Конец отпуска (СИ) - Казаков Павел

– Не знаю такого, и от тебя только что услышал, что он умер. Может что угодно быть, – пожал плечами Семёныч, – могли убить, а мог сам. Я откуда знаю.

– Вы лучше подумайте, как теперь будете цензурно Димона с раствором поторапливать, а Маугли его неправоту объяснять, – переключила нас на более насущные вопросы Анна Васильевна.

– Это да. С Маугли сложно в рамках цензурных выражений общаться, а ещё сложнее цензурно его выходки комментировать, – согласился, переводя на меня стрелки Женя-скульптор. Вся бригада, не переставая жевать, дружно закивала.

– Евгений, я не то, что нецензурных, я вообще недобрых слов не заслуживаю! – запротестовал я. – Да что я такого сделал?!

– Тебе за последний месяц список предъявить или за год? Хотя бы почему тебя с раствора в том году убрали, помнишь? – я помнил, но решил не комментировать, скульптор же продолжил, – нам заказ-то был всего лишь беседку с колоннами на набережной подправить и покрасить, так ты из остатков раствора всего за три дня член в человеческий рост слепил в десяти метрах от беседки, после чего молодожёны сначала возле него фотографировались и только потом в беседку шли. А скульптор, между прочим, я у нас в бригаде.

– Да, ничего такого страшного, – встал на мою защиту Семёныч, который, к слову, очень даже неплохо мне помог со скульптурной композицией, так как мы её по вечерам вдвоём ваяли. – Её же снесли потом.

– Это, да. Но два месяца она там простояла и собрала чуть ли не общественное движение в свою поддержку. Хэштег «защитимчлен» и «пустьстоит» до сих пор один из самых популярных в городском паблике. А авторство почему-то мне приписывали, – не успокаивался Женя.

– Слушай, извини, пожалуйста! Ты бы по-любому лучше и выразительнее сделал, я не виноват, что на тебя подумали! – оправдался я.

– Вообще-то, Маугли, ты последнюю неделю какой-то спокойный. Никто на тебя не жалуется, официальные органы жалоб не предъявляют, петиции никто не пишет. Ты не заболел случайно? – Семёныч проницательно посмотрел на меня.

– Продумываю план захвата Мира. Не отвлекаюсь на мелочи.

– Ты с лесов не упади, захватчик, пока думы свои великие думаешь, – не совсем в шутку произнёс Семёныч. Я лишь хмыкнул и кивнул, мол, ерунда.

За время еды мы ещё пообсуждали, какие слова можно, а какие нельзя теперь использовать во время рабочего процесса, пришли к выводу, что всё, что из фильмов, можно. Стали гуглить, что такое «каналья», «подонок», «кретин». В итоге, пришли к выводу, что всё надо пробовать. Работа покажет.

На перерыв у нас был выделен час, с едой мы управились за полчаса. Лёха и Серёга с выжиданием уставились на меня. Этих двух друзей-кикбоксеров к нам в бригаду привёл Семёныч. Отец одного из них был ему другом, очень попросил, а у нас как раз был некомплект, вот и оказались у нас в бригаде эти два товарища. Родители у обоих были обеспеченные, мы это достаточно просто вычислили, когда одного из них мама на Рэндж Ровере на работу привезла, а другого папа на последнем Х5. Сначала ожидали, что в поведении парней их «мажорность» как-то проявится, но нет. Нормальные парни-спортсмены. Без пафоса и без обиды на прозвище «мажоры». Разница в возрасте у меня с ними была небольшая, поэтому мы быстро нашли общий язык. А когда выяснилось, что я гимнаст, они сразу же атаковали меня просьбой научить их стоять на руках. В итоге мы старались устроить тренировку каждый перерыв. Расписание составили так, чтобы примерно времени было поровну на всё: на тренировку стойки на руках, на обучение меня базовым ударам и на ОФП. Сегодня была очередь тренировать меня.

– Пошли, – тяжело вздохнул я. – Что сегодня?

– Боковой, – недолго думая ответил Лёха и вытащил из пакета перчатки и лапы.

Времени было мало, поэтому мы успевали поработать только над чем-то одним. Полноценной тренировкой это не назовёшь, но знаниями мы делились и кое-какой прогресс у всех троих был.

– Маугли, нормально, но всё равно медленно, – в который раз повторил Серёга. Лёха держал лапы, а Серёга комментировал и иногда показывал. Парни сами были не сказать, что профи, но другого спорта в жизни у них не было, а за семь лет занятий можно неплохо разобраться в базовых ударах. Но разобраться самому и научить другого – две большие разницы. Талантом тренера ни один из пацанов не обладал, поэтому все советы были больше в стиле «смотри, вот так надо». Но один момент быстро стал очевиден: моя скорость нанесения удара оставляет желать лучшего. Не то чтобы сильно медленно, но разница с парнями чувствовалась. Способ тренировки мышц гимнастов и бойцов разный. Не заточены мои нейромышечные связи на такую скорость. Да и не только в скорости дело – техника мне тоже не давалась. Но я не унывал, не придавая большого значения медленному прогрессу, который всё-таки был, и больше получал удовольствие от процесса тренировки.

– Всё, время! – объявил Лёха и опустил лапы.

Я снял перчатки, мы покидали всё в пакеты и пошли обратно к гостинице. Семёныч немного задержался, общаясь с женой, а Саня и Женя шли чуть позади нас, метрах в десяти.

– Маугли... – немного неуверенно начал Лёха. – Слушай, с тобой всё в порядке?

– Да. А что? – беззаботно ответил я, но внутренне напрягся.

– Ты реально зависаешь, не слышишь и не видишь ничего, бывает, целую минуту. Стоишь со стеклянными глазами. Краснеет лицо у тебя, – описал свои достаточно дентальные наблюдения Серёга. – Это после той фигни началось. Ничего они с тобой там не сделали?

Раз парни подняли эту тему, значит уже перетирали между собой моё поведение. Надо как-то их успокоить. При этом обсуждать «ту фигню» совсем не хотелось. Но и ничего не сказать нельзя.

– Да, ничего такого. Просто не высыпаюсь я часто. Такое бывало уже.

– Слушай, ну, мы неделю с тобой работали, ничего такого не наблюдали, потом вся эта фигня случилась, и теперь ты уже неделю чуть ли не каждый час зависаешь, как поломанный. Вот мы думаем, ничего там с тобой не сделали? – присоединился к разговору Лёха.

– Да нет. Ничего со мной не сделали. Всё нормально. Высплюсь, и всё пройдёт, – немного резко ответил я. Настроение испортилось. Мы к этому моменту подошли к лесам, что дало повод переключить парней на другую тему. – Кто из вас у кого в рабстве сегодня?

– Я у скульптора, он у штукатура, – ответил за двоих Лёха. «Рабством» парни сами окрестили режим работы, когда один из них должен был помогать либо штукатуру, либо скульптору. В этом режиме они должны были выполнять абсолютно все указания своего «хозяина».

– Ну, давайте, а я полез, – сказал я и, собственно, этим и занялся – полез вверх на леса.

– Реально Маугли! – услышал я восхищённый возглас Серёги. – Всё никак привыкнуть не могу, что вживую каждый день это вижу.

Серёгу не переставал восхищать способ, как я перемешаюсь по конструкции под названием «леса» в вертикальной плоскости. Я это проделывал со скоростью быстро идущего пешехода. То есть всего несколько секунд – и вот я уже на высоте пятого этажа, откуда спустился чуть больше часа назад.

Шутки за столом, тренировка и общение с парнями немного переключили моё внимание, но мне не нравилось, что в моём поведении появились настолько неконтролируемые вещи, ведь все эти моменты выпадения из реальности, это что- то очень ненормальное. Ну, да, у меня есть задача, которую так или иначе надо выполнить, нет никаких сомнений, что это надо сделать, но почему я не могу себя контролировать? Что со мной происходит? У меня не было объяснений, поэтому я решил сделать как раз то, что сказал парням – выспаться. Ну, и надо уже определиться с планом.

Все эти размышления я проделывал, перетаскивая части лесов с одного этажа на другой. А где, собственно, Семёныч? Уже должен подойти, вроде как...

Я подошёл к краю лесов, чтобы посмотреть вниз, и увидел неприятности.

Как выглядят неприятности? По-разному. В данном случае они представляли из себя восьмерых не очень опрятных и не очень довольных жизнью мужчин от тридцати до сорока лет. Мужики окружили Семёныча и что-то ему с недовольным видом объясняли. Вернее, объяснял больше один, а остальные одобрительно галдели. Ситуация стала для меня более понятной, когда я разглядел среди прибывших Петьку, парня, которого Семёныч в самом начале сезона уволил за воровство. Денег ему Семёныч платить за неделю работы не стал, просто сказал больше не появляться. И вместо зарплаты разрешил оставить себе ворованные мешки с цементом. Расстались, как говорится, по-плохому. И вот, оказывается, как сложилось – Петька пришёл искать справедливости, причём с друзьями. Причём – я присмотрелся – с подвыпившими друзьями. Семёныч под давлением нагло жестикулирующего мужика немного смещался в сторону бетономешалки – не очень правильное решение, это место как раз в углу гостиничного двора, и, что там происходит, никому не видно. Ладно, посмотрим, что будет дальше.