Черное сердце (СИ) - Тихий Алексей

— Еще раз повторяю, никто не становится зомби от укуса! — твердо повторил я.

— Откуда ты знаешь? — еще раз спросил Батя.

— Знаю и все тут, — бросил я. Не объяснять же им, что происходящий зомби-апокалипсис — всего лишь побочный эффект возвращения магии в наш мир. Со временем, если доживут, сами все поймут, а пока меня просто посчитают дурачком.

— Да, он просто трус! Э-э-э слыш, Знаток, вали отсюда! — снова открыл рот Леха.

К несчастью для укушенного парня, охваченные эйфорией от первой победы люди, подхватили слова этого идиота.

В ответ я смерил толпу безразличным взглядом. А мне ли не похрен? Конечно, я могу накинуть «плащ тьмы», напитать его силой и разогнать этот шалман к такой-то матери. Однако не стану этого делать. Во-первых, у бати и еще пары мужиков было с собой огнестрельное оружие, а это явный перебор, моя броня столько не выдержит. Во-вторых, не вижу смысла учить тех, кто не хочет учиться. Ну и в-третьих, мне не хотелось показывать свою силу на людях — меньше знают — крепче спят.

Молча, не обращая внимание на гогот толпы и бросаемые мне в спину слова, я развернулся и пошел домой. Оглянулся только у самого подъезда, когда услышал болезненный вскрик парня, которому под подбадривающие крики толпы и с его согласия, отняли топором руку. Они, конечно, лучше знают — они фильмы смотрели. Идиоты.

Уже по дороге я понял, что все же смог бы убедить Батю, сказав, что эту информацию мне предоставил знакомый ему Ворон, но все мы сильны задним умом. Пока поднимался на восьмой этаж успокоился. Мы люди — странные создания, в нас столько намешано, что с наскока не разберешься. Глупость идет рука об руку с гениальностью, а отвага с трусостью. Хотя, злорадно подумал я, в иных одновременно кроются гениальные тупицы.

В квартиру я заходил уже полностью забыв о произошедшем во дворе. Скинул куртку, пошел на кухню, но проходя мимо комнаты взгляд невольно зацепился за приоткрытую дверь нашей с мамой комнаты. Внутри меня что-то вспыхнуло, и я одним рывком влетел внутрь, чуть не сорвав дверь с петель.

— Мама, нет! Мама, все хорошо. Не надо этого делать!

Глава 13

Шумные соседи

— Сынок, сходи к соседу и попроси у него молоток, сегодня будем забор ремонтировать.

Сын возвращается:

— Папа, сосед говорит, что молоток в работе изнашивается.

— Да, сосед у нас жмот! Ну ладно, доставай наш!

Черное пляшущее пламя окутало маму ореолом, ее вытянутые вперед руки почти касались лица Маришки. Девочка не понимала какую опасность представляло для нее это пламя, она застыла столбом и завороженно смотрела на безумную пляску теней.

Рука непроизвольно скользнула на рукоять кинжала, но я тут же ее отдернул. Рефлекс хороший, но совсем не вовремя.

— Мама, — я сделал аккуратный шаг вперед, стараясь привлечь к себе ее внимание, тщетно.

А ведь я знаю, что она сейчас чувствует. Частичка Света внутри Маришки манила ее, как манит мотылька огонек свечи в ночи — противоположности притягиваются. Вот только мама не мотылек, если она коснется этого света, то выпьет Маришку до самого донышка.

— Мама, смотри, что я тебе принес, — снова попытался я отвлечь ее, подхватывая с кресла какую-то мягкую игрушку. Ноль внимания.

Делаю плавный шаг вперед и снова замираю. Ее руки почти касаются лица Маришки, черное пламя пляшет вокруг. Домашний халат и постельное белье чернеют, начиная расползаться на части. Ее жадная Тьма в диком танце уничтожает все, до чего может дотянуться. Снова плавный шаг. Ткань соскальзывает с плеча, обнажая грудь. Будь на ее месте другая женщина, я бы восхитился, но это моя мама. Ее руки вот-вот коснутся Маришки.

— Елизавета! — сухо, подражая бабушкиному голосу, говорю я и она от страха отдергивает руки. Пользуясь моментом, накидываю плащ тьмы и стремительной тенью лечу вперед, закрывая своим телом ребенка. Резкое движение тут же вызывает вспышку. Удар приходится в спину. Нас с Маришкой сносит в сторону, но перед встречей со стремительно приближающейся стеной я успеваю выставить руки, чтобы не придавить ребенка. Мы падаем на пол.

Спина и ребра резко простреливают болью, но Тьма тут же выпивает их досуха. Мгновенно поднявшись на ноги, я повернулся к маме. Она сидела сжавшись на дальнем краю дивана, прижавшись к стене. Черное пламя больше не окружало ее, в глазах читался страх и где-то в самой глубине ее зрачков продолжала безумную пляску Тьма.

Вот что с ней делать?

— Дядя Саша! — пискнула Маришка.

Я аккуратно поставил ее на ноги и прикрыл собой.

— Не ушиблась?

— Да нет, — спокойно ответил ребенок, даже не понявший, что смерть только что прошла рядом. — А зачем ты нам помешал играть? Тетя Лиза показывала мне фокусы.

— Я же говорил тебе, что тетя Лиза болеет и к ней нельзя заходить, — нарочито строго сказал я.

— Но мне скучно-о-о, — жалобно протянула Маришка.

— Иди, — сурово посмотрев на ребенка, я указал ей на дверь. Та неохотно, в раскачку и громко топая ногами отправилась на выход, на пороге обернулась, показала язык и быстро убежала в зал. Мне было совсем не смешно. Только после того как Маришка ушла, я смог чутка выдохнуть и расслабиться.

Мама по-прежнему сидела на кровати, искоса поглядывая на меня. Я попытался поймать ее взгляд, но она отвела глаза, судорожно схватилась за погрызенное Тьмой одеяло и быстро накрылась им с головой. Как же это тяжело… Я так и не смог выяснить, что стало причиной безумия, а бабушка в самой категоричной форме отказалась поднимать эту тему. И я не знаю, что делать. Нет магии способной вернуть человеку разум. Можно обращаться к духам, демонам и даже богам, но и они не в силах помочь. Переделать-то могут, бренная оболочка для этих сущностей, что мягкий пластилин, но это будет уже совершенно другой человек — невозможно склеить однажды сломанную душу. Скорей всего, они заменят какой-нибудь тварью или подселят всякую пакость, которая будет достаточно точно изображать из себя маму. Нет им веры. Боги на то и Боги, что преследуют свои далекоидущие интересы, попутно вовлекая в свои игры нас — смертных.

Я тяжело вздохнул и принялся за уборку. Выдернул из-под мамы испорченную простынь, отодрал часть обивки с дивана и застелил дыру чистым полотенцем. Вспомнил откуда покойная хозяйка доставала постельное белье и полез в шкаф. Затем сводил маму в туалет, обтер мокрым полотенцем — воду приходилось экономить, и принес еды, а пока она кушала перестелил постель и заменил одеяло.

Пора было заниматься делами, но я боялся оставлять маму наедине с Маришкой. Дверь в комнату можно было бы закрыть на ключ, но если мама сильно захочет выйти, то хлипкая межкомнатная дверь не станет для нее препятствием. Достал шприц и с грустной улыбкой сделал ее инъекцию. А что мне еще остается?

Препарат начал действовать достаточно быстро, и маме даже стало на некоторое время лучше. Она легла головой на мое колено, посмотрела в глаза, и впервые за долгое время мне показалось, что она узнает меня. Я нежно коснулся ее черных, как вороново крыло, роскошных волос и она в кои-то веки не отшатнулась. Гладя маму по голове, я принялся нашептывать что-то донельзя дурацкое, но успокаивающее и не умолкал до тех пор, пока препарат не унес ее в мир грез и только после этого вышел и запер дверь.

Сделал Маришке еще одно внушение, после чего наконец-то занялся делами. Пора было разобраться с квартирой по соседству. Во-первых, я хотел расположить там временную лабораторию для своих опытов, а во-вторых, меня напрягала царящая там тишина, хотя я печенкой чувствовал, что в квартире кто-то есть.

В подъезде было шумно, люди активно ходили друг к другу в гости (моими стараниями между прочим, ведь это я обезопасил дверь подъезда) и громко разговаривали. Если так дело пойдет, то рано или поздно найдется мертвец, который ненароком откроет дверь, но это их выбор. Шумят, значит, и я могу немного пошуметь.