— Госпожа, вы только посмотрите, какая красота! — я радовалась, когда видела улыбку на губах Нары: наш пекарь постепенно расцветает и уже не дичится и не цепляется за меня. Завела себе подружек, сплетничает с ними и хихикает, как и положено девушке. Ее брат — наш холодильный маг, при каждой удобной минуте поет мне оды о моей щедрости и доброте.
— Вижу, — кивнула я, рассматривая начищенный до блеска каменный стол, и чуть не наступила на гнума, который вынюхивал, чтобы стащить поесть. Зверюга росла не по дням, а по часам, и любимое его место возле стряпух. Зверь обиженно поджал хвост и растопырил усищи.
— Вот он где! — хитрая Люсина увидела, что ее питомец может получить полотенцем по загривку, и тут же прибежала спасать.
— Я сказала тебе закрыть его в кибитке, — услышала я голос Шены и поспешила ретироваться, пока вредная старуха не стала паниковать, что не место госпоже на кухне, где люди работают. Вот подрастет Люсина, я эту брюзжащую горничную отправлю на пенсию.
По коридорам сновали люди, что-то, перетаскивая, я не стала мешаться под ногами, все равно не дадут ничего делать. Поэтому пошла на улицу, где уже смеркалось.
Кибитки, как всегда, стоят кругом, возле входа во дворец, в котлах варится еда. Сначала выпила зелье, которое смягчит мне болезненные судороги. Тело во время отката скручивает, как при эпилепсии. Всего пару раз я так выкладывалась, что пришлось мучиться, но ничего не поделаешь, за все нужно платить.
— Госпожа, нашли воду, — рядом появился Тоний.
Я тоскливо посмотрела на исходящие паром котлы, но пошла следом за племянником вода — это важно. Спускаться пришлось на нижний этаж, даже сюда добрались.
— Я знаю, что в императорском дворце на нижних уровнях есть прекрасные мыльни, так что посоветовал твоим людям проверить это место, — меня встретил брат Мадей с довольной физиономией, – тут даже лучше, чем у императора.
— Надеюсь, он вас не услышит, — буркнула про себя, когда я голодная, я всегда немножечко злая. И добавила чуть громче:
— И чем же лучше?
— Ваш источник горячий, — служитель повёл меня вдоль каменного русла, которое сейчас очищали мужчины к каменной чаше, в котором бурлила, вырываясь из труб, вода. Маги уже постарались, очистили чашу.
— Трубы, конечно, сейчас не в лучшем состоянии, но они каменные, а этот материал износостойкий. Тем более раньше она была под сильными укрепляющими заклинаниями. Вам даже не нужно будет греть воду, госпожа Анодея.
— Я тоже рада, — я рассматривала, как шуршат тут мужчины, но понимала, что помыться тут сегодня невозможно, да и завтра наврядли. Нужно делать двери и все тут чистить.
— Есть такой же второй источник, думаю, раньше оба помещения делили для мужчин и женщин. Здесь, судя по расцветке стен и украшений, женская половина, во втором помещении стены темнее и без украшений, — это подошел один из магов и рассказал, что еще тут нашли, он был из последних принятых в кровники.
— Вам повезло, госпожа Анодея, — служитель все улыбался, словно это ему горячую воду подвели. Нет, я сегодня точно уйду в свою новую комнату. Там и вода есть и унитаз, и постель, я вспомнила мягкую кровать и вздохнула. Но сначала поесть, этот день меня вымотал.
Служитель всю дорогу на улицу болтал о дворце, рассказывая, что императорский почти такой же, и наверно, их создавал один и тот же строитель или архитектор. Запахи на улице потянули меня к столам, где уже расставляли тарелки с тушеным мясом и вареными овощами. Я чуть слюной не подавилась, пока тянула в рот пирожок с ревенем, собственноручно найденным, а второй рукой хватала соленое сало, тоненькое, с прослойками мяса.
— Госпожа, — подозрительный голос Майры вывел меня из вкусного наслаждения, — давайте я вам мясо тушеного наложу.
Я открыла глаза и посмотрела на девушку, которая странно разглядывала в моих руках соленое сало и сладкий пирожок.
— Я жутко проголодалась, — сказала и посмотрела на поглядывающих с любопытством девушек.
— Ага, я также все подряд трескала, когда Деем забеременела, — махнула рукой Майра и потом, открыв широко глаза, с испугом прикрыла рукой рот.
Глава 24
— Какой же ты гад! – возмущалась в своей новой сиреневой комнате. Сюда я сбежала, чтобы обдумать все в спокойствии. Про эту комнату знает только Тоний, а он понял, что меня не нужно пока тревожить. Дар внутри меня притих и не отсвечивал, пока я психовала на его скрытность. – Но почему ты сразу не сказал, что я беременная?!
Ага, как оказалось, наша с Волком страсть дала результат, мгновенный результат. Я не знала, то ли радоваться, то ли плакать. Опять растить ребенка без отца, у меня даже руки опустились. Дар внутри обнимал теплыми нитями и понимающе молчал, давая мне возможность выплеснуть все эмоции. Столько работы предстоит, а я с пузом, я упала на кровать и уставилась в белоснежный потолок.
— Я знаю, что будет все хорошо, — сказала я на его обнимашки, — но меня бесит, что ты скрывал.
Вспомнились слова Рамира, что дар не захочет вновь делиться на части, вспомнились слова брата Мадея, который мечтательно рассказывал о драконах, которые не просто так называются, а по-настоящему могут менять свою ипостась.
— А ты что задумал? – Я села, чтобы увидеть себя в висящем на противоположной стене зеркале, в мерцающем свете магических светильников, мое лицо было бледным и испуганным. В своей простой одежде, во всем этом великолепии я смотрелась чужой, словно засохшая ветка на зеленом дереве.
И дар мне сказал. Он осознал себя совсем недавно, Сахрами Мируэт, так его звали. И он не хочет больше разрывать свою сущность на куски. Я дотронулась до плоского живота, словно могу защитить еще не рождённого ребенка.
— Что ты с ним сделал? – спросила я дрогнувшим голосом.
— Ничего, — дар впервые говорил со мной не эмоциями, а словами, которые звучали в моей голове рыкающим голосом, — Ты вольна оставить меня себе и отделить кусок моей сущности своему сыну. А можешь, отдать меня целиком, и тогда, твой ребенок будет настоящим драконом.
— Ты сильнее, ты будешь сильнее молодой души.
Хриплый смех внутри, отчаянье и боль, которая меня корежит, сколько же он выстрадал, но я успокаиваюсь, не давая себе впадать в слабость, на кону жизнь моего ребенка.
— Я пройду перерождение, Надежда, я устал, видят синие небеса, как я устал, и когда я соединюсь с душой твоего сына, мы станем единым целым, только он человек, я дракон. Человек всегда побеждает, иначе мы были бы простыми животными.
Мое настоящее имя резануло слух, было непривычно слышать его тут.
— Это ведь ты меня сюда перенес? – решилась я на вопрос, раз у нас пошел такой серьёзный разговор.
— Это произошло на инстинктах. Я соединился в Анодее, собрал свою сущность после смерти остальных Сахрами, впервые за много столетий я стал цельным. Я был слаб, но понимал, что эта девка погубит все, что осталось. Я позвал на помощь, сильно позвал, и ты пришла.
— Странно, — я недоуменно почесала кончик носа, — у себя на родине я вроде как умерла.
— Ты необычная, — дар мурлыкнул, как довольный кошак, — ты даже не понимаешь, как сильна, я не нужен тебе Надя, если ты боишься остаться без дара. Сейчас я, наоборот, как пиявка на твоей силе, и только благодаря ей пришел в себя так быстро.
— Постой, ты хочешь сказать, что я маг?
— Нет, — дракон рыкающе хмыкнул, — ты больше, чем маг, ты алайя Надя.
Я вздохнула и потянулась к покрывалу, чтобы прикрыться.
— Если ты думаешь, что мне стало понятно, то ошибаешься.
— Алайи — помощники творцов, их руки, их глаза и уши.
— Ага, а творцы — это создатели миров? Я помню, они спасли из вашего мира много людей и вас, драконов, — я зажмурилась от мягкости и вкусного запаха постели. – Только я тут при чем?
— Я и говорю, что позвал на помощь, пришла ты алайя. Скорей всего, в своем мире ты умерла, но не успела уйти на перерождение и пришла на зов. Раньше такое тоже случалось. В нашем мире были легенды об алайях. Когда мир умирает, приходят они, помощники творцов, но их можно еще позвать, и, если твой зов будет достаточно силен, придет алайя.
