Глава 35
Наконец я открыл глаза, и первое, что увидел — костер. Мы оказались в знакомой часовне с той же фреской про брата и сестру. Видимо, когда я отключился, Луиза каким-то образом вытащила мое бесчувственное тело на пятый этаж и забаррикадировалась со мной в этой комнате.
Интересно, как она меня тащила — волоком, как мешок картошки, или на плечах, как пожарник? В любом случае, впечатляющая физическая подготовка.
— Луиза… как долго я был без сознания? — спросил я, чувствуя ненормальную жажду, словно провел ночь в пустыне после марафона текилы.
— М-мастер, вы очнулись! — К моему изголовью тут же приблизилась обладательница взволнованного голоса, немедленно приложив к моему рту бурдюк с водой. — Целый день, мастер.
Я выпил столько, сколько смог, после чего жестом попросил помочь сесть. Чувствовал себя так, словно меня переехал грузовик, а потом еще и задом дал.
— Еда… — выдавил я, стараясь не звучать как командир, но мой желудок явно думал иначе.
Луиза не возражала и тут же принялась готовить. Пока она возилась у костра, я услышал, как ее живот издает звуки, достойные симфонического оркестра голодных китов. Она покраснела.
— Ты не ела? — удивился я.
Луиза покачала головой с виноватым видом.
— Мастер не мог есть, будучи без сознания… поэтому я тоже не ела…
Когда она повернулась, я заметил, что ее одежда все еще была в крови — выглядела как костюм из фильма ужасов после особо неудачной сцены.
— Черт, ты все еще ранена!
— Я в порядке, мастер! — запротестовала Луиза, пытаясь отодвинуться.
Но я схватил ее за руку, усаживая рядом. После «Слабого Исцеления» и «Обновления» на самого себя почувствовал себя в разы более энергичным, хотя слабость все еще ощущалась, как похмелье после корпоратива.
— Могу я? — спросил я, потягивая край ее окровавленной рубашки.
Луиза покраснела до корней волос, но кивнула. Вытащив руки из рукавов, она прикрыла ими грудь. Рубашка была уже едва пригодна для использования — больше походила на кровавые лохмотья, чем на одежду.
У нее было несколько неприятных ранений, с которыми она ничего не делала. Хуже того — я видел, что раны были прокляты, из-за чего темные пятна покрыли половину ее живота, как какая-то магическая гангрена.
Она могла воспользоваться моими зельями, бинтами или святой водой, которая снимала проклятия. Но не стала ничем пользоваться — видимо, привыкла терпеть боль молча.
Я немедленно снял проклятие, после чего использовал «Слабое Исцеление». Потребовалось шесть заклинаний, прежде чем от ран остались только белые ниточки свежих шрамов.
В процессе осмотра я постепенно добрался до ее спины — и тут мне серьезно захотелось материться. Вся спина была покрыта длинными шрамами, как карта боли, нарисованная кнутом или розгами.
Если вспомнить события того дня, когда Арчибальд заявился в Гильдию Авантюристов, можно было прекрасно понять происхождение этих следов.
— Луиза… можешь рассказать, как стала рабыней? — спросил я, мягко касаясь шрамов. — Где тебя… это сделали?
Я достал купленную вместе с припасами целебную мазь и начал наносить ее на старые раны. Она молчала, пока я покрывал ее спину лекарством. В глубине души поклялся продолжать совершенствовать Белого Мага, пока не получу заклинание, способное стереть эти шрамы.
Впрочем, до возможности исполнить это желание мне еще нужно было дожить. Все-таки я все еще не был уверен, что вообще смогу выбраться из подземелья живым.
Луиза заметила, как мой взгляд изучает фреску позади нас — историю о брате и сестре зверолюдей. Она тут же покачала головой.
— Нет, мастер… я всегда была рабыней.
Я тут же перевел взгляд на нее.
— Всегда?
Она кивнула с грустной покорностью.
— Я родом из рабской колонии кошколюдей. Мама была рабыней, а до нее — ее мама. Я не знаю, кто мой отец, и куда была продана мама.
— Звучит… чертовски печально.
— Рабство — единственная жизнь, которую я когда-либо знала, — продолжила Луиза, привычно касаясь ошейника на шее. — Меня воспитывали, чтобы стать куртизанкой.
Мой палец замер на одном из шрамов.
— Эм… прости, что?
Луиза тихо хихикнула — звук одновременно грустный и милый:
— Рабовладелец считал меня достаточно симпатичной, поэтому пытался обучить сексу, чтобы я стала секс-рабыней. Хорошие куртизанки приносят хозяевам кучу денег. Некоторым даже везет стать наложницами. Я мечтала о такой жизни — это был бы относительный успех.
— Значит, у тебя был… кхм… опыт…
Луиза покраснела.
— Я девственница…
— Как это работает? — удивился я. — Девственная куртизанка?
Теперь Луиза выглядела не смущенной, а пристыженной.
— Девственница с познаниями шлюхи. Это была специальность мадам Рекс — моего тренера. Теория без практики, так сказать. Но… я так и не получила эту профессию.
Она опустила голову, как студент, провалившийся на экзамене.
— Мне дали шанс на относительно удобную работу раба, но не смогла справиться. Кошколюдки легко становятся куртизанками — это у них в крови. Все остальные рабыни, которые учились со мной, вскоре получили профессию. И только я не смогла… поэтому знаю, что бесполезна. Просто неполноценная рабыня.
Слушая это, я начинал понимать кое-что важное. Но пока промолчал — сначала нужно было обработать все ее раны.
Глава 36
Кошколюдки легко становились куртизанками — так сказала Луиза. Но она не была кошколюдкой. Она была гораздо более редкой и ценной тигролюдкой. Работорговцы просто не поняли разницы — для них все «с ушками и хвостиками» были одинаковы.
Возможно, это была неожиданная мутация в семейном древе, или ее родители скрывали происхождение. Знай торговцы о расовых предрасположенностях к профессиям, не стали бы тратить время, обучая ее куртизанству.
Впрочем, я был удивлен тем, что даже куртизанка являлась официальной профессией в этом мире. Теперь понимал, что здесь все работало по принципу получения профессии в молодости с последующим ее совершенствованием. Скорее всего, включая визит к священнику для официального утверждения.
Неужели священники и куртизанок благословляют? Забавная мысль — интересно, как выглядят такие церемонии. Но я немного отвлекся от темы.
Дело в том, что Луиза страдала из-за мнимой неспособности стать куртизанкой. Не получив «подходящую» работу, она считала себя дефективной, независимо от полученных знаний.
Закончив с обработкой ее спины, я отдал одну из своих рубашек. Она была ей слишком велика — я явно не отличался спортивным телосложением.
— И таким образом ты оказалась у Арчибальда, — сделал вывод я, немного боясь подробностей.
— Будучи дефективной, была продана дешево, — объяснила она без эмоций, как товар с уценки. — Мастер искал воинов, но не мог сбить цену. Тогда торговец согласился добавить меня в качестве бонуса к покупке.
— Понятно. В итоге ты попала к этому… джентльмену. Прости за личный вопрос, но почему ты… ну, знаешь… все еще девственница?
Мне показалось странным, что такая милая и, как оказалось, невинная девушка сохранила целомудрие, находясь у столь жестокого хозяина.
— О… это… — Луиза опустила голову. — Что касается… прежнего мастера… он… как бы это сказать деликатно? Два мужчины, что сражаются с ним? Они регулярно делят его постель.
— А… понятно, больше подробностей не нужно.
Вот и все. Арчибальд даже не интересовался ею как женщиной. Предпочитал мужчин, поэтому использовал ее как вьючное животное. В результате потенциально ценная рабыня была абсолютно невостребована, потому что хозяин не знал, как ее применить.
Я воздержался от вопросов о происхождении шрамов на спине. Если мы сбежим отсюда, хочу выкупить ее у того ублюдка. А если узнаю слишком много подробностей о пытках, скорее всего, впаду в ярость, и тогда шансов на мирное решение станет намного меньше.
Услышав очередное урчание живота Луизы — звук напоминал голодного дракона в пещере — я позволил ей закончить готовку, и мы поели вместе.
