В той жизни я встречался с Аврил ещё пару раз сразу после школы, перед тем, как меня вынудили уехать, но кроме пары ночей мне больше нечего было ей предложить. Как оказалось, её чувства и правда были по-настоящему искренними.
Проводив фигурку Аврил взглядом, я вернулся в комнату. Сегодня нужно съездить к отцу, и я до сих пор не знал, что скажу ему, когда встречусь взглядом. Мартин не стал делиться со мной своими соображениями и, что самое важное, скорее всего не хотел принимать решение — исполнить волю отца или нет.
Если целители признают, что отец не в себе, то решение будет за прадедом, ему даже не нужен будет Совет, но пусть хоть и по хмельному, но серьёзному взгляду Мартина я понял, что он устал, на самом деле.
Ехать в госпиталь пришлось в тягостном молчании. Прадед, Алекс и Адора все, как один пялились в окна и мне не оставалось ничего, как заняться тем же.
Мы следили за обстановкой на границе, Мартину постоянно передавали данные, Мор же подкидывал мне информацию, которую мог заметить Дин со своей стороны, а не со стороны военачальников.
Несмотря на то, что почти всех Юдалл и Веберов уже арестовали, на границе ещё оставались их люди и, судя по занятой позиции решали, что делать дальше — сдаться, или же пойти в атаку.
Мин со своей стороны понимали, что имперские войска оказались на порядок подготовленней и мобильней, чем им докладывали, а я успел немного помочь собственным силам Айонов в самом начале.
Машину тряхнуло, и я будто вышел из гипноза, поймав на себе взгляд Алекса.
— Что?
— Ничего. Всё это кажется каким-то спектаклем, — брат пожал плечами.
— Если бы. Алекс, ты не связывался с Брайсом? — спросил я. Где-то в глубине души мне казалось, что так будет легче найти его.
— Нет, — он качнул головой. — Даже если бы он попытался… Вряд ли бы я смог простить Брайса и не рассказать об этом.
— Понятно, — я побарабанил пальцами по коленке. — Если будет хоть какой-то намёк на то, где его найти…
— Я знаю, что у тебя есть телепорт, — прервал меня брат. — Разве ты не можешь переместить к нему?
— Возможно, но я не могу оценить расстояние, на которое работает телепорт и то, что в данный момент окружает Брайса. А потому этот вариант рассмотрю в последнюю очередь.
Краем глаза я заметил, как к нашему разговору начали прислушиваться и Мартин, и Адора.
— Алексу нужно право голоса на Совете, — я решил немного сменить тему. — Как смотришь на это?
Мартин чуть нахмурился, видимо, ему было что сказать о Брайсе.
— Это не проблема, но нам нужно вернуть домой Юстаса и… Принять решение относительно Хагана.
— Звучит ужасно, — Адора поджала губы. — Всё это звучит просто ужасно.
Зря она настояла на том, чтобы ехать с нами в одной машине. Хоть она и пыталась делать вид, что хочет знать о делах семьи всё, что готова к подобным обсуждениям, но по лицу сестры я хорошо понимал, что это не для неё.
Перед тем, как войти к отцу, мы встретились с целителем, постоянно наблюдающим за его состоянием. Мужчина невысокого роста, с проседью в каштановых волосах и морщинками в уголках глаз, долго будто не решался рассказать нам обо всём. Я не запомнил его имени, лишь вслушивался в то, что он рассказывал Мартину.
— Вы должны понимать, господин Айон, всё, что сейчас скажет Хаган Айон не совсем его истинные мысли и желания.
— Он просил об эвтаназии, насколько можно судить его ли это желание? — не сводя глаз с целителя, спросил прадед.
— Если вы позволите, мы можем просканировать его сознание ментально и тогда уже ответить на этот вопрос, — спокойно ответил целитель. — В госпитале есть штатный менталист, специально для решения подобных вопросов.
Мартин надолго задумался, затем тяжело вздохнул и кивнул.
— Мы можем присутствовать при этом? — спросил я.
— Да, конечно, но я не уверен, что стоит…
— Значит, мы будем присутствовать, — сказал вместо меня прадед. — Если Хаган действительно потерял рассудок и личность, то, как ни прискорбно, он уже мёртв.
Я покосился на Алекса, который выглядел серо и подавленно и на Адору. В глазах сестры блестели слёзы, но она держалась. В этот самый момент внутри меня всколыхнулся Поток — отец снова погибал. Даже если в момент просьбы у него случилось просветление, и он осознавал, о чём просит, то он снова сдавался.
Если даже другая временная линия не желает меняться под моим воздействием, почему должен был меняться я? Зачем тогда нужны были все эти блоки и установки? Мне хватило бы пары месяцев, чтобы синхронизировать тело и Поток, а потом я решил бы всё так, как привык.
Для чего тогда это всё было нужно?
Я стиснул зубы и вобрал носом воздух — нет, никакого бесконтрольного выброса энергии не будет. Ни сейчас, ни в другое время.
Если бы я не знал, как выглядел отец на самом деле, то решил бы, что его кто-то намеренно состарил — густые волосы, которые он всегда собирал в высокий хвост, сейчас были острижены и спутались, аккуратная бородка сбилась клоками и поседела, всё лицо выглядело как восковая маска, глаза были прикрыты — похоже, он дремал.
Адора осталась у двери, не решаясь сделать шаг вперёд, а я направился ближе к отцу вслед за Мартином. Вместе с нами в палату вошёл и штатный менталист, который, не произнеся ни слова, взялся за руку отца и долго вглядывался в его лицо.
— Что вы можете сказать? — нарушив тишину спросил прадед.
— Его сознание спутанно и раздроблено. Он не потерял связи с действительностью окончательно, но вскоре это произойдёт. Образы и реальные воспоминания смешались с теми, что долго накладывались с помощью артефакта. Восстановить его разум не получится, — уверенно произнёс менталист.
Мне показалось или я услышал тихий, но судорожный вздох сестры за спиной.
— Его можно разбудить? — спросил Мартин.
Менталист сделал еле уловимое движение рукой, и отец открыл глаза. Алекс, стоявший рядом со мной, даже слегка отступил назад — глубокие тёмно-фиолетовые глаза отца стали бледными и водянистыми, будто из них жизнь выкачали уже давно. Я сухо сглотнул.
— Это ты? — отец посмотрел прямо на меня.
Мне не нашлось, что ответить. Кого он перед собой сейчас видит?
— Я ждал тебя, Неро. Мне жаль, — прохрипел отец.
Я поднял взгляд на штатного менталиста, тот кивнул, подтверждая, что сейчас отец понимает, кого перед собой видит.
— Ты не должен уходить. Борись с этим влиянием, борись с наведёнными образами.
Отец протянул мне руку.
— Нет, они всё равно придут за мной, я больше не могу бежать. Весь мир хочет, чтобы я ушёл, чтобы исполнил волю…
— Чью волю? — спросил Мартин, оказавшийся совсем рядом.
— Отец? — я крепче сжал его руку.
— Это не его мысли, — тут же вставил менталист. — Сейчас ему кажется, что уйти ему предначертано. Это вызвано влиянием артефакта.
— Ты не должен сдаваться, — повторил я.
— Отпусти меня, сын, — вздохнул он. — Её больше нет, я больше не могу быть тем, за кем идут.
Мартин неслышно отошёл дальше, также, как и Алекс. Это странное чувство — они решили переложить ответственность на меня.
— Ты знаешь, — я чуть наклонился к отцу, — я видел будущее. Я жил там. Там ты тоже сломался и решил уйти. Может, в этот раз ты поборешься ещё?
В мутных глазах отца промелькнул то ли страх, то ли отчаяние. А может, мне только так показалось — сейчас в его голове было смешано столько всего.
— Тогда стань тем, кем я перестал быть, — ответил отец. — Отпусти меня. Я больше не способен. Они ждут меня, я слышу каждый день, я вижу чёрные пятна их лиц, то, чем я не смог стать, ты…
Из уст отца снова лилась невнятная речь и я сжал его руку так, что та побелела. Оглянулся на Мартина — тот смотрел мне в глаза, и я понял, что для себя он решение уже принял.
Перевёл взгляд на Алекса, который смотрел куда-то в стену, Адора тоже отвела взгляд.
— Я отпущу тебя, только скажи мне, ответь, — я снова заглянул отцу в глаза. — Существует ли тот, кто может возвращать разум во времени, можем ли мы перемещаться через пространство-время, или нет? Ты же знаешь.
