*Российская Федерация, город Москва, район Люберцы, станция метро «Лермонтовская», 23 октября 2026 года*
— Это что? — всмотрелся Щека в водную толщу.
— Это называется затоплением грунтовыми водами, — ответил Ронин. — Насосы отключились, дренажные коллекторы переполнились, а затем станцию затопило. Тут не пройти.
— Да уж понятно… — вздохнул Щека. — Блин, никогда не бывал в метро…
— На этой линии все станции мелкого заложения, — сказал Ронин. — Даже если насосы на некоторых станциях работали до последнего, по тоннелям пришла вода и всё затопила. Я думаю, у тебя ещё есть шанс посмотреть на настоящее метро в центре города. Там станции глубокого заложения, оборудованные гермодверями. С их помощью можно было отсечь тоннели и избежать затопления.
— Выходим и идём дальше, — приказал Проф. — Нам нужно добраться до университета и растянуть антенну.
Генеральная идея — забраться на какую-нибудь высотку и попробовать послушать эфир. Лучшим местом мы посчитали общежитие № 6 Государственного университета управления. Там около 20 этажей, пространство относительно открытое, поэтому ловить должно хорошо.
Даже если ничего не услышим, то хотя бы посмотрим на город с высоты и определимся, стоит ли нам двигаться дальше или лучше вернуться в Жуковский и валить в чуть более тёплые края.
Идём в боевом порядке — дронов в небе не видно, но я не знаю, что это значит. Возможно, те уроды отстали от нас, а возможно, они бы и хотели, но сил теперь недостаточно.
Мы покрошили так много этих ушлёпков, что у меня на спине висят шесть АК-74М и два АКМ, а остальные нагружены ничуть не меньше. Это тяжело тягать, но транспорт мы использовать больше не рискуем, потому что ещё одну засаду переживать никто не хочет. Пешком больше шансов выжить.
Щека, как человек, обожающий облегчить себе работу, попробовал реанимировать электросамокат, но обнаружил, что батареи из него выдраны, как и электронная начинка. Мне кажется, в первые месяцы тут было полно умников, которые осознали стратегическую ценность батарей и электроники…
«Главное, чтобы на нас не наслали дроны-камикадзе», — подумал я с беспокойством. — «Надеюсь, они закончились или мы являемся слишком маловажной целью для такого ценного боеприпаса».
Скорее первое, чем второе — на одном из перекрёстков, у Преображенского собора, мы видели сожжённую автоколонну, во главе которой шёл Т-90М. Его расколупали дронами, причём далеко не с первого раза. А машины, следовавшие за ним, сожгли из гранатомётов, отстрелянные тубусы которых так и остались лежать на тротуарах.
«Почему так много костей?» — в очередной раз спросил я себя.
Кости почти везде. Складывается ощущение, что мы идём по какому-то библейскому аду…
— Ронин, можешь объяснить, почему так много костей? — попросил я.
— Тринадцать миллионов жителей в самом городе и ещё семь в агломерации, — ответил он. — И это только по официальным данным. Реально могло быть гораздо больше — примерно четырнадцать-пятнадцать в городе и восемь-девять в агломерации.
— И что? — спросил я.
— А то, что если сохранить контроль не удалось, то горожане остались предоставлены сами себе, — ответил Ронин и тяжело вздохнул. — Подвоз продовольствия осуществлён не был, голод начался где-то на третьи сутки, а затем всё покатилось в пропасть. Эти миллионы людей начали голодать почти разом, а голодные люди думают совершенно иначе, нежели сытые.
Он достал из кармана пачку сигарет «Kent», которую я видел среди трофеев, и закурил.
— И эти обезумевшие миллионы кинулись искать еду, которой не было, — продолжил он, выдохнув дым. — Начался хаос, стычки на улицах, массовые убийства… Прямо здесь, Студик, на этих улицах. Потом, конечно, выжившие начали собираться в мелкие группировки, которые занялись целенаправленным грабежом, а далее начались стычки между этими группировками. И это я не говорю о военных и полиции, которые тоже участвовали в этой мясорубке. Кто-то, наверное, пытался восстановить порядок, а кто-то хапал ресурсы, чтобы выжить и хорошо устроиться.
— Жёстко… — произнёс я. — И нахрена мы сюда пришли?
— Мы же не знали, — развёл руками Ронин. — Теперь знаем. Ну и я не оставляю надежды, что в центре нам удастся выяснить хоть какие-то сведения о хранилищах Росрезерва.
Добираемся до здания университета управления и проходим на его территорию.
— Ненавижу лестницы, — сказал Щека, посмотрев на здание общежития № 6.
— Их сделали не для того, чтобы они тебе нравились, — усмехнулась Фура.
— Студик, Щека — зачистка, — приказал Проф. — Мы займём оборону здесь.
— Если что-то вдруг, не сожги меня, — попросил я Щеку, когда мы вошли в здание.
Проходим через рамку металлодетектора, но она загадочно молчит, несмотря на то, что я протащил через неё одиннадцать экземпляров огнестрельного оружия.
— Бля, я это здесь оставлю, — сказал Щека и сгрузил свою поклажу на пол.
— Проф, нужен человек посторожить нашу поклажу, — попросил я по баофенгу.
— Понял тебя, — ответил тот.
Тоже спускаю на пол связку из оружия. Облегчённо потягиваюсь — спина точно не очень благодарна мне за то, что я ношу на себе такие тяжести…
— Я впереди, ты за мной, — сказал Щека, взводя свой АКМ.
Начинаем восхождение по лестнице, проверяя каждый этаж.
Занятие это скучное, потому что это сугубо для проформы, ведь я несколько минут рассматривал стены здания на предмет теплопотерь. Но проводить зачистку нужно, потому что я уверен, что когда-нибудь это спасёт нам жизни.
Как и ожидалось, в общаге никто не живёт.
— Всё чисто, Проф, — сообщил Щека остальным.
И костей тут почти нет. Так, пара-тройка костяков в коридорах и в вестибюле. Думаю, студентов либо эвакуировали, либо они разбежались по городу, поняв, что тут их никто кормить не будет.
«А-а-а, лето же было!» — вспомнил я. — «Наверное, здесь изначально было очень мало студентов».
— Поднимаемся, — сказал Проф.
Щека вытащил из рюкзака антенну и начал её раскладывать.
— Студик, а здесь, получается, тоже учили на кассиров во «Вкусно и точка» и курьеров «Деливери-Клаба»? — спросил он.
— Скорее всего, нет, — покачал я головой. — Думаю, здесь выпускали высококвалифицированных специалистов для «Теремка» и «Яндекс.Доставки».
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Щека.
— Ха-ха… — посмеялся я, вспомнив славные деньки, когда я учился на никого.
Переключаюсь на ИК-зрение и иду к восточной стороне крыши.
Сначала небо — пустота. Затем местность — всё пространство, докуда добивает моё зрение.
— Как обстановка? — спросил поднявшийся на крышу Проф, несущий две связки оружия и рюкзаков.
У него «Сила» достигла капа, то есть, 10 единиц, поэтому он реально вдвое сильнее, чем я.
— Обстановка по кайфу! — ответил Щека. — Осталось только подключить станцию к антенне, и будем слушать шансон.
— Шансон мы любим, — заулыбался вышедший Фазан. — Но не очко обычно губит, а одиннадцать в туз!
Поднялись остальные, причём Галя нагрузилась двумя связками оружия, своей и моей.
— Устраиваемся поудобнее, — улыбнулся Щека. — Сейчас настрою нам радио…
Снимаю рюкзак и начинаю патрулировать крышу, наблюдая за окрестностями.
— … доры! Пришлите хоть кого-нибудь, суки! — услышал я воззвание из динамика «Азарта». — Нас жмут, блядь! Каша и Горелый двухсотые! Я и Калган трёхсотые, блядь! Патроны кончаются! Сука!
На фоне были слышны частые выстрелы и взрывы.
— Карачун, это База, не сри в эфире! — последовал ответ. — К вам вышла группа — доживите!
— Перестрелка где-то километрах в семи к западу… — не очень уверенно произнесла Фура.
Я не слышу вообще ничего, как и остальные, но у неё сверхслух, поэтому она слышит гораздо больше, если захочет.
— Погуляй по волнам, Щека, — попросил Проф.
Тот начал переключать настройки.
— … коробочку бы сюда — мы бы вытащили наших, — услышали мы чьи-то переговоры.
