не поверив моим, словам произнёс Тимофей, и я непроизвольно нахмурился, путаясь, что дальше говорить. Ведь если они не помнят, тогда что?

— Погоди, получается, ты взял меня в команду и так настаивал на присоединении, потому что мы были знакомы в прошлой жизни? — нервно усмехнувшись, спросила Настя. — А я-то думала, что тебе нравлюсь…

— Мы стали командой до того, как я вспомнил. И нравишься ты мне независимо от этого, — честно ответил я. — Воспоминания появились, когда нас закинуло в Испытание.

— Странно как-то, — Тимофей сцепил руки на груди и ещё больше нахмурился. — Я кучу книжек прочитал, там попаданцы вспоминают себя, как только появляются в новом времени или мире. Или когда тело получает какую-то травму.

— Может, это как раз мой случай. Меня же убить пытались, вместе с мамой. Когда Филькин старший въехал на внедорожнике на остановку, — сопоставляя факты, проговорил я. — До сих пор смутно помню, что было до этого момента, а тогда вообще травматическую амнезию словил.

— Ну а сейчас у тебя бред начался, — отмахнулась Настя, хоть было видно, что она сердится всё больше. — Раз ты из будущего, почему не знаешь, куда делась твоя мать? Или почему не предотвратил покушение?

— Потому что будущее не предопределено, и я его уже изменил. Мы вышли из Испытания вшестером, в прошлый раз только мы трое выжили. Судья тогда взял над нами верх, ты была сильно ранена, мы с Тимом едва стояли на ногах. Хана, Алабай и Филька — погибли. Я согласился на отречение от всех притязаний, и меня оставили в покое. А княжеский титул получил только лет через пять, когда началось третье бедствие, и вся верхушка уже была мертва.

— Третье? Выходит, до этого было ещё два? — удивилась Настя.

— Первое — Железная чума, которую мы обязательно должны либо завершить, либо сильно замедлить. Оно уже началось — паразиты уже вырвались на свободу и начали захватывать технику, которая нам очень пригодится во время следующих волн.

— Так, а какое тогда второе? — заинтересованно посмотрел на меня Тимофей.

— Зомби. Не просто мертвецы, а сохранившие все свои навыки и дары, что были при жизни, — не став скрывать от товарищей, ответил я. — Оно и само по себе тяжёлое. Мёртвые солдаты, которые умеют обращаться с оружием и техникой. Воскресшие маги, управляющие стихиями. Паладины и воины, творящие символы порядка. Но если мы лишимся танков и авиации, будет ещё хуже.

— Да уж, представляю. Это сколько проблем… и сколько можно избежать, если заранее знать, что делать и куда прийти, — закивал Тимофей. — А ещё можно делать ставки на турниры и спорт! Ну или ещё на что-нибудь из этой серии.

— Тут не выйдет, я несколько иным был занят, так что про ставки и спорт вообще ничего не знаю.

— Не о том ты думаешь, — перебила Настя наши рассуждения. — Что, если мы не сами решили дружить, а за нас это сделали те самые души из будущего? Как там Свят сказал? Воспоминания или ощущения? Вот я и раньше чувствовала близость и теплоту, а если это не моё? Если это навязанное?

— Погоди, ты о чём вообще? — растерялся я. — Послушай, я же говорю тебе, мы встретились и начали вместе…

— Да-да, до того, как твоя душа пробудилась. А если наши ощущения появились раньше? Я вот не помню, понравился ты мне сразу или нет. Вот не помню! — раздосадовано сказала, чуть не выкрикнула Настя. — Что, если мои чувства не настоящие?

— Уверен, что настоящие. Но я тебя в любом случае торопить не собираюсь, — сказал я, разведя руками. — Как и бросать или отталкивать. Просто буду себя вести, как и раньше, оставляя выбор за тобой.

— Ну ты, конечно, и свинья, Свят! — надувшись, сказала девушка. — Ты мужчина или кто? Возьми на себя ответственность!

— В отношениях всегда нужны двое, если это не онанизм.

— Мне кажется, я тут лишний, — прикрыв глаза ладонью, проговорил Тим. — Может, вы свои любовные дела и предпочтения наедине обсудите?

— Нет! Мы вообще не будем это обсуждать! — Настя развернулась и быстро пошла к ожидавшим машинам.

— Наверное, зря ты всё рассказал, — провожая её взглядом, сказал Туча. — Теперь проблем не оберёшься…

— Я должен был знать наверняка, — вздохнул я, разведя руками. — Насколько было бы проще, если бы вы помнили хоть часть того, что произойдёт. Тогда и остальным было бы гораздо легче объяснить.

Тимофей ничего не сказал, лишь покачал головой, и мы пошли следом за Грозой. Получалось, что путь будет куда тяжелее, чем я надеялся. Каждого из выживших, которых я помнил по прошлой жизни, придётся агитировать с нуля. Сближаться, доказывать, что мы нужны друг другу. А ведь некоторые сейчас могут быть нашими врагами.

Почти половина из оставшейся десятки — на других континентах. В России только Кормилица и Знаменосец. Девушка откуда-то с Дальнего Востока, кажется, из Удмуртии, а парень из прошлой столицы — Москвы. Ещё трое — из Северной Америки, двое из Китая, по одной из Африки и Южной Америки, а последний я даже не помню откуда. Европа?

Нас сблизило выживание и постоянные сражения за близких в экстремальных условиях. Но если таких условий не будет, совсем не факт, что мы снова сойдёмся. Больше того, если наши окажутся достаточно сильными, чтобы дожить до третьего бедствия, возможно, мы и вовсе окажемся врагами.

Это ставило под вопрос основные принципы, которые я для себя установил при перерождении. Что важнее — предотвратить бедствия, или оставить всё как есть, чтобы встретиться с товарищами? Очевидно, первое. Но в то же время — а хватит ли у меня сил и времени, чтобы создать нечто, способное уничтожить лича?

— Закончили с документами? — спросил Пётр Алексеевич, когда мы вернулись в микроавтобус, и я показал свидетельства. — Отлично, ваше сиятельство, поздравляю с получением титула. И напоминаю, что среди кадетов училища все равны. А потому ты для меня всё так же младший сержант.

— Об этом нам тоже стоит поговорить, ваше высокоблагородие. Боюсь, нет у меня ни времени, ни возможности оставаться в училище на постоянной основе.

— Это что ещё за выкрутасы? Или считаешь, что тебе учиться больше нечему? — с раздражением посмотрел на меня ректор.

— Так может, он на службу государеву поступить хочет? — поинтересовался сидящий рядом полковник Носов. Настроение у него было приподнятым, ведь его величество решил, что повод для приёма оказался важным и право звонка восстановили обоим героям. — Что скажете, ваше сиятельство.

— Скажу, что уже служу отечеству, и другой службы мне не нужно, — ответил я, постучав пальцем по папке с подтверждением боярского достоинства. — Я вынужден собрать свою дружину, для того чтобы предотвратить наихудшее. Ни в рамках училища, ни в армии, подконтрольный командованию, я сделать этого не сумею.

— Значит, ликвидаторы, — понимающе кивнул Носов. — Разумный выбор.

— И мне придётся забрать с собой Настю и Тимофея. Ну и Костю с Ханой, если они захотят.

— Даже не думайте, ваше сиятельство, — поджав губы, проговорил Пётр Алексеевич. — Вам, князю, я приказывать формально не имею права, если вы того не хотите. А вот остальные — мои кадеты, которые к выпуску не готовы. И не будут, в следующие пару лет. Я не позволю им так рисковать своими жизнями.

— Нет у нас пары лет. Даже пары месяцев нет, — возразил я. — Вы сами видите, как всё развивается. Если мы не удержим фронт, через пару недель по всей стране будут паразиты, способные заразить всю технику. Это станет той соломинкой, что может переломить хребет империи.

— Нет, нет и ещё раз нет, — строго сказал ректор. — Даже не обсуждается. Своих кадетов я не отдам. Они погибнут в первой же серьёзной схватке.

— Мы, вообще-то, тут сидим, — недовольно проговорила Настя. — И это обоих касается. Мы не чья-то собственность. И вообще, я ещё не решила, хочу я куда-то из училища идти или нет.

— Вот! — показав на неё, сказал Пётр Алексеевич. — Подростки! Но говорит всё кадет Яблунина верно. Она не ваша собственность, князь. А слуга императора и кадет моего училища, так что никуда они не пойдут.