Жаркий декабрь - Калмыков Александр

Вместе с новой пушкой требовалось создать и более совершенные боеприпасы – подкалиберные и кумулятивные. Еще одним новшеством было решение начинать массовый выпуск безбашенных штурмовых танков. Эти самоходные артиллерийские установки, как их назвали, не только были проще и дешевле в производстве, но и давали больше возможностей конструкторам, благодаря сравнительно просторной рубке. Уже прошли боевые испытания первые грозные машины, вооруженные 122-мм гаубицей М-30 и 122-мм корпусной пушкой А-19.

От нашего коллектива требовалось разработать танковое 85мм орудие. Сроки поставили жесткие. Через четыре месяца конструкторам надо передать в танковые КБ полноразмерные макеты своих орудий, а уже с 1 августа следующего года должно начаться валовое производства пушек. Устанавливать их решили сначала только на самоходки, так как не было уверенности в том, что Т-34 успеют модернизировать вовремя. Слишком большой объем работ нужно выполнить, чтобы усовершенствовать машину. Прежде всего, следовало уменьшить высоту двигателя, установить его поперек и изменить всю трансмиссию. Требовалось также увеличить башню, чтобы в ней могли размещаться три человека и 85мм орудие. Усложняло увязки габаритов то, что размеры новой башни были еще неизвестны, и даже саму форму пока не определили. Вариантов предлагалось немало, и конца жарким спорам не было видно. Неясным оставался и вопрос по бронированию модифицированного танка. Поэтому стало очевидным, что в 42-м году мы можем и не дождаться большебашенного Т-34у, как его пока условно называли.

Но ведь скоро нашим войскам придется наступать в условиях плотной городской застройки на территории Германии и ее союзников. Понятно, что крупный калибр совершенно необходим. Поэтому меня нисколько не устраивало то обстоятельство, что танкистам придется довольствоваться трехдюймовой пушкой, дожидаясь, пока конструкторы не расширят башню. У меня уже имелся большой опыт создания Ф-32 и Ф-34 для тридцатьчетверки и, прикинув габариты нового орудия, я объявил, что смогу спроектировать 85мм пушку без изменения размеров башни.

Я был глубоко убежден, что мы уложимся в сроки, и оказался абсолютно прав. С-53 создали вовремя. Хотя ее еще пришлось дорабатывать, но особых претензий к ней не было и, самое главное, она легко размещалась в боевом отделении танка. А вот канитель с трехместной башней затянулась надолго. Хотя еще весной на полигонные испытания передали несколько десятков машин разных моделей, но на выбор наилучшего варианта и отработку технологий ушли долгие месяцы. К этому же времени, в конце апреля, начались испытания С-53, выявившие некоторые недостатки, впрочем, легко устранимые.

Тем временем в танковых КБ не прекращались споры о форме новой башни для Т-34. Заказчики настаивали, чтобы высоту танка уменьшили насколько это возможно, а броневые листы устанавливали с максимально большими углами наклона. Однако, никто еще подобных башен не делал. Неясно было и то, отдавать ли предпочтение сварке или отливке. Оба способа имели свои преимущества и недостатки, да и оборудование на разных заводах значительно отличалось. Поэтому лишь через год после упомянутого совещания все танковые заводы, производившие Т-34, перешли на новую модель с большой башней, в которую помещалось орудие наших конкурентов. К этому времени уже были выпущены тысячи ЗИС-С-53, по праву заслужившие теплые отзывы наших танкистов. Этими пушками оснащались не только новые машины, но и уже имеющиеся, которые можно было переоборудовать в ремонтных мастерских прямо на фронте. Могу сказать с гордостью, что успехи советских войск в августе и осенью сорок второго в значительной степени были и заслугой нашего завода, поставлявшего фронту новые орудия.

Когда танкистам пришлось пересаживаться на новые, улучшенные Т-34у, то они часто просили, чтобы им выделили машины с уже зарекомендовавшими себя в бою пушками нашего завода.

Естественно, занималось наше конструкторское бюро не только этим проектом. Помимо работы над С-53, совершенствованием противотанкового орудия ЗИС-2, производство которого было сопряжено с большими трудностями, и переводом ЗИС-3 на конвейерное производство, были и другие важные задачи. На том же декабрьском совещании комитет обороны и наркомат вооружения поставили нашему заводу задачу: разработать к осени следующего года стомиллимитровое орудие для средних танков. Уже тогда предполагалось, что вскоре даже мощности 85-мм пушек будет недостаточно для борьбы с долговременными укреплениями.

ЗИС-100 предполагалось сначала устанавливать только на САУ, а затем, после проведения новой модификация Т-34, и на танк. Но хотя сроки были щадящими и времени на изготовление выделили много, однако и проблемы создания опытного образца ожидались огромные.

Посовещавшись с товарищами на заводе, я решил попробовать сразу два варианта. Не дожидаясь доводки С-53, мы изготовили новое орудие на основе перестволенной ЗИС-6. В этом случае достаточно лишь изменить гильзоулавливатель и механизм вертикального наведения

Когда С-53 доработали, то на его базе сконструировали второй вариант проекта – С-53-100, оказавшийся перспективнее. Дело в том, что это орудие по основным посадочным местам соответствовало прототипу и потому легко могло быть установлено в башне Т-34. А вот ЗИС-6-100 не очень удачно компоновалось в боевое отделение проектируемого танка, и потому ушло под копер.

Конечно, окончательно доделать ЗИС-100 до конца 1942 года не удалось. Возросшая мощность пушки, по сравнению с предшественницей, повлекла за собой ряд трудностей и, в первую очередь, большую отдачу. Трансмиссия и ходовая часть Т-34 не были рассчитаны на такую нагрузку. После выстрелов 100-мм орудия танк раскачивался, сбивая наводку, башенный погон получал люфт, а ходовая выходила из строя.

Коллективом конструкторского бюро была проделана огромная работа по снижению отдачи орудия, но все равно требовалась значительная переделка корпуса танка с заменой агрегатных узлов, что было невозможно сделать без остановки производства. Поэтому до конца войны Т-34-100 в серийное производство так и не пошел, а затем его уже сменил танк нового поколения. Но зато орудиями ЗИС-100 вооружались САУ-100, созданные на основе Т-34 и отличавшийся от него только неподвижной боевой рубкой.

Забегая вперед, отмечу, что орудие ЗИС-6 прослужило недолго. К тому времени, когда Котин разработал новый тяжелый танк, получивший название ИС, конструкторское бюро Петрова уже окончательно доработало свое Д-25. Эту 122 м пушку и устанавливали на ИС-1. Очень жаль, но ЗИС-6 осталась не у дел. Для среднего танка ее мощь была избыточной, а для тяжелого танка уже стала недостаточной. Ее еще некоторое время устанавливали на самоходки, но после начала серийного выпуска ЗИС-100 окончательно сняли с производства. Это было необходимо для уменьшения ассортимента производства орудий.

…

Большинство танков и самоходных установок, выпускаемых советской промышленностью во время войны, были вооружены орудиями нашего конструкторского бюро, и мы по праву можем гордиться таким результатом. Рожденные в нашем КБ, созданные нашими руками 57-мм ЗИС-4, 76-мм Ф-34 и ЗИС-3, 85-мм ЗИС-С-53, 100-мм ЗИС-100 и 107-мм ЗИС-6 внесли свой огромный вклад в Победу и заслужили самые восторженные отзывы танкистов…

Глава 4

окрестности г. Тапа, Эстония.

С началом зимы улицы прежде тихого эстонского городка стали людными и заполнились многочисленными военными. Весь центр Тапы заняли всевозможные штабы, а менее значимые тыловые службы оттеснили на окраину, где они были вынуждены ютиться в маленьких домиках или выкапывать себе землянки. Контрразведчик Генрих Лютце по своему служебному положению мог претендовать на местечко попрестижнее. Однако в случае бомбежки безопаснее было бы находиться на окраине, поэтому именно здесь он и расположился. Внешность у бравого обер-лейтенанта за последний месяц сильно изменилась. Лицо осунулось, нос покрылся пятнами после обморожения, на щеках появились тонкие, едва зажившие шрамы. Но тем не менее, вид у бывалого диверсанта, носившего теперь майорские погоны, был очень довольный. Пристроившись поближе к печурке, он не спеша писал карандашом отчет о своих деяниях, прислушиваясь краем уха, не объявят ли воздушную тревогу. Последнее, впрочем, делал лишь по привычке, так как бомбоубежище было не намного надежнее его жилища.