Молодые Боги. Забытый Путь (СИ) - Извольский Сергей

Глаза чернокнижника испуганно расширились – он видел мой полыхнувший огнем взгляд, когда я, встряхнув руками, выбрасывал его склизкую энергию, тут же превратившуюся в копошащуюся массу тараканов, многоножек и извивающихся змеек. А следом – после короткого замаха, ударил его ладонями по ушам. Темной силы во мне больше не было, и объятые пламенем пальцы сжали голову чернокнижника. В замершем моменте я видел, как чернеет и обугливается его белоснежная кожа, как языки пламени прорываются через брызнувшие темной слизью глазницы. Закричав, выплескивая силу, я направил всю свою опаляющую энергию в колдуна так, как совсем недавно сделал с Ребеккой. Только в прошлый раз я действовал без оглядки на разум – из-за боязни за любимого человека, а сейчас полностью раскрылся, побуждаемый яростью всепожирающей ненависти.

Чернокнижник вспыхнул, как факел, превратившись в живое пламя, в центре которого – в груди – еще сохранялся черный ком обугленного камня души. Он был заметен даже среди багряных всполохов, и я сконцентрировался на нем, сжимая руки сквозь обуглившиеся и ломкие кости, стараясь выжечь сердце колдуна без остатка.

Вновь, как с каждой смертью в первом отражении, в моем сознании звонко лопнула струна – и пламенный силуэт чернокнижника колыхнулся, угасая навсегда, последней вспышкой выжигая все вокруг.

Перед моим взором в этот миг опустилась непроглядная черная пелена. Я потерял ориентацию в пространстве, испытывая самый настоящий ужас – остро сознавая, что отдав все силы на убийство чернокнижника, подписал и себе смертный приговор.

Зависнув в пространстве безвременья, я ощутил себя словно в далеком детстве, когда на спор попытался – избавившись от воздуха в груди, снижая плавучесть – донырнуть до дна глубокого карьера. Не добрался – а зачем-то сделав на глубине кувырок, собираясь всплывать, вдруг осознал, что не могу понять где верх, где низ. Тогда, запаниковав, я открыл глаза, но карьер был в месте выработки глины – с мутной водой, – и я очень ясно прочувствовал, что если ошибусь с направлением, то просто утону.

В прошлый раз я сумел справиться с паникой – замерев, попытался угадать верное направление и поплыл из последних сил, – выбравшись на поверхность, когда спутники уже начали волноваться. Сейчас же я даже не знал, как действовать – вокруг была только серая муть и…

Неожиданно остро я ощутил чужое отчаяние и знакомый животный ужас смерти рядом – и, еще не веря, рванулся к нему, словно на рассеивающий тьму маяк. Вздрогнув всем телом – словно с размаху приземлившись плашмя на утоптанную землю, осознал себя в собственном теле. Секунда замешательства – и, поднявшись, не обращая внимания на пронизывающую все тело боль – меня словно небрежно скрепив собрали из разных частей, – подбежал к алтарю.

Распятая на плоском камне девушка умирала – из глубоких порезов густо сочилась кровь, стекая по стокам в желоба вокруг алтаря. На крылатую богиню по-прежнему было наложено парализующее заклятие – и гарпия могла шевелить только глазами, во взгляде которых читалась нечеловеческая мука. По щекам богини катились слезы, а я ощущал свою беспомощность и невозможность помочь, глядя как из нее вместе с каждой каплей крови выходит жизнь, клубясь силой вокруг алтаря.

Невероятно мощная энергия сконцентрировалась вокруг жертвенного камня – и именно ее хотел собрать вместе с последним ударом белолицый колдун, убивая богиню – направляя силу в артефакты.

Грохнули двери зала, и на краю змеиной ямы появился забрызганный с ног до головы чужой кровью Геральт.

– Гера, лекаря найди, срочно! – закричал я, лишь коротко глянув на беловолосого и вернувшись взглядом к богине, которая медленно умирала. Вокруг нее вихрились потоки силы, но как вернуть ее в тело девушки, я не представлял. Подойдя ближе, ударил мечом по цепям, разбивая их, но гарпия не шелохнулась – ее по-прежнему держало парализующее заклятье, а не наполненные магией цепи.

– Я Геральт! – буркнул беловолосый, вновь появляясь на пороге зала. Вместе с ним была жрица света из сопровождения тамплиеров – которые, судя по топоту ног, бежали сейчас за моим спутником. Хотя нет, не жрица – посмотрел я на девушку, которую притащил Геральт – она была не в белой мантии, как остальные, а в зеленом облегающем наряде.

– Ты целительница? – спросил я, возникнув прямо перед невысокой и совсем юной девушки.

Она, сохраняя поразительное спокойствие, утвердительно кивнула.

– Спаси ее, прошу тебя, – показал на распятую богиню, из которой уходили последние капли жизни.

Молоденькая жрица, к удивлению, все еще сохраняя полную невозмутимость, не говоря ни слова легко спрыгнула вниз, перемахнув ограждение – только плащ взметнулся, – и оказалась рядом с умирающей. Несколько секунд она потратила, оценивая обстановку, а потом словно принялась зашивать пространство – оперируя потоками высвобождаемой из богини силы, возвращая ее в тело крылатой девушки.

Я понемногу отступал к краю змеиной ямы. Вокруг клубилась настолько сильная энергия, что я не был уверен в том, что ошибись жрица – и мой доспех духа выдержит. Юная целительница между тем продолжала ювелирную работу – оперируя потоками энергии, могущими – по ощущению – не оставить камня на камне от всей ратуши. Но каким-то чудом целительница удерживала ситуацию под контролем, заживляя раны и перенаправляя энергию обратно в тело едва не погибшей жертвы. Последний, казалось, стежок – и вдруг богиня крупно содрогнулась, расправляя крылья и распахнув невидящие глаза.

Вся ее боль и пережитые мучения выплеснулись в крике, взвившемся полукругом хлыста – словно длинные волосы из воды для красивой фотографии. Испарилась, исчезая кровяной взвесью, юная целительница, вздрогнуло здание – крыша просто исчезла, а стены рухнули по сторонам разрубленным колуном поленом. Изогнувшаяся гарпия упала с алтаря на неудачно подломленное крыло и безуспешно пыталась встать, потеряв ориентацию – словно употребившая немалую дозу алкоголя – нагрузившись до невменяемого состояния.

Через некоторое время – когда с неба перестали падать булыжники, – я снял защитную сферу, осматриваясь. Не слышал практически ничего – ощущение, словно оказался в центре объемного взрыва – совсем как тогда, когда к нам с Ребеккой в номер залетел заряд реактивного огнемета.

Поднял голову вверх – Геральт исчез, как и несколько забежавших тамплиеров – лишь их темные выжженные силуэты остались на сохранившейся части стены. Сверху, в небе надо мной, через широкую прореху в крыше появились сразу три феникса – огненные чародейки зависли в воздухе, наблюдая за нами. В основном за богиней – которая, нетвердо ступая, приближалась ко мне, глядя своими бесконечно черными глазами.

Отступать было некуда – и, не понимая, к чему готовиться, я усилил доспех духа – как вдруг богиня, едва не упав, пошатнулась. Машинально я шагнул вперед, поддерживая девушку – и только тогда взвились, расправляясь, широкие крылья, с удивительной мягкостью обнимая меня.

Зарыдав в голос, богиня доверчиво спрятала голову на моей груди.

– Женечка, любимый, я так тебя ждала… – услышал я уже после того как понял, кого именно обнимаю.

Глава 18. Красный крест

Два всадника на обычных, ничем не примечательных лошадках, неспешно приближались к временному мосту, связывающему цитадель Эмеральд с большой землей. Оба наездника скрывали лица за плотными капюшонами — у одного из них плащ был обычный, когда-то зеленый, а ныне густо потемневший от времени, плечи же второго покрывала серая с красным крестом накидка – плащ тамплиеров.

Овальный форт, возвышающийся в середине узкого горлышка пролива, выглядел пугающе — с черными от гари, щерящимися клыками зубцов полуразрушенными стенами; крепость понизу обрамляли уродливо острые шипы застывшей лавы – там, где во время магической битвы сталкивались разъяренные стихии воды и огня. Но над небольшой башенкой по-прежнему реял черно-золотой имперский флаг, а вся цитадель была словно укутана сеткой строительных лесов, на которых суетились многочисленные рабочие.