Замерзшая Земля (СИ) - Алексеев Евгений

— Разберись, Макнайт, у нас что-то с правым двигателем.

— Что-то? А что именно?

— Ты этот самый бортме… бортинженер, ты и разбирайся, — подал голос с правого кресла Роджерс.

Я бросил взгляд на приборную панель и увидел, что в баках правого двигателя почти закончилось топливо.

— Странно, правый двигатель тратил больше бензина, чем левый, — пробормотал я.

— Ну и что с этим делать? — спросила Глэдис. — Дотянем до Купола? Или здесь садиться придётся?

— Садиться? Здесь?! Ты спятила?!

Роджерс нервно выглянул в окно, за которым тянулись и тянулись рванные сизо-белые ленты облаков. Голос его уже заметно дрожал, что совсем не вязалось с мужественной внешностью крутого персонажа.

— Мы на одном двигателе можем дотянуть, — сказал я, а сам подумал, это если Джеб умеет реально пилотировать С-46. — Не страшно. Есть два варианта — выключить совсем второй двигатель и поставить во флюгер. Или перекачать из баков левого двигателя в правый.

— А, ну тогда отлично, — Джеб явно расслабился. — Ну, давай, сделай, Макнайт.

Я переключил тумблер кольцевания на панели и понаблюдал, как распределяется топливо.

— Глэдис, посмотрите из салона на правый двигатель, не идёт ли из него чёрный дым. И вообще, как он выглядит.

— Есть, сэр, — сказала шутливо, но в то же время с уважительной ноткой.

Когда она вышла, Джеб проворчал:

— Чего ты тут раскомандовался, Макнайт? Ликвидируй проблему и не приказывай без меня.

— Я не приказываю, Джеб, я просто делаю то, что должен делать.

Прислушался к мерному рокоту двигателей. Кажется, правый работал с перебоями, но пока тянул.

— Сколько осталось до Купола? — поинтересовался я. — Связались с аэродромом? Запросили метеоданные?

В ответ — тишина. То ли мой вопрос оказался слишком сложным для обоих парней, то ли они решили меня проигнорировать.

— А как это сделать? — голос Роджерса прозвучал как-то совсем робко.

— Чего сделать? — не понял я.

— Ну, узнать метеро… — он запнулся.

— По радио связаться с диспетчерами. Они должны указать вертикальную и горизонтальную видимость. А также сцепление на полосе. На что мы там вообще садиться будем?

— Ну, на аэродром, — борясь с неуверенностью, пробормотал Джеб.

Господи, что за малолетние балбесы?! Снять с них штаны и выпороть. А если мы бы реально находились в самолёте? Насмотрелись голливудских боевиков, где показывают, как пассажиры сами сажают гражданский авиалайнер и решили, что каждый может порулить подобной махиной.

Я уже собрался обматерить обоих и выгнать к чёртовой матери из кабины, как вернулась Глэдис.

— Я посмотрела, все в порядке. Чёрный дым не идёт.

— Спасибо, Глэдис. Джеб, дай мне наушники, я сам свяжусь с диспетчерами.

Джеб покорно стянул «уши» и протянул мне. Выглядел он жалко.

— Диспетчер, это Альфа-Танго-Фокстрот-Севен-Найт, — я назвал в международном коде номер нашего борта — АТФ-79, — Сообщите метеообстановку, какой нижний край облачности?

Только эфирный шум, потрескивания в ответ. Может быть, на аэродром Купола что-то с электричеством? Черт, мы же и везём им генератор! Но я так надеялся, что это лишь дополнительный.

— Так, — протянул я. — Придётся сажать только по визуальным ориентирам.

— Слушай, Макнайт, — голос Джеба неожиданно окреп. — Ты свою миссию выполнил. А мы и без тебя знаем, что делать.

— Правда? — я непонимающе взглянул на него.

— Правда-правда, — Лесли тоже повеселел, бросил на меня хитрющий взгляд. — Иди в салон. Мы справимся. И проверь там — с генератором все в порядке? Не отвалилось крепление. Садиться сейчас будем.

— И это… наушники отдай, — на лице Джеба вновь возникла привычная надменная гримаса.

Они выгнали меня на глазах Глэдис, вызвав невероятный прилив злости в душе. И я кровожадно представил, как сейчас мы шваркнемся в хлам, не долетев до Купола. Потеряю накопленные баллы, придётся проходить штрафную миссию, но я был готов. Это ощущение длилось пару минут, потом я взял себя в руки. Развернулся и спокойно ушёл в салон, уселся у иллюминатора.

Действительно, через несколько минут мы начали плавно снижаться. Прошли границу сизых облаков, потянулась заснеженная равнина, прерываемая редкими проплешинами из куцых рощиц. Сверкнула замерзшая гладь озера и С-46 уверенно пошёл к ней. С характерным стуком опустились лыжные шасси. Ещё пара минут — они заскрипели по накатанному снегу, самолёт пронёсся, подпрыгивая на сугробах. На удивление мягкая посадка. И главное — ни бокового ветра, ни болтанки, ни промахиваний мимо такой узкой и необычной посадочной полосы — укатанной на краю озера снежной полосе. Что за чертовщина? Я бы так не смог. Наверняка, с первого раза неправильно выбрал бы скорость, и пришлось уходить на второй круг. Разыгрывали ли меня что ли эти пацаны и на самом деле умеют пилотировать тяжёлый транспортник?

И тут перед глазами вспыхнула сцена, когда Джеб как-то нервно рассматривал свой коммуникатор и дёргал туда-сюда головой, будто читал что-то с невидимого экрана. Взломал игру и подбросил баллы, чтобы благополучно сесть? Но какой в этом смысл? Какой вообще смысл играть с читами?

Когда транспортник остановился и замер, я нажал кнопку открытия люка. Гулкое натужное гудение, ощутимые волны вибрации прошли под ногами, но дверь не открылась. С силой вдарил кулаками, попытался оттолкнуть плечом — никакого эффекта. Там, с другой стороны, будто кто-то мешал нам.

— Помочь? — рядом раздался нежный голосок Глэдис.

— Нет, спасибо.

Я вернулся к кабине и услышал обрывок разговора:

— … раз с тобой полетел, ублюдок! Десять тыщ истратили на это говно! А если бы этот …удак не помог, мы бы все потеряли…

— Заткнись, Лес! Это была твоя идея…

Я дослушал до конца и только потом распахнул дверь.

— Так, пацаны, помогите люк открыть. Заело.

— С чего это? — недовольно буркнул Джеб.

— Поднимайте свои задницы, твою мать! Не поможете, будем замурованы, как в могильном склепе. Понятно?

Они с явной неохотой и кислыми рожами поднялись с кресел и поплелись за мной. Втроём мы навалились на створку, упёрлись ногами в металлический пол — попытались выпихнуть наружу. Она не сразу поддалась, начала медленно приподниматься, и с жалобным скрипом открылась. И тут же страшный снеговой заряд ударил в нас, зашвырнув внутрь, как беспомощных котят. Отплёвываясь от набившегося в рот снега, на карачках я подобрался к выходу, выглянул наружу и в ошеломлении замер — там бушевал настоящий ураган, колыхалась грязно-белая муть, сквозь которую едва просвечивались завихрения пугающих размеров торнадо.

Я вспомнил — когда садились на озеро, в иллюминаторе под слепящими лучами солнца сверкнула гладь озера. И тогда я с опаской подумал, как бы лёд не растаял и не провалился под тяжёлым транспортным самолётом. Неужели за пару минут погода успела так испортиться?

Натянув на лицо маску с прорезями для глаз, я нацепил очки, спрыгнул наружу и провалился по колено в сугроб.

— Прилетели, называется, — брезгливо отплёвываясь, и вытирая рот рукой в толстой перчатке, проворчал Лесли, осторожно выглянул наружу и тут же спрятался, как рак-отшельник в свою раковину. — Какого хрена? Как назад полетим?

— Как сюда прилетели, так и улетим, — с нажимом сказал я.

Превозмогая страшнейший ветер, сбивавший с ног, я начал продираться к чернеющей махине геодезического купола. Но когда добрался, понял, что прилетели мы сюда зря. Провалившийся в нескольких местах купол засыпало снегом, который уже начал смерзаться в лёд. Слезы навернулись мне на глаза и тут же замёрзли, склеив ресницы.

Глава 11. За чертой

Закутавшись в воротник, согнувшись под злыми ударами штормового ветра, я начал медленно обходить купол и обнаружил проход. Пробрался внутрь — тут было теплее, чем снаружи, безветренно и тихо. Лишь хруст снега под ногами, да завывания ветра в разбитых рамах. Под снежным покрывалом спали деревья, кустарники, на которых беззащитно проглядывали сморщенные потерявшие всякий вид плоды.