* * *
Едва оборотни ушли, Бубл подозрительно быстро пришел в себя, а когда они вернулись под крышу своего дома, еще и осмелел.
— Ага, помнят моих вампиров! Да плевал я на их угрозы. Обязательно все расскажу товарищам-кровососам. Пусть вампирчики разомнутся, заодно и тварей этих поменьше будет, а то ишь как расплодились! Они еще горько пожалеют о своем вероломстве… Никто не имеет права безнаказанно пугать людей Бубла!
— Конечно, конечно, — поддакивал Мах, наполняя свою миску аппетитными, истекающими горячим ароматным соком кусками мяса, рыбы и птицы. — Вампиры им покажут!.. Только послушай дружеского совета, затаись на две-три недели, выжди время. Сейчас они ждут от тебя чего-то такого и потому держат ушки на макушке. А ты подожди немного, пусть они уверятся, что ты испугался и мстить раздумал. Они расслабятся, и однажды ночью…
— Точно, так я и сделаю… Вампиры им такую резню устроят!
— Жаль только, мы этого не увидим, — тяжко, с надрывом вздохнул Савокл.
Бубл, Мах и Савокл сидели за столом в доме управляющего и шумно праздновали избавление от оборотней. Правда, Савокл — вот ведь невезуха! — выходя из бани, поскользнулся и очень неудачно упал, до беспамятства приложившись затылком о дверной косяк, так что протокольную часть ему пришлось пропустить. Но Мах и Бубл, возвратясь с переговоров, уверили принца, что он, оставшись дома, ровным счетом ничего не потерял. По их словам, там все было нудно, тоскливо и даже противно; Бубл весь иззевался, а Мах исплевался. В итоге Савокл перестал дуться и с головой окунулся в веселую гулянку.
— А вы оставайтесь, — пьяно икнув, предложил Бубл.
— Да мы бы с радостью, — сказал Мах. — Хорошо тут у тебя — коровки, курочки… Но, сам понимаешь, дел невпроворот.
— Сэр Мах прав, — энергично покивал принц. — Загостились мы у тебя, а меня наверняка уже во дворце хватились. Уже дня три, как ни слуху от меня, ни духу. Представляю, какая там сейчас суматоха. Отец мой тяжело болен, и всякие там важные указы подписывать, кроме меня, некому. Да и у сэра Маха срочное дело: он отца разыскивает…
Савокл потянулся было за очередным кусочком жареной рыбки, но, не достигнув цели, рухнул на стол и громко захрапел.
— Ну наконец-то, — с облегчением выдохнул Мах, причем голос у него был как у трезвого. — Бубл, что это у тебя за зелье такое слабое? Ведь битых полтора часа уже прошло.
— Ничего не знаю, — оскорбился Бубл, тоже мгновенно протрезвевший. — Между прочим, его изготовил ваш батюшка для своих личных нужд. Ну а я, когда из замка уходил, прихватил на всякий случай. Так что ваш упрек, господин Мах, не по адресу.
— Выходит, твоему сонному зелью уже больше девяти лет. Ну, тогда все понятно: выдохлось давно. Странно, что вообще подействовало.
— Ничего удивительного, господин барон издавна слыл весьма искусным колдуном! — В голосе управляющего послышалось сожаление. Но он решительно мотнул головой, как бы стряхивая нахлынувшие воспоминания, и сухо спросил: — Но объясните же, мой господин, зачем вам понадобилось разыгрывать перед несчастным Савоклом это нелепое представление? Не проще ли было бы все ему рассказать?
— Поверь, Бубл, я знаю, что делаю, — возразил Мах. — Принц ведь только с виду такой смелый да отважный, а на самом-то деле он редкий трус и паникер. Мало ли что он отмочит с перепугу… А за деревней, возможно, до сих пор следят оборотни, так что лучше нам не рисковать… Давай подумаем, как мы его завтра выведем из деревни. Может, у тебя тут есть какие-нибудь подземные ходы?
— Откуда?! — всплеснул руками толстяк. — Это же не замок, а простая деревня.
— Тогда нынче же ночью нам с тобой придется подкопаться под частокол. А утром, укрывшись предрассветным туманом…
— Господин Мах, ну что вы такое говорите! — Управляющий укоризненно покачал головой. — Вы ведь только-только после бани, такой чистый, красивый, а уже норовите в грязи извозиться. Да еще и меня подбиваете.
— Что-о?! — грозно взревел Мах и, наливаясь дурной кровью, схватил толстяка за ворот. — Ручки, значит, запачкать боишься?
— Отпустите… больно… задохнусь ведь… Изверг… дай… хоть слово… сказать… — захрипел Бубл.
Мах слегка ослабил хватку, управляющий откашлялся и, стараясь не смотреть в полыхающие бешенством глаза рыцаря, торопливо просипел:
— Предположим, вам повезет и вы доберетесь до леса незамеченными… А дальше что? Оборотни наверняка на всех лесных тропинках устроили ловушки и засады. Вы и мили не пройдете… Обман ваш вскоре откроется. Быть может, принца вы и сумеете как-нибудь защитить, но оборотни тогда отыграются на моих людях.
— Да, ты, пожалуй, прав. — Мах отпустил Бубла и, тяжело дыша, сам опустился на свой стул. — Извини, погорячился… Но нужно ведь что-то делать, не можем мы век у тебя отсиживаться.
— Ага, размечтались… — проворчал Бубл, потирая помятую шею. — Я ведь вам не мальчик, а пожилой уже человек, чтобы в моем же доме да меня же и за горло. До рассвета, как договаривались, погостите у меня, а там — скатертью дорога!
Мах изумленно уставился на управляющего:
— Бубл, ты не спятил? Ведь принц… обман… Оборотни мстить возьмутся.
— А вы выберетесь иначе.
— Да что ты говоришь? — Правая рука рыцаря как бы невзначай легла на рукоять меча. — Как это иначе?
— Нынче днем, — спокойно пояснил Бубл, — вы намекнули оборотням, что их высочество воспользовался помощью гномов. Пусть так и будет на самом деле.
— Так ты, выходит…
— А как, по-вашему, я девять лет назад, во время войны с оборотнями, ходил из одной деревни в другую? Именно! Я знаю заклинание, помогающее вызывать подземный народец. Откуда? Разумеется, от барона. Однажды господин Верд произнес его при мне. Я тогда был молодой, память хорошая, да и заклинание простое — всего семьдесят четыре строки. И вот пригодилось во время осады.
— Семьдесят четыре строки с первого раза? — восхищенно переспросил Мах.
— Так я же, говорю, молодой был, все на лету схватывал, — скромно потупился управляющий.
— Значит, завтра поутру мы с принцем двинемся по гномьим Тропам. Это здорово, у меня среди гномов есть пара приятелей. Быть может, свидимся, поболтаем. — Заметив, что управляющий вдруг как-то подозрительно притих, Мах настороженно поинтересовался: — Эй, Бубл, ну что опять не так?
— Не хочется вас расстраивать, господин Мах, — втянув голову в плечи, забубнил толстяк, — но гномы за свои услуги очень дорого берут, а за время войны с оборотнями деньги, прихваченные из замка, почти все вышли. Осталось совсем чуть-чуть, горсточка… Разумеется, все они целиком и полностью в вашем распоряжении…
— Бубл, не тяни!
Еще глубже вобрав голову в плечи, управляющий зажмурился и выпалил:
— На то золото, что осталось, услугами гномов сможет воспользоваться только один из вас.
Как и обещал управляющий, Мах отдыхал на мягкой перине, но все ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть, хотя было уже далеко за полночь. Голова гудела от мыслей, навеянных скорым расставанием с принцем.
«Как же мне объяснить Савоклу, что идти со мной по лесу для него смертельно опасно, что до королевского дворца его теперь поведут гномы своими тайными подземными Тропами, а мне придется добираться туда самому как-нибудь? Савокл наверняка решит, что я просто-напросто надумал от него отделаться, и очень обидится. Как мне потом разыскать его? А если все же разыщу, захочет ли он помогать мне в поисках отца?»
— Что, не спится? — памятуя о просьбе рыцаря, дед Пузырь говорил почти шепотом, но в ночной тиши его голос все равно прозвучал раскатом грома.
— Заснешь тут, как же, — раздраженно ответил Мах. — Только глаза закроешь — являются всякие бестелесные умники и начинают глупые вопросы задавать.
— Вот она, людская-то благодарность!
— Пузырь, кончай причитать, — нетерпеливо перебил рыцарь. — У тебя дело какое или ты просто дурака валяешь? Если дело, то говори, а если просто так… извини, но мне вставать до зари.
