Ошибка выжившего (СИ) - Скумбриев Вадим

Парень торопливо кивнул. Сёстры переглянулись.

— Теперь вы, милые дамы, — Вульф повернулся к ним, и на его лицо тут же вернулось приветливое выражение. — Честно говоря, я купил вас только потому, что… — он оглядел их, особо задерживаясь на весьма скромных клочках ткани, прикрывавших чресла и груди, — …в общем, потому что иначе вас купил бы очередной садист и вы закончили бы дни на Бесконечной дороге или ещё где, от здешних всего можно ожидать. Рабство я презираю и считаю, что рабами могут быть только дураки, вроде этих, — не упустил он возможности снова раз облить грязью «клиентов». — Так что вы вольны идти, куда хотите, — он показал амулет и демонстративно положил его на стол.

— Хозяин… — неуверенно начала Илла.

— Что — хозяин?

— Куда же мы пойдём, если ты нас отпустишь? — добавила Рея.

— То есть? — не понял Вульф.

Девушки одновременно фыркнули.

— Мы никогда не были свободными, — сказала Илла. — Мы даже не знаем, как это — быть свободными.

— Понятно. — Вульф вздохнул. — А зачем же вы пытались прошлых хозяев убить? Я думал, вы сбежать хотели.

— Умирает старый — приходит новый, — Рея хищно улыбнулась. — Новый может оказаться добрее. Лучше.

Майор почесал в затылке. К такому повороту он готов не был.

— Да и леший с вами! Останетесь со мной, я не против. Согласны?

Они закивали.

— Кто такой леший? — поинтересовалась Илла.

— Постойте! — не выдержал старик. — Вы сказали — жертвоприношение? То есть…

— То есть вашу ненаглядную подругу — как там бишь её? А, неважно — зарежут в храме Эймера, как мясную корову, кровь соберут в чашу… а дальше вам лучше не знать, что они делают, рыженькую это всё равно не спасет. Но трилуние будет только ночью, мы успеем подготовиться.

— Э… Трилуние?

Вульф с сожалением посмотрел на него и снова вздохнул.

— В этом мире три луны, — пояснил он. — Когда они одновременно восходят полными дисками — это называется трилуние. Периодичность меняется в зависимости от времени года. А эти, — он кивнул на окно, — во время трилуния жертвы приносят своему демону. Понятно?

— И что же вы будете делать?

— Как — что? Решу проблему силовым путем.

— Это же варварство!

Вульф с подозрением оглядел старика.

— Ты в своем уме, уважаемый? — спросил он. — Вокруг и есть варварский мир. В котором тебя только что продали, как скотину, с помоста на рабском рынке.

— Молодой человек, — едко заявил тот, — быть может, вы и впрямь находитесь на низшей ступени эволюции и едва вырвались из первобытного мира, но мы с Сергеем — люди цивилизованные. И мы уверены, что если поговорить со жрецами этого… Эймера, объяснить ситуацию, то они отдадут нам Наталью без проблем.

— Без проблем, говоришь? Кто такая эта ваша Наталья, кстати?

— Культуролог и религиовед…

На степном наречии получилось «та, кто изучает искусство и веру». Слова же вроде «эволюции» и «цивилизации» за неимением аналогов старику пришлось позаимствовать непосредственно из русского.

— Недурно, — ухмыльнулся Вульф. — У неё есть отличный шанс познакомиться поближе с местными религиями и даже поучаствовать в ритуале…

— Мы — учёные, — горделиво выпятил грудь старик.

— И решили изучать вонючую средневековую дыру под кодом L4. Отличный выбор, одобряю.

— Никакая это не дыра, — подал голос Сергей. — Обычный мир на переходном этапе развития. Здесь ведь можно жить — но правительству это невыгодно. Если все уйдут сюда, кто будет платить налоги? А здесь настоящий Дикий запад. Открой только проход — и сюда побегут все, кто устал от государств и давления системы. Вольница…

— Вот ты на себе эту вольницу и испытал, — проворчал Вульф. Парень слегка покраснел:

— Эти люди — просто невежественные дикари. В истории множество примеров, когда их переучивали — Кортес, Писарро, Блас Руис…

— Первых двух знаю, а третий кто?

— Неудивительно, — в голове Сергея звучало презрение. — Блас Руис — это…

— Умолкни, все равно не запомню. Короче, вы хотите, чтобы я пошёл в храм и попытался поговорить со жрецами?

— Именно! — воскликнул старик. — Этим вы покажете, что наша цивилизация, цивилизация Земли — мирная и, быть может, мы начнём менять этот мир как раз со жрецов…

— Хозяин! — перебила его Рея. Илла молчала, разглядывая землян. — Этот чужестранец хочет пойти в дом Эймера с миром?

— Не совсем, дорогая. Он хочет, чтобы это сделал я. Не смотри на меня так, я тоже удивлён. Поражён до самой глубины души, можно сказать.

— Если все решать силой, мы так никогда и не достигнем высшего блага, — упорствовал старик. — Войны на Земле почти прекратились, так зачем же поддерживать войну здесь?

Рея зажала уши.

— Мне надоело, — сказал Вульф, в основном затем, чтобы собеседник наконец заткнулся. — Так и быть, я сперва попытаюсь поговорить со жрецами. Но сразу говорю, что ничего не выйдет. Это как с саблезубым тигром договариваться. Глупость, одним словом.

— Но это же ваша работа, — заметил старик.

Вульф ухмыльнулся.

— Я не дипломат. Я спасатель попаданцев.

II

Возможно, будь эта группа официальной экспедицией, имеющей разрешение Департамента Контроля Реальности, Вульф вёл бы себя иначе. В конце концов, такие люди обычно знают, на что идут, хорошо подготовлены, имеют охрану, и, как правило, попадают в беду не по своей вине. Но такие экспедиции предпочитали более цивилизованные места, Вульфу же в основном доставались «дикари».

К большому сожалению майора, штраф за простое несанкционированное проникновение в иной мир был настолько смехотворным, что попаданцы сыпались туда, как горох, а предъявить по-настоящему серьёзные обвинения можно было лишь контрабандистам. Но ничего запрещённого у свежекупленных рабов, увы, не было, да и быть не могло. Можно, конечно, настучать в эпидемиологический отдел, но никаких опасных болезней в Степи тоже не водилось. Оставалось лишь развести руками.

Короче говоря, Вульф без лишних сомнений включил портал, давно и прочно настроенный на приёмник харьковского офиса Департамента, после чего отправил попаданцев обратно на Землю. Требования взять господ учёных с собой в храм он, разумеется, пропустил мимо ушей.

Затем майор набрал воды в огромную деревянную бадью, что стояла в соседней комнате, нагрел её припасённым колдовским амулетом и заставил сестёр вымыться, что те восприняли с ужасом — для степняка мытьё вне реки было чудовищной глупостью и тратой драгоценной воды. Но перечить хозяину ни Рея, ни Илла не посмели и, безо всякой застенчивости сбросив те тряпочки и верёвочки, что служили им одеждой, всё же опустились в бадью.

Вульф немедленно устроился поудобнее и принялся с удовольствием наблюдать за процессом, изредка подбадривая девушек и объясняя, что нужно делать — мыла они до сих пор не видели вовсе. А после купания достал новые наряды, при виде которых сёстры впали в глубокую тоску.

— Странное что-то в ногах, — высказала Илла, натягивая армейские штаны расцветки «полевая жаба», которую Вульф считал наилучшей для окрестностей летней Акдены. Зелёные пятна разных оттенков хаотичными брызгами окрашивали ткань, позволяя человеку полностью раствориться в степном разнотравье.

— Богини войны! — восхитился он, разглядывая сестер. Кроме штанов, обе надели футболки, отказавшись от верхней одежды, и новенькие берцы натовского образца. Обувь им тоже не понравилась: Илла недовольно морщилась, переминаясь с ноги на ногу, Рея задумчиво теребила в руках шнурок, разглядывая его, словно ядовитую змею.

— А это обязательно, хозяин? — спросила она. — Разве нас уберегут от мечей какие-то тряпочки?

— Тряпочки не уберегут, конечно, зато вы не пораните ноги, случайно наступив на меч убитого врага, и вас трудно будет заметить, если мы в степь выберемся, — ответил Вульф. — У меня есть доспех, но он один, и на вас будет изрядно великоват, — он ухмыльнулся.

Майор и впрямь был весьма рослым, а на фоне низеньких степняков и вовсе казался громилой. Обе девицы едва доставали ему макушками до подбородка.