Я, Рейван (СИ) - "Макменде Дарт"

Я смотрел на себя-Рейвана долго, очень долго. А потом он остановился, повернулся и посмотрел прямо на меня.

Глаза в глаза, сквозь узкие прорези металлической маски.

Только этого не хватало, подумал я, просыпаясь.

32

— А зачем им знать о нашем сне?

— Совет должен знать, — упрямо сказала джедайка.

— Должен, не спорю, — согласился я. — Но всё-таки: зачем?

— Совет должен знать всё!

— Даже о том, когда ты ходишь в туалет?

— Если потребуется.

— Вот я и спрашиваю: в каких обстоятельствах Совету может потребоваться знать график твоих «а-а» и «пи-пи»?

— Никто не может заранее знать, где и как проявит себя Великая Сила…

— А ты довольно высокого мнения о своих какашках, ммм?

— …Поэтому мы должны положиться на мудрость Магистров и рассказать им всё.

— Даже о тех чувствах, которые ты начинаешь ко мне испытывать?

— Я не стану скрывать от Магистров… То есть нет никаких чувств! И ничего я не испытываю, кроме желания как можно скорее приступить к…

— Я и не сказал, что испытываешь. Я сказал: начинаешь. Так что, пойдём, поведаем Вандару о тонкостях словоупотребления? Уверен, по такому поводу он проявит особую мудрость…

Мы оба выдохлись и замолчали. Я думал, что несправедлив к Совету: и Вандар, и остальные мастера именно что проявят мудрость, причём в любой ситуации, что бы мы им ни рассказали. Другое дело, что мудрость эта окажется для нас совершенно бесполезной.

— Общий сон не обязательно является проявлением Уз Силы, — сказала Бастила. — Возможно, Сила просто пытается что-то сообщить нам подобным образом.

Я помассировал глаза ладонями: встали мы слишком рано, и сейчас сидели в «предбаннике» учебного корпуса, ожидая мастера Жара.

— Бастила, — сказал я. — пойми, я ничего не скрываю от Совета. Я всего лишь не хочу давать Магистрам повод затянуть разговоры ещё на пару недель. Где-то там, — я указал пальцем в потолок, — прямо сейчас флот Малака ищет нас. Меня. Ты знаешь, почему. И чем раньше я приступлю к тренировкам, тем большее пространство для манёвра мы получим. Здесь нет ни коварного замысла, ни какого-то неуважения к Совету… только прагматизм.

— Я боюсь, — неожиданно сказала Бастила. — Наверное, я плохой джедай, но я боюсь, что Сила пытается говорить со мной, а я никак не могу её понять и из-за этого рискую упустить что-то очень важное. А без мудрости Совета…

— Ты хороший джедай, — ответил я, понимая, что девушка всё-таки приняла мои доводы. — Именно потому, что не стесняешься признаться в своей неуверенности. Плохой — не признался бы. Побежал бы к Совету, опять переложил ответственность на чужие плечи… и так бы оно всё и вертелось по кругу, пока не прилетел бы Малак.

— Рейван рассуждал так же. И пал.

— Но ведь ты спасла… его. И он совсем не намерен падать снова.

Девушка встряхнула непослушными каштановыми локонами, поглядела на меня искоса:

— Ты уверен?

— Конечно, — без тени сомнений ответил я. — Ты же знаешь, как Тёмная Сторона меняет людей. Кожа серая, глаза… рога, опять же. Разве кто-нибудь полюбит мужчину с рогами?

— Почему нет? — удивилась Бастила.

— Да я не про забраков! Вот ты, например, меня, например, с рогами, например, полюбила бы?

— Нет страстей…

— Пока нет. Но я же не тороплю: присмотрись как следует. Примерно до вторника.

Она улыбнулась, всё так же глядя в сторону. Меня нисколько не смущала её неуступчивость: в игре всё двигалось куда медленнее и лишь по воле сценаристов. А здесь я обладал намного большим контролем над ситуацией и… и, откровенно говоря, не хотел торопиться. Именно в общении с Бастилой, в моих медленных, неотвратимо-настойчивых ухаживаниях я особенно остро ощущал реальность вселенной, в которой оказался.

Бастила Шан лечила меня от тоски по дому, от неуверенности в себе и в окружающем мире и в возможности спасти этот мир. Ничего иного я от девушки пока не получил, но был благодарен ей намного больше, чем другим девушкам… от которых получал иное.

— Ты мой сон, — произнёс я очень-очень тихо.

— Что?

— Это мой сон, — сказал я громче. — Тот, что ты видела. Это не наш, не общий сон — только мой. Воспоминания Рейвана. Тебе нечего рассказать Совету, кроме того, что я иногда получаю крупицы его воспоминаний. А это Магистры и так знают.

— Но почему я вижу твои сны? — спросила Бастила. В моменты неуверенности она часто покусывала свою пухлую нижнюю губу, и от этого лицо девушки принимало обиженно-упрямое выражение. — Узы Силы часто формируются между учителем и учеником, да, но постепенно, на протяжении долгих лет обучения. А мы с тобой знакомы совсем недавно.

— Мы с тобой знакомы всю мою жизнь, — сказал я. — Настоящий Рейван умер там, на мостике. А я… ты ведь спасла меня своей Силой. Я пришёл в этот мир только потому, что ты решила связать свою судьбу с моей.

Скажу честно, в этот момент я испытывал дикое искушение повернуться к Бастиле, скорчить страшную рожу и самым низким голосом, на какой только был способен, прохрипеть: «мама!..» Попаданцам ведь положено постоянно отмачивать какие-нибудь дебильно-ржачные остроты, правда? Ну, я почти во всех фанфиках что-то подобное читал… Только искушение исчезло так же быстро, как проявилось.

Вот так манипулируешь людьми, манипулируешь, а потом прислушаешься к собственным словам — и ведь сплошную правду говорил… И девушка это понимала.

Джедайку не проведёшь: она Силой видит.

— Что они искали? — спросила Бастила, имея в виду меня с Малаком.

— Звёздную Карту.

— Зачем?

— Чтобы найти Звёздную Кузню.

— Зачем?

Я объяснил.

Объяснения заняли очень мало времени, понятлива была джедайка. Иной раз мне казалось, что и кадрёж мой она видит насквозь. Но эту мысль я сразу отбрасывал: какая разница? Всё равно важен только конечный результат.

— В результате Дарт Рейван получил эту самую суперверфь? — спросила Бастила.

— Да.

— Республика не справится с могуществом Звёздной Кузни?

— Нет.

— Мы должны…

— Да.

Некоторое время мы оба молчали. Я давал девушке время проникнуться торжественностью момента.

— Они не позволят мне отправиться с тобой на поиски Звёздной Кузни, — сказала она, снова закусывая губу.

— Позволят.

— Если не рассказать о нашей связи через Силу, то оснований…

— Попроси у Совета права следить за мной, — пожал я плечами. — Скажи, что я тебе доверяю и склонен прислушиваться к твоему мнению… — я деланно вздохнул, — даже в тех ситуациях, когда прислушиваться не стоит.

— Совет никогда на такое не пойдёт, — резко ответила Бастила. — Приставить слежку к одному из джедаев — это немыслимо. Даже к простому падавану, если ты им, конечно, станешь, полагается относиться с уважением и доверием.

Угу, подумал я, не пойдёт. Тебя, девочка, с самого начала отправили приглядывать за мной, чтобы ни в коем случае не оставить «искуплённого» Рейвана без присмотра. Тебя, девочка, с самого начала натаскивали на близость со мной… да не интимную — товарищескую, солдатскую близость! Я должен был доверять тебе, рассматривать в качестве любимого командира… да, и небольшая влюблённость в тебя мне тоже не помешала бы — по мнению Совета.

А ещё тебя, девочка, давным-давно накачали догматами, ограничениями и самоограничениями: чтобы ты сама на меня не запала. Я же вижу, что ни черта ты не строгая зануда, не синий чулок, и реакции у тебя нормальные, женские. Вон, губку кусаешь, зрачки расширяются… от примитивных моих домогательств. Льстят они тебе, мои домогательства, потому что и я нравлюсь, и не домогался тебя никто давным-давно, если вообще кто-нибудь пробовал.

И посмеяться ты не прочь, и пофлиртовать… а нельзя, нельзя! Страх перед Тёмной Стороной не пущает.

Идеальный вариант рабства: сама себя держишь в клетке. И я тоже идеальный вариант: влюблённый дурак с амнезией. Готовый на всё, что угодно: потому что мозги, допустим, мне почикали — а Силу, Силищу-то куда девать?… Мечта любой земной фифы.