Сборник Попаданец (СИ) - Мельник Сергей Витальевич

Суета сует. Дворец буквально за час был взорван настоящей суматохой разворошенного муравейника. Начиная от низов и вверх по спирали. Целые километры черной драпировочной ткани, сотни приглашенных, тысячи портретов Митсвела Первого, а также не меньше дожидались своего часа портреты Паскаля. Здесь готовят тризну и репетируют траурные речи, а через стенку от них уже примеряют наряды для коронации и чествования нового правителя.

Кухня превратилась в конвейер, здесь работа не прекращалась даже ночью, и все бы ничего, только и самому принцу доставалось по полной, так как суета одно дело, а вот революция совершенно другое.

Это старая истина, что безумием революции было, есть и будет желание провозгласить принцип добродетели на земле. Все хотят сделать людей добрыми, мудрыми, свободными, воздержанными, великодушными, но вот незадача, почему-то всегда нужно начинать с желания перебить всех, кто видит этот мир под другим углом.

Принц Паскаль сидел в своем кабинете, окруженный адъютантами, посыльными и новым генералитетом из поверенных и преданных его воле вояк, с ужасом и каждой прочтенной строчкой донесений понимая, что сегодня умер не только его отец, сегодня умирает его наследие, его держава, основа их королевской власти, ибо земли Финора заливает кровь, кроет мгла предательства и беззакония.

Целый пласт основы государственности кровавым ошметком отпадает от тучного тела, можно сказать даже, что была подломлена опорная нога этого организма. Рыцарство, сила, мощь и надежда короны, вот что взорвалось назревшим гнойником, поражая общий организм, заразой болезни поднимая общую температуру и заставляя биться в агонии кровавой лихорадки.

Магистры бестиаров знали свою силу. Магистры бестиаров знали о слабости короны. Удар получился до безумия хлестким и болезненным. Финорское рыцарство практически повсеместно перешло на сторону магистров, провозглашая их правоту, но даже не это было страшно, а то, что своя правда во всем этом была, и ее поддержали простолюдины, что словно муравьи копошились миллионами по земле. Слишком долго мучился люд и тяжело было ему среди лесов полей и рек жить по соседству с разной нечистью, а посему даже страх перед бестиаром, что сам собирал вокруг себя недобрые слухи и репутацию имел прескверную, однако же защищал своей кровью и жизнью тот самый народец от погани смертельной. Можно было, конечно, побрыкаться за право защитника с рыцарями королю, но вот ведь незадача, очень способствовала магистрам недавняя кровавая буча в самом центре столицы, где железный армейский кулак кровью залил улицы, давя ту самую чернь, словно перезрелый виноград. Как назло, еще и бродячие артисты подогревали слухами уши, неся по всей стране жуткие истории о ночи, когда якобы принцесса устроила кровавое пиршество на одной из городских площадей, сотнями скормив людей адскому псу, вырвавшемуся из преисподней.

С запада на юг и север ползла смута, волнуя умы и сердца, порождая анархию и беззаконие. Армия короны потерпела сокрушительное поражение в Крипе, пошатнулись государственность, ее устой со смертью короля. Бывшие поборники справедливости, а ныне предатели, несущие новую истину в народ, славные рыцарские дома переметнулись на сторону бестиаров, что и так были не слабы своим орденом, не говоря уже о выучке и некой морали, которой и руководствовались.

Однако же все не так плохо, как могло бы показаться. Магистрат дал маху, он забыл, что изначально стоит на границе с империей не просто так, а император любезно напомнил им об этом, взяв в осаду три из десяти замков школ ордена. Это дало хороший шанс новому королю перевести дух и собраться с мыслями. Что есть и что предстоит вернуть? Однозначно пылающий запад, он от и до стоит на нравственности ордена. Есть еще брожения на востоке, именно там большая часть перебежчиков и недовольных. Страна разрезана примерно по границе со столицей на две части. За юг само собой беспокоиться не приходилось, там не только самые боеспособные части короны, но и самые дорогие особняки и владения самых богатых семей, кои по естественным причинам таковыми и пожелали остаться впредь. Сейчас все взоры были прикованы к загадочному северу, к тому самому, о котором грезила не только корона, но и влезший в эту внутреннюю распрю император. Там было все непонятно, слухи и пересуды, гонцы прорывались через фронт с трудом, впрочем, отчаиваться еще было рано. По донесениям, север встал костью в горле магистрата бестиаров, и причиной тому послужил некий легион, с завидной активностью и регулярностью вышвыривающий со своих владений раз за разом новых представителей закона.

— Что это за легион? — Принц Паскаль вновь и вновь просматривал грамоты и донесения, пытаясь вникнуть в суть вещей. — Почему я о нем раньше никогда не слышал? Почему вообще было позволено кому-то из местечковых баронов иметь в своем подчинении столь большую и профессионально обученную армию?

— Ваше вели… высочество, — поправился один из его адъютантов. — Это был пакт, подписанный госпожой де Кервье, она своим именем брала протекторат над этими наймитами.

— Это наемники? — Паскаль удивленно посмотрел на говорившего. — У кого есть столько денег, чтобы платить двум с лишним тысячам наймитам за их труд?

— Они не за деньги воюют, ваше высочество. — Молодой офицер-консультант при принце задумчиво покачал головой. — Они воюют за свою свободу и жизнь.

— Что за бред? — Паскаль нахмурил брови. — У меня гвардия без зарплаты даже жопу не почешет сама себе, а тут прожженные наемники с потрясающей выучкой, способные раз за разом давать по сусалам ордену бестиаров, воюют за идею?

— Согласен, ваше высочество, звучит неправдоподобно. — Поклонился офицер. — Но здесь разработана потрясающая и хитрая схема мотивации…

Паскаль, изумленно вскинув брови и недоверчиво качая головой, слушал своего консультанта, не веря своим ушам. Все было просто и понятно, все было завязано и простимулировано, все имело свою несгибаемую железную логику, а главное, работало, да еще как!

— Потрясающе! — Принц встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся вышагивать по кабинету. — Нет, это действительно гениально! Назовите мне фамилию этого умника, что так лихо может закручивать законы жизни!

— Барон Ульрих фон Рингмар-Когдейр, — пришел тут же ответ, заставивший его сбиться с мерного шага.

— Ульрих. — Принц тяжело вздохнул. — Да-а, это был действительно один из умнейших людей, которого мне приходилось встречать на своем пути. Если б не Катрин со своим сумасбродством, если бы не взрывной характер отца, все могло бы случиться по-другому. Жаль… действительно жаль, что его больше нет.

— А может быть, все еще будет? — долетел до слуха будущего короля тихий и вкрадчивый голос стоящего отдельно от остальных советников высокого худощавого юноши, о котором никто ничего не мог сказать толком, лишь замечено было, что нет-нет, да он тихо иногда что-то нашептывал на ухо принцу.

— Гунн? — Паскаль воздел руку, требуя тишины у подчиненных и обращая свой взор на говорившего. — У тебя есть, что сказать мне?

Тот, кого принц поименовал Гунном, легким поклоном и жестом руки предложил будущему государю отойти в сторону.

— Ваше величество… — начал он, с опаской поглядывая на прислушивающихся к ним советников.

— Высочество, — поправил его принц.

— Это уже вопрос времени, — улыбнулся парень. — Но сейчас не об этом, а хотел я обратить ваше внимание на то, что, в отличие от вас, я совершенно случайно…

— Совершенно? — улыбнулся Паскаль.

— Абсолютно случайно, — поддержал его улыбкой Гунн. — Присутствовал на похоронах небезызвестного вам барона Рингмарского.

— И? — Нахмурил будущий государь брови.

— Закрытый гроб. — Пожал тот плечами. — На казнь никого не допустили, тело не повезли в родовую усыпальницу, все под протекторатом Гербельта, никаких сторонних людей.

— Что это значит? — Глаза принца сверкнули искрой азарта.

— Это значит, что вам все же придется встретиться с бывшей королевой. — Гунн склонил голову в поклоне. — Если, конечно, есть смысл доставать из колоды эту карту.