Вскоре карательная процессия добралась до входа в дворцовый комплекс. Королевская кавалерия под руководством Снэйка открыла ворота.
***
Альма сидела во дворце и смотрела на приближающуюся толпу с безразличным выражением лица.
Рядом, подобно муравьям, копошилась знать, а министры, словно надоедливые мухи, что-то жужжали над ухом.
Однако королеву никто из них не волновал. Она почти ни о чём не думала.
«Как жаль, что я не смогла сравнять это королевство с землёй», — отрешённо подумала Альма.
«Смотри отец. Твой сын погиб в погоне за славой, а твоя дочь умрёт от рук жителей королевства, которому ты уделял внимания больше, чем своим детям», — мысленно обратилась она к недавно почившему королю.
Её обида была ужасно… глупой. Эта избалованная девочка, которая выглядела как взрослая женщина, не знала в жизни отказов и получала всё, что хотела, и теперь, когда её лишили источника её абсолютного благополучия, она желала лишь одного — чтобы все в этом королевстве страдали так же, как и она.
«Толпа уже близко. Скоро всё закончится», — подумала Альма, прося бога, в которого никогда не верила, чтобы ей не было больно.
***
Вескульд вёл свои «войска» в тронный зал. Ему было не впервой управлять отрядом людей, правда не в таких ужасающих масштабах.
Топот марширующих горожан разносился по всему дворцу, вселяя страх во всякого его услышавшего.
Королева сидела на троне. Платье давно превратилось в лохмотья, а корона съехала на бок. Растрёпанные министры стояли подле неё.
— Королева, Альма Сорас, вы обвиняетесь в необоснованном повышении налогов и чрезмерной трате государственных средств, которая опустила экономику до критического уровня, — громко и чётко зачитал приговор Вескульд.
— Ха-ха-ха… и что? Вы пришли меня убить? — устало сказала королева.
— Нет, мы будем судить вас согласно законам королевства, — заявил рыцарь и махнул рукой, приказывая людям позади него связать королеву и министров.
Альма прикрыла глаза и махнула рукой. Ей уже не было дела ни до собственной жизни, ни до королевства. Она слишком устала.
««Бедняжка»», — прозвучал насмешливый и ироничный голос в голове королевы. Она вздрогнула и оглянулась по сторонам, но, никого, кроме рассерженных горожан, она не увидела.
«Она так устала», — вновь заговорил голос: «Давай дадим ей отдохнуть… Давай подарим ей вечный покой!!!», — многоголосый хор из тысячи ужасающих голосов стал эхом разноситься в голове Альмы.
Она вскочила с места и начала с нескрываемым ужасом оглядываться по сторонам.
Вдруг послышались «гуманные» предложения:
— Казнить её!
— Отрубить ей голову!
— Нет, лучше на висельницу!
Люди, пострадавшие от действий королевы, хотели выместить свою злость, однако королева как будто их не замечала.
«Да, казнить… Голову… отрубить голову? Нет… На висельницу? Нет!», — жуткий голос продолжал вести свой чудовищный монолог в голове Альмы.
— Замолчи!!! — на весь зал крикнула она.
Все замолчали и уставились на метающуюся из стороны в сторону королеву
«Нет, я не могу замолчать!», — возразил голос.
«Мне очень нравиться с тобой говорить. Мне очень нравиться копаться в твоей голове. Мне очень нравиться тебя мучить. Я не остановлюсь. Всё, что мне нравиться, я делаю. И не тебе меня прерывать», — «поругал» королеву голос.
— Сшик, сшик, сшик, — откуда-то сверху стал доноситься звук точащихся друг о друга ножей.
Все с удивлением посмотрели на потолок, даже королева. Сверху, стоя на люстре, на них смотрел юноша с клинками вместо пальцев, которыми он шкрябал друг о друга, высекая искры. Вдруг он сорвался вниз и приземлился прямо на пол.
Его когти-ножи были настолько длинными, что юноша, опустив руки вниз, слегка задевал кончиками клинков пол. Он склонил голову на бок и уставился прямо на королеву.
— Продолжи разговор «с глазу на глаз»? — насмешливо спросил метаморф и посмотрел в глаза Альмы, сняв свою маску.
В народном ополчении Вескульда уже считали будущим королём, в то время как положение странного мальчика, которого беспрекословно слушался рыцарь, было неясно никому. Все знали, что именно этот юноша руководил тайной организацией, которая распространяла слухи и собирала для него информацию, но никто не мог сказать, какую должность в народном ополчении занимало это существо. На одном из собраний, Вескульд назвал Левиафана «Верховным палачом» и метаморф с радостью согласился сыграть эту роль, правда никто не понимал, что именно подразумевала под собой эта должность, до этого момента…
Юноша сорвался с места и, буквально через мгновение, оказался за спиной у одного из министров, кажется, экономики. Острые когти, как нож в масло, вонзились в грудь мужчины, а затем разодрали его напополам.
Когда безвольное тело рухнуло на землю, метаморф вновь растаял в воздухе. Военный министр, министр культуры, министр международных дел, министр внутренних дел и, наконец, первый советник. Именно в таком порядке Левиафан «вскрыл» всех подручных и сообщников королевы.
Представители знати, находившиеся во дворце, стали марионетками Левиафана и, выполняя приказ метаморфа, принялась убирать мёртвые тела бывших правителей Сораса.
Королева осела на пол. Она обхватила колени руками и стала раскачиваться взад-вперёд.
«Несправедливо», — проносилась мысль у неё в голове.
— Несправедливо… — вторил ей хор голосов ужасного юноши, — несправедливо! Несправедливо? Почему?
Левиафан подошёл прямо к Альме и, убрав когти с правой руки, схватил королеву за подбородок.
— Ты достойна этих страданий, — как змея прошипел он, активируя «Сон короля змей Левиафана».
Альма погрузилась в бесконечную череду пыток, боли и отчаяния.
— Ах… — невинно изумился Левиафан, — её сердце остановилось, — закончил он свою мысль, приложив руку ко рту в изумлённом жесте.
— Ну что ж, а теперь проведём коронацию! — неожиданно весело воскликнул мальчик, лицо которого резко сменило изумление на удовлетворённость и радость. Он снял корону с обмякшей головы Альмы и стал крутить её на пальце. Люди были удивлены, однако против не были.
«Кира, а что делать то?», — задумчиво протянул метаморф.
[Согласно моим сведениям, вы должны пригласить человека из святой церкви, который благословит короля, а затем возложить ему на голову корону], - выдала очередную порцию знаний помощница.
«И откуда она всё это знает?», — изумился Левиафан, а обречённо вслух произнёс:
— Ох, а присутствие священника обязательно?
— Согласно всем правилам приличия, да, — ответил глава ассоциации торговцев.
— Как же всё сложно… Минуточку!
Левиафан превратился в птицу и применил «Ускорение». Буквально через минуту он уже был во дворце, держа за шиворот Первосвященника Сораса.
— Что вы себе позволяете!? — кричал служитель церкви.
— Вы что-нибудь знаете о Святой? — невинно спросил у него Левиафан.
— Благодетельница, мученица! Вы недостойны произносить её имя вслух! — возмущался священник.
— Я её съел, — буднично сказал мальчик, — поэтому, если не хотите такого же конца, то просто благословите этого человека на царствование и идите назад в свою церковь.
— И-именем Пресветлой богини Беатрис, я благословляю тебя… эм, скажите пожалуйста имя благославляемого… — то краснея, то бледнея, то вообще зеленея, сказал Первосвященник.
— Вескульд, — ответил метаморф.
— Именем Пресветлой богини Беатрис, я благословляю тебя Вескульд Милосердный. Правь мудро и благородно! — заикаясь воскликнул Первосвященник и одел на голову Вескульда корону, которую метаморф заблаговременно ему отдал.
— Спасибо, можете идти, — бросил Левиафан и подошёл к почти королю.
— Вот, как и обещал. Теперь ты король! — удовлетворённо сказал метаморф, дотрагиваясь до татуировки на руке Вескульда.
Внезапно короля окружил белый туман. Его Величество исчез в тумане лишь на секунду. Когда же он появился, все увидели белые крылья за его спиной
