Летчик. Фронтовая «Ведьма» (СИ) - Свадьбин Виталий

— Об этой расписке я отдельно доложу своему руководству. Про портфель штандартенфюрера Зойдлица я знаю. Там действительно много чего интересного о планах Вермахта. Есть кое-какой компромат на офицеров Вермахта, чем мы обязательно воспользуемся.

Минин разговаривал со мной стоя возле окна. Потом он подошёл к двери и приказал конвойному организовать чаю с печеньем и конфетами. Как только чай принесли и конвой вышел. Майор взял стул следователя поставил у торца стола и предложил мне пересесть туда. Сам вернулся к окну, присев на подоконник. Чай оказался в меру горячим, а конфеты были настоящими, шоколадными. Майор не торопил меня, ждал, когда я немного попью чаю, ойкая всякий раз, когда щипало разбитые губы. Немного помолчав, Минин заговорил вновь.

— Много слышал о «Ведьме», а вот познакомится пришлось впервые. Вы не обижайтесь на Грыжина, имеет привычку перегибать, всё отличится пытается, но бывает полезен. Вы как никто знаете, что иногда дело требует особых мер. Да и жалобы Злобина я читал, — заулыбался Минин.

— Его расстреляли? — спросил я майора, тоже улыбнувшись и тут же сморщился от боли в разбитых губах.

— Нет пока. Выявляют все его связи. К стенке всегда успеют поставить. Как вы себя чувствуете? Госпитализация требуется?

— Нет, Иван Петрович. Мне бы в полк вернуться. Отлежусь у нашего доктора.

— Как скажите. Полк ваш пока ещё на старом месте. Передислокация будет после окончания войсковой операции. Да, есть ещё кое-что. В воздушном бою вы сбили шесть самолётов противника, которые уже подтверждены. Два были повреждены, но удалились на свою территорию. Соответствующий документ отправлен командованию вашего полка. О результатах ваших действий по вербовке и доставке важных документов, думаю вам сообщат дополнительно. Ну, а теперь, если не требуется госпитализация, предоставлю вам машину с охраной. Вас доставят в полк. И ещё, что-то понадобится, можете смело обращаться ко мне лично. Пусть пароль останется прежним, — улыбнувшись, майор закончил разговор и на прощание подал мне руку для рукопожатия.

В полк меня доставили на легковой машине, трофей немецкий и марку я не знал, но ехать было комфортно. В расположение добрались, когда уже стемнело. Встречал меня сам Гладышев с нашим особистом. Расспросами мучить не стали, а сразу отправили в санчасть к капитану Понтюховой. Пытались в палатку санчасти ворваться наши девчонки и ребята, но их не пустили, даже Лиду. Мне дали успокоительное, смазали болячки и синяки. Почувствовав себя дома, я крепко уснул.

Июль, 1943 год. Южный фронт. 73-ий гиап

Ночью мне приснился странный сон. Даже так, от этого сна реально попахивало мистикой. Мне снилось, что я снова в тёмной пустоте. Заговорил со мной знакомый голос.

— Я не ошибся в тебе, отправив тебя в тело молодой девушки, — сообщил голос.

— Хватит играть со мной, я тебе не кукла. Кто ты такой, чёрт тебя побери? — разозлился я.

— Продолжай делать то, что делал. Твои действия одобрены, — не обращая внимания на мой вопрос, продолжил голос.

— Кем одобрен? Вы кто, мать вашу, такие? — зло выругался я.

— Не надо нервничать, это сейчас тебе не полезно. Кто мы или я? Это лишние знания для тебя, просто делай своё дело, тогда может быть мы встретимся вновь, — ровным тоном произнёс голос.

Я проснулся весь в липком поту, дотянулся до поильника на тумбочке и вылакал всю воду, что была там. Потом сел на кровати. Мысли лихорадочно вертелись в голове. Что за сон? Или это не сон? Опять ничего конкретного я не узнал. Но появилась надежда, что здесь я не навсегда. Видимо от меня требуется не дать убить себя в теле Красько и продолжать воевать. В палатку вошла капитан Понтюхова.

— Как чувствуете себя, ранбольной, — спросила, улыбаясь докториха.

— Прогуляться бы мне, Нина Петровна. Свежего воздуха душа просит.

— Хорошо, после обеда разрешаю, но не более двух часов, — строго ответила наш «Айболит».

После обеда стояла прекрасная июльская, тёплая погода. В халате, пижамных штанах и тапочках, вооружившись тросточкой, я вышел на свежий воздух. На аэродроме было безлюдно, наверняка наши все на вылете, потому я потопал к механикам. Ребята обрадовались, увидев меня, Кузьмич даже обнял мою тушку, отвернувшись смахнул слезу, соврав, что ему соринка в глаз попала. Потом мне рассказывали события. Наш фронт наступал, шла Миусская операция. Наши лётчики каждый день делали по четыре, а то и по пять вылетов. Сопровождали бомбардировщики и участвовали в тяжёлых воздушных боях. Не обошлось и без потерь, в основном гибли молодые лётчики, не успевшие набраться опыта. Кротов и Титов получили по ордену «Красной Звезды», а ещё Кротову присвоили звание старшего лейтенанта. Мои подруги также отличились Лида теперь лейтенант и блещет орденом «Красной Звезды», Ольга Петрова получила лейтенанта. Николаю Смирнову дали старшего лейтенанта, теперь он летает ведущим. Получил старлея и Тигран, а мой однокашник по школе Рафаил Мустафин погиб пять дней назад. В полку пополнения из двух школ Свердловской и Энгельской.

— Ты вовремя появилась. Гладышев поставит тебя молодых обучат, пока болеешь. Ходят слухи, что сам Яковлев в наш полк новые самолёты поставить обещал. Поговаривают, что ты в Москве руку приложила, — засмеялся Кузьмич.

— Скромники обычно голодными за обеденным столом остаются. Хотя откровенно я не просила. Просто сказала, что для Победы нужны хорошие самолёты, — засмеялся я.

В общем поговорили хорошо, мой «яшка» стоит готовый к вылету, меня дожидается. Я оправился к своему самолёту и по дороге встретил Гладышева. Мы с ним присели в тенёчке, на лавочке. Я рассказал, где спрятан наш У-2, правда топлива там меньше полубака. Потом коротко рассказывал о своих приключениях, пока добирался домой.

— Подтверждение на шесть мессеров мы получили, записаны на твой личный счёт, а два, что ушли, запишут на полк. У нас пополнение. Сможешь им теорию проводить? Если только сама чувствуешь себя неплохо.

— Конечно, Иван Васильевич, а то я сдохну в медсанчасти от скуки, — сразу подхватился я.

— Ну вот и ладненько, переговорю с капитаном Понтюховой, — обрадовался Гладышев.

— Может к полётам допустите? Тем более «яшку» мне починили, я в небе быстрей выздоравливать начну, — пропищал я жалобным голосом, состроив взгляд верного лабрадора.

— Инфаркт я с тобой заработаю. Занимайся пока с пополнением, там видно будет, — ответил полковник и быстро ретировался, пока я ещё чего просить на начал.

Вернувшись в медицинскую палатку, пробовал читать про Павку Корчагина, но опять уснул, наверное, на третьей странице. А ведь книга серьёзная и хорошая на самом деле. И чего я засыпаю под неё?

Наш «Айболит» меня отпустила, так что я на следующий день рассказывал молодому пополнению, некоторые постарше меня будут, как вести себя в воздушном бою. Мои ордена на новичков произвели впечатление, да и наслушались они уже здесь про «Ведьму» разных небылиц. Так что слушают внимательно, до обеда я им читаю теорию, а после обеда они на взлётке. Там выполняют простейшие упражнения. По-прежнему из школ присылают ребят без практического опыта. На обеде встретила Зюзина, борца за мировую свободу пролетариата. Он как-то странно от меня шарахнулся. Я сел за пустой столик, девочки с кухни принесли обед. Аппетит с каждым днём у меня возрастал, махаю ложкой, как гребец на галере. Подошла наша Шеф-повар, Клавдия Олеговна, села за мой столик, поставила тарелку с пирожками.

— Женя, я тебе тут пирожки с картошкой постряпала, а ещё с луком и яйцом, ты милая, кушай, поправляйся, — Борщова оперлась подбородком на руку и смотрит счастливым взглядом.

Я знаю, что кухонные работники меня любят. Оглядевшись по сторонам, обнаружил, что в столовой никого нет.

— Клавдия Олеговна, а чего наш «ленинец» от меня шарахается, как от чумы?

— Его в политотдел вызывали, пропесочили страшно. Связисты болтают, что с тобой что-то связано. Он теперь тебя боится, даже не знаю, что такого ему наговорило начальство.