"Фантастика 2025-73". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Степаненко Сергей

— Эй, новичок! — гаркнули за спиной.

Я повернулся. Напротив моей камеры, через коридор, точно такая же решетка. Кулаки размером с дыни сжимали прутья, дальше скорее угадывались в полумраке толстые предплечья, переходящие в покатые плечи.

— Что надо? — не очень вежливо поинтересовался я, подходя ближе.

— Меня зовут Янгар. А ты ничего… после боя попрошу тебя у Гатто.

Из мрака камеры появилось лицо. Лысая в буграх голова, низкий выпуклый лоб, нависающие над поросячьими глазками мохнатые брови. Мясистый, раздвоенный на конце нос, узкие губы, квадратная челюсть. Питекантроп, как их рисовали в земных учебниках.

— Извини, красотка, ты не в моем вкусе… — бросил я небрежно.

— Как ты меня назвал, гаденыш?! — взвился сосед-извращенец и яростно затряс решетку. Ну я и объяснил ему, кто он есть, с такими предпочтениями. Обрисовал красочно и в деталях. Оскорбленный Янгар взывал еще громче, а дальше по коридору раздались смешки.

— Смотрю, здесь тебя уважают, — заметил я, — вон как население реагирует.

Янгар перестал трясти решетку и принялся грызть прутья. Смешки переросли в аплодисменты.

— Убью… убью… — хрипел сосед, исходя пеной. — Печень твою съем!!!

— Не советую, во мне нитратов много, изжогу наживешь. Лучше продолжай решетку грызть.

Я развернулся и под издевательский хохот пошел в глубь камеры. Первый день — и уже смертельный враг нажит. Молодец, Арчи!

А потом за мной пришли. Не знаю, сколько я просидел у стены: в камере без окна время похоже на болотную воду — такое же затхлое и неподвижное. Только что ничего не происходило, и вот трое мордоворотов с оружием гремят дверями моей камеры.

— Встать, раб! — Из троицы подался вперед тот самый, с рыжей бородкой. — Пора на выход.

Я пожал плечами, разминаясь, и пошел, куда указывали.

Коридор окончился круглой комнатой, вдоль стен тянулся ряд стоек с разнообразным оружием, щитами, доспехами… В центре стоял сам Грил и, скрестив на груди руки, наблюдал за мной.

— Твое имя, раб?

— Айвенго, — соврал я, не желая раскрывать свое инкогнито.

— Гаалец, что ли?

— Вроде того.

— Угу… Знаешь, что тебя ждет на той стороне? — Гатто кивнул на измазанную бурыми потеками дверь.

— Догадываюсь. Арена. Кровь и песок.

— Верно… Почему я не вижу в тебе страха?

— Зрение плохое? — предположил я.

— Шутишь? Это хорошо… Не плачешь, не воешь от ужаса. Думаю, я не ошибся, купив тебя. Гнут! Дай ему оружие, а я пошел.

Гнутом оказался тот самый, лысый с бородкой. Он задумчиво пошел вдоль рядов с оружием и наконец выбрал для меня моргенштерн. Длинная рукоять с висящим на цепи колючим шаром величиной с два кулака. Серьезная штука.

— Держи, Айвенго! — бросил он мне оружие. Я поймал и чуть не получил по ребрам крутанувшимся шаром.

— Осторожнее, разиня! Твои бока должен разбивать противник, а не ты сам!

— Мне бы меч. Неудобно с этой штукой обращаться.

— Меч, значит? — хмыкнул Гнут. — Если бой выиграешь, может, и подумаю над этим. Все, пошел!

И я пошел.

Насчет песка я погорячился, арену устилала вездесущая солома. Что до размеров — с хороший стадион, пожалуй. А так все как везде: круглая площадка в центре огромного амфитеатра, ряды зрителей, ложа местного правителя и кольцо лучников на самом первом ряду.

— Первый бой на арене, о жители Арканара! — прогремело над ухом, я аж вздрогнул от неожиданности. Почти надо мной торчали две широких трубы, в которые и орал глашатай. Или комментатор, поди разбери.

— Для затравки, в несмертельном бою сойдутся Хван, сын мельника, и Айвенго, доставленный сегодня из Черных топей! Пусть начнется бой!

С другого края арены ко мне двинулся огромный, широкий как шкаф детина. В руках Хван держал длинное копье с широким зазубренным наконечником. И это оружие для несмертельного боя?! Вот уроды! А парнишка-то трусит…

В самом деле, мой противник мялся с ноги на ногу и очень неуверенно держал оружие. Вновь проревели трубы, Хван неожиданно тонко взвизгнул и ринулся на меня, выставив перед собой копье. Я шагнул в сторону, взмахнул моргенштерном… Будь у меня в руках меч, все бы закончилось: супостат получил бы рану в бедро и на том все. Но получилось иначе. Хван пронесся мимо, как носорог, сопя и фыркая, а меня закрутила вокруг оси инерция от грузила кистеня. Слишком уж богатырским получился замах. Ну вот не мое это оружие, хоть ты тресни! Перед глазами мелькнули трибуны, укрытое одеялом туч небо, сменившееся соломой арены… Рукоять выскользнула из пальцев, оружие улетело, а я позорно шлепнулся в солому. Твою ж мать! С трибун донесся хохот зрителей, я поднялся. Хван меж тем обнаружил, что промахнулся, и растерянно обернулся. Я ринулся за кистенем, но не успел поднять оружие, когда прямо за спиной вновь раздался топот. Развернувшись, шагнул в сторону, одновременно ударив ладонью по древку копья, сверху вниз. Жуткий наконечник нырнул и воткнулся в пол арены, а Хван, не разжав рук, полетел кувырком. Не давая ему опомниться, я подхватил пику и с размаху огрел противника древком по макушке. Копье с треском сломалось, парень распластался на соломе и больше не пытался подняться. Веселье на трибунах стихло. Я выбросил обломок древка. Миг спустя загремели трубы и усиленный голос глашатая объявил о моей победе. Хлопнула, открывшись, дверь, через которую я попал на арену, показалась смуглая физиономия Гнута, махающего мне. Похоже, для меня шоу закончилось.

В камеру я вернулся под конвоем, под приветственные вопли других гладиаторов. Один Янгар молча пожирал меня глазами, но взглядом дыру не прожжешь…

А потом принесли кувшин воды и глубокую миску с тушеным мясом и овощами. Ложки, разумеется, не дали, потому ел руками, обжигаясь и дуя на еду. Поев, напился и лег спать в самом дальнем и темном углу. Мало ли когда снова в бой погонят, нужны силы…

Так прошла неделя. Я еще трижды выходил на арену, Гнут, как и обещал, выделил мне пристойный клинок, так что особых проблем не возникло. А после того, как в последнем бою заколол Янгара, и зрители, и товарищи по несчастью прониклись ко мне уважением. Нет, звездой я не стал, но подозреваю, что старый пройдоха Гатто неплохо на мне заработал. Кормили теперь дважды в день и очень сытно, мяса приносили больше, добавили какие-то пряные лепешки, мягкие и вкусные, а после последнего боя принесли два кувшина. В одном, как обычно, вода, а в другом обнаружилось слабое вино.

…Я закончил разминку, и вылив из кувшина в ладонь остатки воды, умылся.

Самое тяжелое — неизвестность. Неделя в этом трижды проклятом месте! Неделя без малейших вестей от сына. Как он? Где он? Жив ли? Все что я знал — его не убили сразу. Разбойники говорили о каком-то болоте, населенном жуткими хищниками. Все это давало надежду, призрачный шанс…

Господи, не дай ему пропасть! Спаси моего сына! Я выдержу все, что ты мне приготовил, любые пытки, любые муки! Только сохрани Ромку. Пожалуйста, спаси его!

Молитва — совсем не мой профиль. Но когда ничего другого не остается, надежда только на нее. Эх, если бы при мне была моя магия… хоть капля, хоть малюсенький отблеск… Увы, я снова обыкновенный. Самый-самый обыкновенный.

Вслед за устроившим побудку охранником в коридоре появился мальчишка-уборщик. В камеры он никогда не заходил, зато тщательно мел коридор, каждый раз поднимая тучи пыли. Чище не становилось, зато начихаешься всласть!

Я попытался укрыться от надвигающейся пылевой бури в дальнем углу камеры, когда до моего слуха донеслось:

— Ты гляди, новенький!

— Ага, хоро-ошенький…

— Эй, малец! Ты откуда? Заходи в гости!

Уборщик отмалчивался, и правильно делал.

Мне, по большому счету, плевать, как выглядит мальчишка. Но полное отсутствие развлечений и связи с внешним миром пробудили любопытство. Так что я все же подошел посмотреть.

Худой, долговязый подросток с собранными в неопрятный хвост светлыми всклоченными волосами, обряженный в простые холщовые штаны и рубаху-безрукавку, стоял ко мне спиной и занимался невиданным для нашего заведения делом: при помощи веника обрызгивал пол водой из ведра. Ну да, все правильно. Так пыль будет лететь меньше. Что-то в его фигуре показалось мне знакомым…