Штурмуя Лапуту (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Не тот жанр, — пробурчал Укс, снимая замок. — И вообще мы пропагандой не занимаемся.

— Это конечно, мы за семейные ценности! — разминая лапы, Профессор выскочила на свободу. — Мне какую сутану брать?

— Со старшего. Она почище, и тебе по размеру будет.

Разобрались с трофеями, Укс еще дважды двинул по инквизиторским черепам удобным замком — «контрольное» приложение не помешает, должны до утра смирно проваляться. Сунули бесчувственных извращенцев за решетку, Лоуд раздраженно поправляла веревочный пояс с ножнами инквизиторского кинжала, одергивала на себе сутану:

— Да что пропотевшая-то такая⁈

— Даже не напоминай.

— Извини. Искренне сочувствую, — напарница упрятала глянец башки под капюшон. — Ну, не везет нам сегодня. Рагу — говно, тюремщики — пидорасы. А могло обернуться и иначе, поскольку тут…

— Потом расскажешь, — Укс взял фонарь и бутыль, похожую габаритами и весом на боевую дубину средней весовой категории.

Вышли на свежий воздух. Необъяснимый физический парадокс: в тюрьме пусто, а смрадный духман стоит, будто все камеры переполнены. Вот как они это делают?

Запирал дверь — ключей на связке болталось с избытком, они путались — но тут напарница издала возмущенный звук. Укс обернулся с кинжалом наготове…

Народу у дверей прибавилось. Непонятно откуда возникший мелкий монах прижимал к голове Лоуд ствол пистолета, Профессор ответно утыкала под подбородок агрессору острие клинка кинжала.

— Что за маниакальная назойливость⁈ — гневно осведомилась Лоуд. — Вот непременно сразу пистоликом надо тыкать?

— Не узнала вас в рясе, — чуть слышно пояснил монашек, отводя оружие. — Я к вам шла. Думала выпустить.

Судя по голосу, знакомому потертому пистолету и наглости обращения, Укс этого монаха, в смысле, поддельную монашку, знал. Что, конечно, не являлось поводом убрать кинжал. Даже наоборот, Логос свидетель — так и тянуло надавить сталью в бок посильнее.

— Выпускать нас не надо. Мы не гордые, сами выйти способны, — усмехнулась Лоуд.

— Я поняла, — заверила проклятая воровка. — Но думаю, вдруг помочь нужно, по улицам вывести. Город запутанный, вообще нет никаких указателей. И извиниться хотела.

На Укса наглая особа предпочитала не смотреть, хотя под давлением клинка невольно прогибалась.

— Извиняться потом будешь. Искренне и проникновенно, — пообещала Профессор. — А пока убираемся отсюда. Укс, ну что ты девушку на ступеньках, как гопник какой-то, режешь? Успеется с этим.

Укс с раздражением убрал кинжал. Воровка словно и не чувствовала боли, только глазами слишком ярко из-под капюшона блестела. Кстати, в лицо и вообще бы не узнал. Хотя накрепко ведь запомнил тогда у сходен. Странно. Ладно, действительно успеется с объяснениями.

Беглецы и внезапная помошница-проводница прошли по этажу РИСТа, беспрепятственно миновали дежурного — монах уютно похрапывал за столом с коптящей свечой. Укс воспитанно, без шума, прикрыл за собой наружную дверь.

На улице опять шел дождь, и воняло так, словно полковые нужники инквизиторских войск по всем четырем сторонам улицы располагались.

— Вам куда сейчас нужно? — осведомилась воровка.

— Твое какое дело? — зарычал Укс. — Может ты и не «подсадная», но веры тебе…

— Мгновение! — призвала Профессор. — Вряд ли шмонда «подсадная», она на заседании вместе с монашками сидела, так подсадных не палят, это азы оперативной работы.

— Я случайно, — немедля оправдалась воровка. — Сдаю экзамен на чин младшего дознавателя, у нас лекции по судебному делу. А тут вы. Счастливое совпадение.

— Угу, нежданная большая удача. Тебе чего надо-то? — прищурилась Лоуд.

— Проводить. В качестве извинения. Я там не специально, у корабля и сходен. Так сложилось. Но чувствую себя немножко виноватой. Провожу. Бескорыстно. Потом маленькую просьбу иметь буду, но это на ваше усмотрение. А город я знаю. Уже четвертый месяц здесь.

— Это ты везучая. И как городок? Кафешки? Отели? Сервис? Достопримечательности? На что стоит взглянуть в первую очередь? — заинтересовалась Лоуд.

— Мемориальная гробница святого дона Рэбы довольно интересная. Вид на Бездну с западной городской стены недурен, — начала перечислять воровка. — Собственно, всё, кажется…

— Вы совсем охренели, под дверями РИСТа экскурсионную ересь нести⁈ — осведомился Укс.

— Да, пошли-пошли, не будем святым отцам надоедать, — поддержала Лоуд. — Давай, наша славная Сусанка, к городской стене веди, может, там льет меньше.

Двинулись по улице. Основную опасность представляла скользкая навозная жижа под ногами — на эту реалистичность здешний сюжет был щедр. Дважды попадались забившиеся под навесы монашеские патрули, но на беглецов они внимания не обращали — трое братьев с большой бутылкой кальвадоса, что может быть естественнее?

У городской стены Лоуд остановилась:

— Так себе городок. Особенно с учетом омерзительных погод. Полагаю, здесь всегда так льет?

— В общем, да. Хотя была и жара. Тогда вообще не продохнуть, вонища, дышать невозможно, все морды трепьем завязывают, — пояснила воровка. — Могу я с просьбой обратиться?

— Валяй. Даже интересно, каковы истинные запасы твоей наглости.

— Заберите меня отсюда. Мне очень надо. Вот очень, — прошептала воровка. — Вы же можете. У вас эти… крылья самолетающие.

— Интересный поворот, — ухмыльнулась Лоуд. — А что ж наши славные контрабандисты? Ты же сюда с ними попала? Что, по карманам команды «Генриэтты IX» прошлась и спалилась, вышвырнули с борта?

— Что вы такое говорите⁈ Да я никогда! Возьмут меня на «Генриэтту», я полезная. Только Инквизиция не выпустит. Я же теперь святая сестра. Это пожизненно, поскольку вопрос истинной веры. Уйти можно только по старости или усекновением головы третьей степени.

— Что ж ты так опрометчиво? Могла бы мирянкой оставаться. Модная сутана понравилась?

— Выбора не было. Прилетели мы с Герцогства, маг в научные консультанты нанялся. А мне — или в сестры, или сожжение первой еретической категории. Я же иностранка, тут выбор узкий. Заберите меня. Я отработаю. С контрабандистами свяжу. Всё что угодно. На колени стану. Только тут мокро, а обляпанная, я вообще не нужна буду.

— Это верно. Но ты и полусухая-то не очень-то. Короче, если по коленопреклоненным мольбам — вот у нас специалист, — Лоуд указала на напарника. — Дня не проходит, чтоб чем-то коленопреклоненным не занялся. Сведущ, суров, но справедлив. И вообще-то, ты именно его чуть не убила. Нет, я тоже пребываю в непримиримой ярости, но готова смягчить кару до разумных «шестых-седьмых степеней пожизненного бичевания». Это исключительно исходя из оригинальности того «развода» у сходен. Эффектно вышло, того не отнять. Отъявленная ты сучка, шмонда и гадюка.

— Не возьмете? Ладно, — воровка отошла, довольно естественно пошатываясь, села под стену, натянула на лицо капюшон, и, похоже, разрыдалась.

Вот это было довольно неожиданно. И неприятно.

Укс в ярости посмотрел на напарницу.

— А я тут причем? — отреклась Профессор. — Не, я ее на трибунале среди публики видела, хотела тебе сказать. Но ты «потом-потом». А дальше я к событиям вообще непричастна.

— Я не про то. Чего она ревет? На нее не похоже.

— Так девка. Человечья. У них порядок такой: не плачут — потом плачут — потом опять кратенько не плачут. Девицы прочно включены в цепь круговорота воды в природе. А в данный конкретный момент она бухая. Крепко. Судя по запаху, литруха кальвадоса, не меньше.

— Да ладно.

— Точно тебе говорю. Сам не чуешь, что ли?

— Откуда? Тут везде — или кальвадосом, или дерьмом, постоянно несет. Чаще одновременно.

— Ну да, у тебя нос восемь раз ломаный, что ты унюхать-то можешь. Но как-то так. В полной безнадеге девица. Крепко ее прижало. Может, вытащим? И разговорим без спешки? Меня вот очень временной парадокс интересует, а она довольно много знает.