"Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Барчук Павел

— Могла! — кивнула Арония. — Но даже не подумала об этом. Да и зачем, Владислав Богданович? Почему я должна убегать, как вор, если ни в чём не виновата?

— Но мы же во всём разобрались. И я этому очень рад, — снова стал оправдываться капитан. — Вы не только не виноваты, Арония Викторовна! Но ещё и совершили геройский поступок — спасли семнадцать человек. Плюс вы с водителем — девятнадцать. Да ещё террористка двадцатая. Даже её вы вынесли — моё уважение за это. Если учесть, что вы — простая студентка и даже не спортсменка, зато красавица, это феноменально. Признаюсь — я в вашу вину ни разу не верил. И очень рад, что всё разъяснилось, — улыбнулся он.

— Спасибо. Значит вы — третий мой защитник, Владислав Богданович? А, если не секрет — кто те два свидетеля, которые помогли оправдать меня? Интересно было б узнать — откуда набралось столько-то? — усмехнулась девушка. — Целых два из двадцати спасённых.

— Не секрет. На вашей стороне были все спасённые. Но главных свидетелей два. Это ваша бабушка, Полина Степановна Санина, которая подтвердила всё, что вы нам здесь рассказали. В том числе и то, что ваш отец с детства владел пластунскими техниками, как и чеченским языком. А о том, что вы тоже всё это умеете, она догадывалась. Очень милая у вас бабушка. Даже станцевала нам тут немного, — улыбнулся он.

Арония чуть не расхохоталась.

— Молодец, бабуля! Она у меня творческий человек — выступает по городу с бальными танцами. Студия называется: «Кому за…». Ей — за. А второй-то свидетель кто?

— Это террористка Боева, спасённая вами. Мы нашли переводчика и поговорили с ней. Она уверят, что не знает вас. И даже не помнит, как вы её ударили.

— Пришлось, — вздохнула девушка. — Как она себя чувствует?

— Уже нормально. Раскаивается, что едва не погубила столько людей. Не знаю, правда, насколько это искренне.

— Это искренне, капитан. Её просто заставили.

— Надеюсь. Но, главное — по её наводке мы уже взяли банду, захватив квартиру, в которой сидели террористы. И даже успели спасти её сына. У него, правда, много травм, но врачи обещают, что мальчик поправится.

— Как это здорово! — захлопала в ладоши девушка. — Поздравляю вас, Владислав Богданович, с успешным расследованием!

— Во многом — благодаря вам, Арония Викторовна, — смутился капитан. — И, если можно, у меня к вам ещё одна просьба…

— Да?

Но тут дверь допросной распахнулась и на её пороге возник человек. Судя по повадкам и властному лицу — большой чин.

Чунильский, вытянувшись в струнку, козырнул ему и гаркнул:

— Здравия желаю то…

— Будьте добры, оставьте нас наедине с Аронией Викторовной, товарищ капитан, — прервал его чин. — И отключите, пожалуйста, камеры.

Глава 3

Бабуля

Был чудный зимний вечер.

За окном шёл снежок, светили звёзды, и это было очень красиво. А, главное — Арония была уже дома, то есть — на свободе. Она сидела за столом с чашкой горячего чая в руках, а перед ней красовались разогретые блинчики с творогом из кулинарии.

Девушка просто покатывалась со смеху, слушая рассказ Полины Степановны. Которая на вопрос Аронии — о том, как она выкрутилась и умудрилась сказать в полиции именно то нужное, что помогло Аронии избежать каталажки — ответила:

— Ну, да — нужное! А чего тут сложного? Просто ко мне явилась чародейка Фаина Петровна и, предупредив меня про твоё геройство, подсказала все нужные слова!

Представь! — говорила она. — Фаина Петровна — такая милая и старенькая — появилась на сцене в своей пуховой шали прямо во время нашего выступления в Доме Ветеранов, — усмехнулась Полина Степановна, прихлёбывая чай. — Все остановились. А она взяла меня за руку и, шаркая шлёпанцами, увела за кулисы. Зрители были в восторге. Они решили, что так должно быть по сценарию. И принялись хлопать нам. Мол, старенькая мама уводит неугомонную попрыгунью, свою дочку-пенсионерку, носки вязать. За кулисами она решительно отодвинула в сторону нашего руководителя, Вадима Юрьевича — мол, не мешай. И потом всё мне и рассказала о тебе. Велела немедленно ехать домой. Чтобы тебя выручать. А то за мной скоро полицейский наряд приедет и в участок меня доставит. А сама пообещала с террористкой уладить — чтоб мальчонку её спасти. И ещё сказала, что надо на капитана твоего повлиять — чтобы он свои личные амуры на работу не распространял. Он же на тебя глаз положил, Аронеюшка, и очень хотел тебя отпустить. Но долг ему не дозволял это сделать — он идейный мент. Фаина Петровна даже заставила меня повторить всё, что надо было сказать этому твоему идейному Чунильскому — чтобы я ничего не перепутала. Я и сказала. Да я что угодно сказала бы! — воинственно воскликнула Полина Степановна, решительно откусывая блинчик. — Какая ты террористка? Очумели они там, что ли, совсем? Тебе медаль надо давать, а они — в каталажку!

— Бабуля, вы у меня просто супер! — восхищённо сказала Арина, приобняв её. — И Фаина молодец! Что б я без вас делала? А Чунильский… — девушка, вспомнив его смущение и восхищённые взгляды, и сама так же смущённо улыбнулась, — вовсе он не мой, бабуля, а свой собственный! Вечно вы придумываете, лишь бы от меня избавиться! — шутливо погрозила она.

— Да уж лучшего случая избавиться от тебя, чем статья за терроризм, и не придумаешь. Тебя б надолго в дальние земли отправили, — вздохнула Полина Степановна, подкладывая из пакетов в вазочку конфет и печенья. — Хотя, кто знает, Аронеюшка. От тебя в последнее время неизвестно чего и ждать-то. Вот уж и чеченский язык откуда-то узнала. И эта пластилиновая… пластованная… Ну, техника какая-то странная откуда-то взялась. Я, конечно, сказала твоему Чунильскому, что Витечка тебя ей обучил. Да и ты с малолетства знала. Но у него ведь по физкультуре никогда и пятёрок-то не было. Какие там… пластованные? Да и с языками плоховато было — немецкий еле в институте сдал. Но ты, внученька, если что, рассчитывай на меня — прикрою любые твои преступления. Я ж тебе не бабка какая двоюродная, а, считай, вторая мать! С пелёнок тебя вырастила, Аронеюшка.

— Я знаю, бабулечка, что лучше вас никого на свете нет, — обняла её девушка. — Да и какие там преступления? Вы мне лучше скажите, что теперь с вашей студией? Не выгонят вас за то, что вы с выступления сбежали?

— Та, не! — махнула рукой Полина Степановна. — Я уже звонила Вадиму Юрьевичу. Сказала, что это тётушка ко мне из деревни приехала. Мол, не одобряет она моих танцулек. Знаешь, стоит врать начать, то дальше это дело легко идёт, — усмехнулась старушка. — Он только посмеялся и даже посочувствовал мне. Сказал, чтобы на репетицию приходила. Они там теперь решили этот приём обыграть — с выходом на сцену старушки в тапка. И теперь эту сцену в танце и дальше будут использовать.

— Вот видите, бабуля, как вовремя за вами полицейский наряд приехал! — прыснула от смеха Арония. — Поспособствовал творческой находке, помог улучшить программу.

— Э-э-э, всё б тебе смеяться! — улыбаясь, махнула рукой Полина Степановна. — Из такой заварушки едва живая выбралась, террористку задержала, людей спасла. И в тюрьму за это чуть не загремела. А тебе всё хаханьки! Иди-ка ты спать, Аронеюшка! Да и мне надо отдохнуть. Устала я от таких приключений. Соседи, вон, небось, до сих пор судачат. Людмила видела, что меня сегодня чуть не в наручниках из дома увезли — с веником в калитку выглядывала. Она там что — сутками стоит?

— Ещё б не стоять! Такая новость! Пенсионерку-хулиганку арестовывают! — хихикнула Арония. — Ничего, бабуля, скажете им, что свидетелем были по одному секретному делу. Они вас даже и зауважают.

— Да кто у нас свидетелей уважает-то? Боятся их! — отмахнулась Полина Степановна. — Стукачами обзывают.

— Ну, выбирайте тогда, что лучше — хулиганка или стукачка?

— Хрен редьки не слаще! Но лучше уж хулиганкой.

— Бабуль, а, правда, что вы в полиции станцевали перед полицейскими? — прищурилась Арония.

— Так, а чего ж не сплясать? Я ж видела, что мне поверили. И капитан твой был доволен! Я и станцевала — от хорошего настроения — тот танец, какой в Доме Ветеранов не успела закончить, — весело блеснула глазами Полина Степановна. — Они поначалу конечно растерялись — не каждый день им старушки выдают культурную программу в участке. А потом ничего, даже похлопали. И чаем напоили. Капитан твой всё выспрашивал у меня — перед кем мы выступаем, да где, да давно ли, да платят ли деньги? Приятный такой молодой человек.