Эволюция (СИ) - Схемов Андрей

С учётом всего вышеперечисленного, стало очевидно, что армия диких обречена и победа над ней неминуема. Правда сами они с этим не спешили соглашаться. И продолжали сражаться с присущей им яростью.

Впрочем, это было даже хорошо. Ведь у меня появилась прекрасная возможность хорошенько поэкспериментировать со свой второй парой энергетических конечностей. Уж больно понравилось мне, как они показали себя при использовании в виде пропеллера.

В итоге я выяснил, что вырывать вражеские энерго-тела можно и без прямого контакта. Ведь вторая пара щупалец по сути является магнитом, который можно усиливать резкими и быстрыми движениями.

По этой причине и появился вихрь, когда я использовал щупальца, как вертолётный винт. Этим создавалось сильно притяжение, которое вырывало энерго-тела из заражённых за несколько метров от вращающихся щупалец-лопастей. А физические тела после этого просто продолжали двигаться вперёд по инерции и попадали в миксер, где перемешалось всё — кони, люди… то есть энергетические и физические тела.

— Неплохо крутишь, — услышал я в наушнике голос «Ведьмы», которая, видимо, наблюдала за моим вихрем через прицел своей снайперской винтовки. — Может заодно займёшься вон тем здоровяком? — обратила она моё внимание на четырёх-рукого великана, который возвышался над всей ордой. Даже удивительно, что его до сих пор не оприходовали наши танки.

— Для этого есть специально обученные люди, — ответил я Ольге, а затем связался с экипажем одной из «Армат». — «Броня», почему вон тот великан до сих пор живой? Непорядок.

— Его на сладкое оставили, — отозвался тот довольно бодрым голосом. — Сейчас усыпим.

Через несколько секунд танковым снарядов великанью голову разорвало, а его гигантская туша завалилась в тот самый кратер. Где задавила собой несколько десятков других заражённых.

Вся эта симфония, главной скрипкой в которой теперь были медведь Амай и «Аллигаторы», продолжалась примерно полчаса. После чего остатки вражеской армии, оставшись без рыцарей, бросились от нас врассыпную. Спойлер — никому из них убежать не довелось. Все остались лежать на этой равнине.

— Батальон, отличная работа, — наблюдая, как солдаты отстреливают последних врагов, объявил я в общий голосовой канал. — Добиваем остатки, собираем все осколки, подбираем оставшееся вооружение и возвращаемся на базу.

В ответ над равниной пронёсся протяжный солдатский крик: «Урааааа-а! Победа».

Несмотря на запредельную сложность битвы, в которой мы чуть было не проиграли, воины преимущественно пребывали в приподнятом настроении. Я это чувствовал своим командирским даром. Наверное, это накопившийся адреналин на них так влиял. Но вскоре, как мне кажется, многие из них осознают, какой ценой нам далась эта победа. И, возможно, им будет уже не так весело, как сейчас.

Меня же накрыло этим чувством гораздо раньше остальных. Это случилось ещё во время битвы, когда «Крылан» докладывал мне про наши потери. Тогда я смог подавить в себе боль от утраты, но теперь она с ещё большей силой овладевала мной. От этого даже голова слегка закружилась, а глаза словно пелена застелила.

Я смотрел на поле битвы через камеры квадрокоптеров, глазами других иммунных и каждый раз мой взгляд цеплялся за тела ребят, которым не повезло. А бойцы, что находились рядом со мной, недоумевали, почему я не разделяю с ними радость победы.

— Понимаю, — а вот капитан Васильев, похоже, смог определить почему я был не весел. — Я, к сожалению, тоже пережил подобное. Крепись, брат, — он хлопнул меня по плечу и двинулся по своим делам, переступая через тела диких.

Ещё раз я окинул поле битвы. Всё оно было усеяно тысячами трупов. Тут и там поднимались столбы густого чёрного дыма, а поверхность земли была обезображена сотнями обугленных кратеров различной глубины.

— Отработал на отлично, командир, — подошёл ко мне Борис. — Впрочем, как всегда.

Я притворно улыбнулся. После чего глянул на ближайшего парня, что пал бою. А ведь он бы не согласился с оценкой «Меха».

— Не бери всё на себя, — «Душегуб», похоже, тоже считал все мои эмоции по моему лицу. — Мы с «Милахой» тоже пережили подобное, прежде, чем попасть в твой отряд, — девушка кивком подтвердила слова снайпера.

— Ты ни в чём не виноват, — Мария, как она это делает после каждого боя, приобняла меня и поцеловала в щёку. Затем глянула мне в глаза и как-то по-матерински произнесла. — И не смей себя в чём-то винить.

— Да нормально всё, — решил я отшутиться, гоня от себя тревожные мысли. Хотя особого успеха в этом не было. — Что вы завелись-то все?

— Не умеешь ты врать, Макс, — произнесла «Ведьма», которая всё ещё продолжала отстреливать убегающих диких из своей «Осы».

Вскоре все мои товарищи разошлись, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я вскарабкался на броню «БМП-3» и уселся на башню. Прямо возле всё ещё горячего ствола орудия. После этого обратился к нашему разведчику:

— «Крылан», докладывай.

— Секунду, — Амир забрался на тот же «Манул» и сел рядом со мной. — На данный момент уничтожено — 112 455 заражённых. Будет больше, когда снайперы перебьют отступающих, — его голос, как и мой, не был богат нотками ликования. — В том числе — 211 рыцарей. И, следовательно, столько же осколков.

— Неплохо. В зачистке Путоранской зоны пригодятся, — покачал я головой.

Несмотря на внушительный результат боя, груз навалившихся эмоции продолжал утягивать моё настроение вниз.

— А теперь к нам, — голос «Крылана» всё ещё оставался твёрдым, но чувствовалось, что ему и самому тяжело было этого говорить. — Техники уничтожено — 29 единиц. Из них — 22 восстановлению не подлежат. Потери в живой силе — 63 бойца. Все безвозвратные.

Все отягчающие меня чувства будто вспыхнули с ещё большей силой. Пытаясь сдержать эмоции, я наполнил грудь воздухом, после чего перестал дышать.

Да, то, что меня тревожат наши потери, скрыть от товарищей я не смог. Но никто из них не должен понять, что на самом деле сейчас творится в моём сердце.

Поэтому нужно сделать всё, чтобы подавить все все негативные чувства. А как это сделать? Одновременно очень просто и невероятно сложно. Нужно просто это пережить. Пережить так, чтобы этот груз меня не сломил.

Какое-то время я сидел и размышлял о произошедшем. И вскоре пришёл к выводу, что в этой битве моим боевым крещением оказалось, отнюдь, не командование целым батальоном. Хотя, отдать должное, это было весьма непросто. Главным же уроком для меня стало прикосновение к неизбежному. Похоже, назначив на командование обороной, «Порох», заставил меня испытать чувство потерь. То самое, которое мне так и не довелось испытать за время своей службы.

Я открыл его сообщение, которое он прислал перед самой битвой и заново перечитал его.

— В вашем успехе я даже не сомневаюсь, — выделил я самую важную часть. — Дело в другом. Так вышло, что я знаю про твою самую главную слабость. Именно по этой причине я передал командование тебе. Ты должен это испытать на собственной шкуре. Такова жизнь. Жизнь, у которой всегда один и тот же логичный конец. И ничего с этим не сделаешь.

«Порох», похоже, слишком хорошо знает меня. И он прекрасно понимал, что в столь масштабном сражении потерь не избежать. Надеюсь, этот опыт ещё больше закалит меня.

Но так же надеюсь, что подобного испытать мне больш нкогда не придётся…

— Не задохнись, командир, — «Ева» в один прыжок запрыгнула на «Манул», приблизилась ко мне и положила ладони на мои виски. — Ох, — удивлённо покосилась она на меня. — Ты чего-то сильно грузанулся. Могу снять.

Услышав её голос, я поперхнулся, а после и вовсе раскашлялся. Похоже, я всё это время так и просидел, не дыша.

— Нет, — жадно хватая ртом воздух, ответил я Анжелике. — Оставь всё, как есть. Мне это надо.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами девушка, развернулась и направилась к «Каскадёру».

Проводив её взглядом, я глянул, как солдаты собирают оставшийся на поле арсенал, добывают из рыцарей осколки астероида, и, самое главное, грузят тела павших солдат в грузовики, на кузовах которых белой краской было написано: «200».