Те, кто выжил - Круз Андрей "El Rojo"

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126

— Что переводится?

— Его имя.

— Ага… — Кое-что в голове у меня начало складываться. — А славный юноша Дитмир, «добрый день» который, часом, не рассказал, откуда он приехал? С какого языка оно так поэтично переводится?

— Это здесь при чем? — прищурилась она подозрительно.

— И все же?

Сэм явно прислушивался к разговору, но не вмешивался.

— Какая разница? — Голос звучал возмущенно. — Он из Косова, беженец, он бежал сюда от сербов. Хорошо, что здесь сумел устроиться, там бы его убили и зарыли в какой-нибудь могиле, как тех боснийцев в Сребренице.

Мне почему-то захотелось попросить Сэма остановить машину, вывести Дрику за ухо куда-нибудь в сторонку и там отлупить ремнем. Нагнуть, зажать голову меж колен и хлестать ремнем по тощему заду, до слез и визга, за дурость в тяжелой форме, которая наказуема. Добротную такую, наивную, светлую, чистую европейскую дурость, которой из нее не выбил даже Большой Песец, пробежавшийся по земле.

— Я что-то пропускаю? — спросил Сэм.

— Ты почти угадал, когда сравнивал нашего нового друга с мексиканцем, — ответил я, обернувшись к нему. — Эти «страдальцы» и «беженцы» исключительно для того, чтобы их не убили кровожадные сербы, контролируют почти весь оборот героина в Европе и заодно большую часть проституции. А вот эти вот… — я кивнул за окно, подразумевая сытые европейские страны, зарастившие мозговые извилины добротным бюргерским салом, — относятся к ним как к сироткам. Разрешают приезжать, позволяют оставаться, дают пособия и очень им сочувствуют. Почти даже больше, чем гомикам.

Дрика злобно фыркнула, но ничего не сказала.

— Дрика, еще раз, — обратился я к ней, глядя в злые, как у рассерженного Тигра, глаза. — Эти люди с большой вероятностью — бандиты. Обычные бандиты. И позвали нас с собой они не просто так: такие вообще ничего просто так не делают.

— Ты их не знаешь! — Тонкий палец с обгрызенным ногтем уставился мне в лицо. — Ты даже не разговаривал с ними, а делаешь такие выводы! О незнакомых людях!

— А мне и не надо их знать, — хмыкнул я. — Есть народы с дурными традициями, и албанцы — один из них. У нас в стране есть такие же чеченцы. С ними можно общаться там, где они не могут тебе угрожать, или тогда, когда ты сильнее. Но оставаться с ними наедине просто не стоит, и тем более быть слабее: эти самые традиции могут привести к тому, что тебя ограбят и убьют. Причем произойдет это с очень высокой долей вероятности, если они будут знать, что им за это ничего не будет. А сейчас никому ни за что ничего не будет:мир рухнул!

— Ты неправ, — решительно заявила она. — Ты основываешь свое мнение на предрассудках. Дитмир совершенно нормальный парень, мы с ним даже в одни и те же места ходили.

— В смысле?

— Ну… клубы и все такое, даже общие знакомые есть.

— А зачем он туда ходил? — вдруг спросил Сэм.

— А зачем ходят в клубы? — вопросом на вопрос ответила Дрика.

Сэм пожал плечами, затем сказал:

— Кто за чем, да, сэр. Кто-то идет закинуться таблеткой и танцевать до утра, а кто-то идет эту таблетку продать и посмотреть на прыгающих от нее идиотов.

— Вы… вы… — Дрика не находила слов от возмущения, даже немного заикаться начала. — Как можно быть настолько предубежденными? Настолько нетерпимыми? Как можно обвинять людей без всяких доказательств?

— Я их ни в чем не обвиняю, успокойся, — ответил я. — В чем я их обвинил? Ни в чем. Я просто предупреждаю о том, что от них лучше держаться подальше, на всякий случай. Как тебе, например, такой молодой, красивой и блондинке, не следует оставаться наедине с компанией мусульманских юношей. Просто на всякий случай — чтобы потом не жалеть.

— Ты неправ! — сказала она, опять почти что ткнув меня в лицо пальцем. — Ты неправ, ты оскорбляешь людей недоверием!

— Они не слышат, — сказал я примирительно и показал на едущий далеко впереди грузовик, — вон сколько до них. И я не сужу, я опасаюсь. На всякий случай. И тебе советую.

На этом разговор прервался. Дрика не ответила и сидела теперь мрачнее тучи. Нет, что-то с ней неправильно. То нормальная была всю дорогу, а теперь, стоило добраться до места, дурь из нее полезла как тесто из квашни. Компенсация? Боится узнать страшное про мать и хватается за все, что кажется знакомым и привычным? Может быть, мы ведь с ней пока еще ни разу не ругались, а тут — на тебе… Нехорошо.

Затем «скания» свернула с трассы на второстепенную дорогу, заставив нас насторожиться. В рации послышался голос Дитмира:

— По главным дорогам не проехать, там все забито брошенными машинами. Не отставайте, а то замучаетесь искать проезд.

Сэм искоса глянул на меня, и я кивнул. Все верно, когда я смотрел на карту, то сам понимал: такое шоссе обязано быть забитым. Просто потому что не занятая людьми земля закончилась, один город будет перетекать в другой — здесь ведь даже «природы», как таковой, нет, кроме воды, только распаханные поля или застройки. Не страна, а газон. А ведь нам надо будет еще и проскочить через Роттердам: шоссе идет прямо через центр большого города, мостами зажатое между строениями, — даже представить страшно, что там может твориться. Проедем мы там вообще? Хотя… албанцы как-то проехали, значит, есть путь, в любом случае нам лучше сейчас за ними держаться.

Правда, там еще роттердамский порт есть, и в нем тоже люди… Хотя нам сказали, что база по спасенным и найденным оттуда в Антверпене есть, значит, и смысла нет заезжать. И в любом случае мы мимо не проедем — не получится.

Поля, городки, поля. Что в Испании, что во Франции пустующих земель хватало. Были и леса, были и горы, были и невозделанные поля, но здесь… как китайцы, вот ей-богу, каждый квадратный метр использован. И плотность населения здесь явно зашкаливала: городки и деревни кругом, всегда в поле зрения, нет толком никакой «сельской местности».

Городки были замертвячены, живых людей с момента выезда из Антверпена так и не видели, разве что несколько машин попалось навстречу. Дорогу расчищали — остатки пробок мы видели почти в каждом населенном пункте. Не пусти здесь кто-то умный бульдозеров или чего-то подобного, мы бы вообще никуда не проехали. Тесная страна, прорва машин. И это еще на боковых дорогах — подозреваю, что на трассе вообще жуть что творится.

Рация вновь заговорила голосом Дитмира:

— Приближаемся к Роттердаму, держитесь к нам поближе и ни в коем случае не останавливайтесь.

— Там людей нет? — уточнил я.

— В порту только, и то не везде, — ответил он. — Порт большой, людей мало.

— Я понял, — ответил я и отключился.

Ладно, с нашими проблемами потом разберемся. Даже если у албанцев на уме плохое, то сейчас им шалить невыгодно: место будет очень уж опасным, это и по карте понять можно. Им лучше всего проскочить его без проблем и задержек, не будут они ничего лишнего устраивать.

— Сэм, давай пока к ним поближе, — сказал я.

Сзади, где сидела все это время, надувшись, Дрика, донеслось сердитое фырканье: она пока еще не успокоилась.

Вскоре наше неширокое шоссе влилось в широкую трассу, с обеих сторон замельтешили строения пригородов. Зомби тоже хватало — пусть и не на самой трассе, но вокруг, в поле зрения. Действительно, останавливаться в таком месте никак нельзя, если ты не самоубийца. Много их, очень много.

Чем дальше, тем теснее сдвигались дома, вызывая подсознательный страх того, что дорога вот-вот превратится в затор и мы застрянем среди массы зомби, затем был мост через Маас, с которого хорошо просматривался широко раскинувшийся порт Роттердама. После моста машины понеслись по улицам города — не слишком узким, но и не очень широким. Зомби были везде — замедленные, впавшие в ступор, вяло реагирующие на проносящиеся мимо шумные грузовики. Зрелище здорово давило на нервы: какое-то нелепое сочетание подчеркнуто уютной и обжитой архитектуры этого города с гуляющей по его улицам Смертью.

Пожары. Еще местами что-то продолжало гореть, и множество зданий, мимо которых мы проскакивали, демонстрировали обугленные оконные проемы, закопченные стены и прочие следы гулявших по городу пожаров.

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126