Осколок империи - Поляков Владимир "Цепеш"

Слов в ответ не последовало, но зато были кивок и непреклонная решимость в глазах. Не простая, а перемешанная с ненавистью и презрением. Да, девочка, вот так и происходит крушение мира. Ведь ненависть с презрением направлены не на меня как на человека, а на всю систему, на весь мир вокруг, доселе явно казавшийся нормальным. Ничего не скажешь, ненависть - мощнейший стимул к переосмыслению мира и себя в нем.

И мне это нравится. Ведь ненавидит она не меня, Александра фон Хемлока, а всего лишь маску, которую я сам на дух не переношу. Забавно. Действительно забавно.

Ну а дальше пошел более предметный разговор. Точнее сказать, пошло лишь самое его начало. Пока я говорил по большей части с дочерью, давая ее отцу время прийти в себя. Покамест он лишь слышал, но полноценно участвовать в разговоре не мог. Но ничего, все еще впереди. У нас будут до-олгие беседы, из которых удастся выжать много полезного для обоих.

А потом пришли они, мною заказанные специалисты с сопровождающими. Как и договаривались, то есть по возможности незаметно, с черного хода. И понеслось. Криминалист исследовал место событий, а его выводы, после моих намеков на то, что и где стоит искать, были просто замечательными. Врач, как и положено, занимался своими прямыми обязанностями, благо пациентов у него было много, причем с самыми разными диагнозами - от огнестрельных ран до психологического шока.

Что же до меня, то хлопоты и не думали заканчиваться. Более того, они выходили на новый уровень. Иными словами, мне предстоял обстоятельный разговор с Аркадием Яновичем Руцисом, и он обещал быть утомительным. В самом успехе этого самого разговора я практически не сомневался, но успех бывает разным. Хотелось получить максимум возможного, поэтому...

В общем, в кабинет Руциса я прибыл довольно скоро. С той скоростью, которую мог развить мотор автомобиля. Что же до всех остальных участников событий, то они пока, скованные приказами, обязательствами, ордером на арест или связанные полотенцами, как некоторые, оставались в той самой квартире, где и заварилась вся эта каша.

Начальство встретило меня.... Не могу сказать, что ласково - на то, чтобы держать маску, у Руциса не было ни сил, ни желания - зато заинтересованность из него просто фонтанировала. Оно понятно, ведь сам говорил, что уже сподобился обнадежить вышестоящих людей насчет успешности запланированной операции.

- Дверь закрой, - и сразу же, как только я это сделал, прозвучало. - Ну что, удалось?

- Да, Аркадий Янович, Устинов согласен делать все то, что от него потребуется. Но за это придется кое-чем расплатиться. Точнее кое-кем, я об этом уже говорил.

- Мне их не жалко, сами до такого довели... Но там, наверху, могут не согласиться. Если только... Ты садись, Леша, в ногах правды нет.

А что, я присяду. Набегался сегодня, устал до одури, сидя же всяко легче, чем с ноги на ногу переминаться. К тому же хозяин кабинета не стоит, никакого неуважения не усмотрит. Еще бы закурить, но тут увы никак. Руцис хоть и курящий, но другим, кто из числа подчиненных, позволяется курить лишь одновременно с ним. А он пока такого желания не испытывает. Пустое, перетерплю.

- Устинов очень ценен для французской разведки. Значимый работник наркомата внешней торговли. Имеющий свободный выезд из страны, заключающий важные договора по купле-продаже разных товаров. У него в руках рычаги влияния на многих торговых агентов в Европе, это многое значит. Информация, получаемая от него разведкой Франции, позволяет им держать руку на пульсе экономического состояния СССР.

- Я это знаю.

- Не сомневаюсь ни на секунду, Аркадий Янович. А теперь представим себе, что будет, если полезная информация, которую он передавал французам, сменится столь же вредной дезинформацией. Разумеется, разрабатывать ее буду знающие специфику люди, но перспективы заставляют серьезно призадуматься. И на другой чаше весов жизни двух людей, которые, зная о важности им порученного, увлеклись обычной экспроприацией ценностей и смазливой девчонкой.

Руцис аж закашлялся... Видимо представил себе эти самые чаши весов, да и контраст сравнения тоже мог сыграть свою роль. И вместе с тем мои слова ему понравились. Иначе не достал бы из пачки папиросу и взглядом не предложил бы мне сделать то же самое.

Спустя минуту-полторы, когда струйки ароматного дыма лениво поплыли по кабинету, чекист заговорил:

- Такой подход к проблеме убедит моих доверителей. Но остаются другие проблемы. Главные из них две. Во-первых, нужно будет убедительно обосновать сегодняшний переполох в квартире Устиновых. Шум, выстрелы, это просто не может пройти незамеченным. Да и смерть жены Устинова... Есть и во-вторых. Устинов по своей должности постоянно в заграничных командировках. Сбежит!

- Разрешите по порядку?

- Да хоть с одного конца берись, хоть с другого, - невесело махнул рукой Руцис. - Я сегодня уже заработался, в голову ни единой умной мысли не приходит. Вот тебя, Леша, и хочу послушать. В некотором роде ты мой ученик... начинающий.

Лесть - это хорошо. Не в том смысле, что мне есть до нее хоть какое-то дело. Просто сам ее факт говорит о том, что матерый чекист начинает видеть отдачу от своего протеже. Значит и дальше будет способствовать, конечно, себя не забывая. В общем делаем умильную рожу. Ну как же, сам высокий покровитель похвалить изволил! Вот только одновременно продолжаем раскручивать проработанный в голове план использования Устинова.

- С первым все просто. У нас, несмотря на все усилия доблестной милиции, бандиты пошаливают, даже в столице. Вот и сегодня какие-то особенно обнаглевшие решили ограбить квартиру видного сотрудника одного из наркоматов. Взломали дверь, связали хозяина с семьей и принялись пытать с целью вызнать местонахождение тайников. Тайник в доме был, сам видел, так что... Вот и объяснение, сюда же и смерть жены Устинова отлично вписывается.

- А сами грабители?

- Да возьмите любую шайку, их в архивах сыскарей полно. Пару тел потом представим как убитых на квартире самим хозяином, чудом сумевшим освободиться и добраться до пистолета, - позволил я себе легкую улыбку. - А заодно и с вывозом Сомченко и Халилова вопрос решится.

- Под видом тел?

- Можно и прямо телами, чтобы наверняка.

- Рационально мыслишь, Лешенька. Верь дядюшке Аркадию, можешь далеко пойти, если по правильной дороге станешь шагать.

- Так у вас же дорогу спрашивать буду, - поддержал я легкое отступление от основной темы разговора. - Вы плохого не посоветуете.

Доволен. И насчет идеи 'выноса тел' именно как тел призадумался серьезно. А что? Проблем никаких, а польза присутствует. Да и идея списать все на налетчиков чекисту явно пришлась по душе. Но что-то его беспокоило. Ах да. точно, второй нюанс. Понимаю, но ведь и это решаемо! И пожалуй, стоит продолжить. Вот только папиросу догоревшую затушу в пепельнице.

- Остаются заграничные поездки Устинова. Лишить его их - сразу же насторожим его куратора. Не выход. Но зачем нам его их лишать, какая опасность в том, что он будет часть времени проводить за границей, как это делал уже много раз?

- А побег опасностью не считаешь, Леша?

- Бегут тогда, когда видят в этом смысл, а еще, когда не остается другого выхода. У Устинова же есть дочь, единственный родной человек в настоящее время. Она здесь, он там...

- Использование заложника? Хороший способ, - чекист аж зажмурился от удовольствия. Видимо, вспомнил что-то. Ага. Так и есть. - Вот помню как в гражданскую семьи царского офицерья в заложники брали. Их, значит, в заложники, а их мужчины военспецами трудились. Хорошо было! Враги, нас ненавидящие, вынуждены были за нас сражаться, боясь за жизни своих сучек и щенков. А потом, когда надобность отпадала, тех, кто мог быть опасен, списывали в расход. Часть же до сих пор служит. Для своих они предатели, кровью повязаны!

Улыбаемся и выражаем восхищение мудростью 'дорогого наставника'. А для себя делаем еще одну зарубку в памяти. 'Товарищу' Руцису все равно через какое-то время предстоит сдохнуть, но... Подыхать можно разным манером. Сейчас же он добавил себе еще добрую толику мучений.