— Я не узнаю тебя подруга! Ты чего такая кислая? Поругалась со своим олигархом?
Я тяжело вздохнула и убрала телефон. О моих отношениях с Марком в нашей группе знали все и за глаза называли меня Золушкой. Многие девушки мне откровенно завидовали и то и дело говорили гадости. Они постоянно намекали, что он только развлекается, что через месяц-другой бросит меня и найдет кого-нибудь из своего круга. Даже Олеся советовала не привязываться к нему сильно. Но я никого не слушала. И теперь все внутри дрожало, ведь я собиралась сообщить любимому новость, от которой, как я надеялась, он с ума сойдет от радости.
Я была беременна. Мама еще не знала. Я, если честно, очень боялась ее реакции. Она была очень строгой и хотела сделать из меня суперпедагога, который со временем занял бы ее место директора школы. Я должна была быть примером для всех. Отличницей, без единого пятна на репутации. И тут такая новость. Поэтому я так ждала возвращения Марка. Если бы он воспринял радостно эту новость и сделал мне предложение — маме не пришлось бы за меня краснеть, а мне — работать в ее любимой школе. Я бы освободилась от постоянного маминого контроля и переехала к любимому мужчине.
— Але, ты здесь? — раздался голос подруги над самым ухом.
— Да, извини, просто я жду звонка от Марка. Мне нужно сказать ему что-то очень важное, понимаешь?
— Ты беременна, да?
От неожиданности я споткнулась и чуть не припечаталась лицом в стену.
— Да ладно! Ты что, серьезно? Как так вышло? Нет, я знаю, конечно, как это происходит, но от тебя такого не ожидала! Хотя нет. Ты-то как раз в этих делах как дите малолетнее, а вот чем твой Марк думал? Он же вроде взрослый мужик, должен же понимать, откуда берутся дети.
— Олеся, тихо, пожалуйста! Никто не должен знать!
— Ага, особенно твоя бешеная мамаша! Она же тебя на аборт мигом потащит! Или из окна выбросит!
Я хотела возмутиться и сказать, что моя мама не такая, но у меня зазвонил телефон. Дрожащими руками достала его и взглянула на экран. Это был Марк.
— Тихо! — шикнула я на подругу, прижимая трубку к уху.
— Ало, привет малышка! Ты как там? Ждешь меня? — услышала я родной голос и чуть не заплакала.
— Марк, я так скучала! Ты в городе? Нам надо срочно встретиться! У меня для тебя новость.
— Какая? — настороженно спросил Марк.
— Не телефонный разговор. Понимаешь…
— Я рядом. Выходи. Чтобы ждала у ворот, когда я подъеду.
Марк бросил трубку, а я остановилась как вкопанная, пораженная внезапной грубостью парня. Олеся, слышавшая весь разговор, лишь ухмыльнулась.
— А я смотрю, он у тебя просто душка. Предупреждала я тебя Женька. Ничего, не ты первая, не ты последняя. А клинику можешь у Соколовой спросить. Она там чаще, чем дома бывает.
— Какую клинику?
— Женскую. Там решат твою проблему.
Я лишь всхлипнула. Для себя я все решила еще неделю назад, как только увидела тест. Я оставлю ребенка. Даже если Марк будет против. Даже если мама выгонит из дома. Я просто не смогу его убить.
— Олесь, я пойду. Марк не любит ждать.
— Ага, давай! Потом расскажешь, как все прошло!
Я медленно брела по коридору. Казалось, мир вокруг рушится с бешеной скоростью. Но где-то в глубине души я все-таки верила, что Олеся ошибается. Я вышла из здания и подошла к воротам. Машины Марка нигде не было видно. Рядом стоял какой-то парень и смотрел через телефон очередной выпуск новостей. Невольно я прислушалась. Ведущая рассказывала об очередном конфликте на границе. Это был уже не первый случай. Небольшая соседняя страна разместила ракеты на базе, принадлежащей какой-то враждебной нам стране. Наш президент говорил об ответных мерах и о возможном вторжении к соседям.
Парень, смотревший новости, заметил меня. Он быстро убрал телефон, буркнув что-то о родителях, живущих на границе, недалеко от базы. Потом он куда-то убежал, но мне было абсолютно все равно, что там с его родными. Меня сейчас волновала моя судьба и судьба ребенка, которого я носила под сердцем.
Марк появился через полчаса. Резко затормозив рядом, он открыл переднюю пассажирскую дверь, кивком приказывая сесть. Я не стала спорить. Машина резко рванула вперед, а я невольно схватилась за ручку над дверью.
— Марк, притормози. Пожалуйста!
— А то что? Тебя вырвет? — сказал он и злобно посмотрел на меня.
— Ты догадался, да?
— По твоему голосу и дурак бы все понял. Я не вчера родился.
— И что дальше? — тихо произнесла я, боясь взглянуть в лицо парня.
— Аборт, что же еще?
— Нет! — неуверенно произнесла я и все-таки посмотрела на Марка. Лучше бы я этого не делала. Парень был взбешен и, казалось, еле сдерживает себя, чтобы не выкинуть меня на полной скорости из машины.
— Это не обсуждается девочка! Либо так, либо проваливай!
— Хорошо.
— Вот и славно. Хорошая девочка.
— Останови, я ухожу.
— Что? — удивленно гаркнул Марк и резко дал по тормозам.
Машина моментально остановилась, и я дернулась вперед. Если бы не ремень безопасности, я наверняка бы разбила лицо о переднюю панель, а так лишь сильно перепугалась. Кое-как отстегнувшись, я с трудом вылезла из машины. Марк практически сразу рванул вперед, чуть было не задев меня. Я смотрела ему в след и чувствовала, как земля уходит из-под ног.
Дальше все происходило словно не со мной. Мама кричала долго, а потом кинула мне чемодан и велела собирать вещи. Она сказала, что пока я не решу “проблему”, она меня домой не пустит. Кричала что-то про мужиков-кобелей и глупых развратных девках, но я ее почти не слушала. Почему-то я надеялась, что мама поймет меня, но репутация для нее оказалась дороже. Еще бы, она была заслуженным педагогом, с кучей благодарностей и наград. Вся ее жизнь была посвящена науке и школе. И лишь старая история с папой выбивалась из идеальной картинки.
Но мама и тут нашла выход. Она говорила всем, что овдовела, что папа погиб в результате несчастного случая. И все ее жалели и уважали. Ведь после него у мамы никого не было, и люди думали, что она все еще любит его и хранит верность. Вот только я знала правду. Мама папу ненавидела, и постоянно проклинала. Несколько раз он пытался связаться с нами, но она обрывала все попытки и грозила ему всеми карами небесными. И он исчез из нашей жизни. Навсегда. Как будто и не было его.
Папа забыл меня. Я чувствовала себя преданной, ведь я, в отличие от мамы, очень хотела общаться! Но он не стал бороться. Даже не пытался связаться со мной. И я поверила маме, что не нужна ему, что чужая женщина гораздо важнее родной дочери. И даже спустя столько лет обида продолжала грызть меня изнутри.
И теперь, глядя на то, как мама со злостью захлопывает дверь прямо перед моим носом, я снова и снова благодарила Бога за Олесю. Подруга ждала меня у подъезда. Я ей позвонила сразу после разговора с Марком, и она вызвалась проводить меня до дома.
— Быстро ты! — весело сказала Олеся и подмигнула мне. А я лишь жалобно шмыгнула, а потом, разревевшись, бросилась ей на грудь.
— Ну, тише! Ты чего? Я же тебе говорила, что так будет! Знаешь, все не так уж и плохо! Без драки обошлось. Я думала ты ко мне с фингалом выйдешь, или вообще, скорую с полицией придется вызывать!
— Мама, она… — начала было я, но, не выдержав, снова разрыдалась.
— Поехали ко мне! Поживешь пока в моей комнате. Все равно я на съемной редко появляюсь. А так за моей соседкой присмотришь. Странная она какая-то!
Я разревелась еще сильнее, обнимая подругу. Олеся, гладя меня по голове как маленькую, повела к автобусной остановке. Маму с тех пор я больше не видела.
Глава 12
Незаметно тянулись дни. С трудом мне удалось выбить себе комнату в общежитии. Олеся была против, но жить за ее счет я не собиралась. К тому же ее соседка действительно оказалась странной особой.
На вид ей было около пятидесяти, но как потом поведала мне подруга, она была гораздо моложе, просто запустила себя. Эта странная женщина все время твердила о скорой войне, скупала гречку и консервы в бешеных количествах и складировала у себя в комнате. Время от времени ее накрывало, и она бегала по этажу вещая о скором конце света.
