– А ты что? – понимающе ухмыльнулся Майк.
– Я тоже вспылил. Обвинил её в том, что она не поддерживает мой выбор. Предложил прийти да посмотреть, что нет там никаких оргий. Э-э. Ну, я надеюсь, что нет… Короче, разругались, спали в разных комнатах… Вот что мне делать? Она же не права!
Хаген отдал Веймину деньги за медикаменты и ответил:
– Посмотри вокруг. Я вообще один живу, и довольно давно. У меня нет девушки… И не предвидится. У тебя же счастье под боком. Цени то, что имеешь, а не мечтай о том, чего не может быть.
– Хм… – задумался Веймин. – Наверное, ты прав. Но мы никогда так сильно не ругались.
– Радуйся, что есть с кем ругаться! Поверь мне, это лучше, чем сидеть одному напротив телевизора.
– Ты снова прав, дружище. Ладно, я пошёл в бар.
Веймин ушёл, а Хаген упал обратно на диван, возвращаясь в неподвижность. Чёрт возьми, он только что снова столкнулся с тем фактом, что он бесконечно одинок.
* * *
Мистер Чак Моррисон считал, что всё пропало, что жизнь его испорчена, что он зря взял кредит и открыл второй бар. Теперь он обанкротится и потеряет всё…
Родственники и друзья убеждали, что дела идут отлично, и именно такого заведения, как «Снова у Чака», не хватало в этой части города. Они признавались, что завидовали его предпринимательскому таланту. Но Чак всё равно переживал и постоянно хватался за сердце, чувствуя предательское покалывание.
Наплыв посетителей в день открытия нового бара начался прямо с утра. Привлечённые скидками, которые Чак опрометчиво пообещал сегодня дать, они толпами валили в оба бара: занимали столики, заказывали и заказывали, будто других дел в жизни не было, кроме как сидеть здесь!
Повара не справлялись с потоком заказов. Официанты сбились с ног, бегая от столика к столику. И это всего лишь в полдень, до наступления обеденного часа пик!
– Вот тебе и деловой урок, – сказал он Веймину, поглаживая усы. – Никогда не предлагай скидку тем, кто и так готов покупать.
– Но разве это не повышает лояльность клиентов?
– Ровно до тех пор, пока ты способен выполнять свои обязательства. А мы, как видишь, слегка перестарались. Мои крылышки хорошо разбирали и без скидок.
Вдобавок ко всему, Чак переживал, что главное развлечение вечера – грандиозное стрип-шоу – грозило превратиться в стандартные танцульки вокруг шеста. Танцовщиц не хватало. Хотя набор начался задолго до окончания постройки второго здания.
Даже сегодня, в день открытия, приходилось отсматривать претенденток, которые могли хотя бы временно создать иллюзию массового шоу. Чак Моррисон разрывался между своим офисом – крохотной комнаткой за баром, – у двери которого уже выстроилась очередь из девушек, кухней, где страдали повара, требуя увеличить число помощников, и залом «Снова у Чака», где сидели друзья и важные люди, в том числе из мэрии, с которыми надо было обязательно выпить, поболтать, уделить внимание.
Друзей у Чака внезапно оказалось так много, что если выпить с каждым, то можно было не дожить до начала церемонии открытия.
Ещё напрягала ситуация с поварами: они реально грозили взбунтоваться, если Чак немедленно не отыщет хотя бы ещё одного помощника.
– Доброе утро, мистер Моррисон, – сказал Хаген, подходя к нему.
– Ты опаздываешь, – сухо ответил Чак, но тут же поправился, – прости, я понимаю: у тебя были причины, но ты сам видишь, что происходит.
Хаген был одет в свою военную куртку со стоячим воротником, а лицо закрывали солнцезащитные очки. Подняв их, он оглядел зал. Чак увидел, что под глазами Хагена синели фингалы.
– А что происходит? Отлично же! Куча посетителей, большая прибыль. Гости ведут себя прилично, никто не буянит… Вы просто слишком сильно переживаете, мистер Моррисон.
Чак усмехнулся и хотел что-то ответить, но к нему подбежал официант:
– Мистер Моррисон, главный повар бросил фартук и сказал, что не продавался в рабство!
Тут, внося запах кухни, появился сам повар – тучный чёрный мужчина, почти ровесник Чака:
– Дружище, если ты рассчитываешь, что я буду надрывать свою чёрную задницу в таких условиях, то уверяю, сэр, те времена давно прошли!
– Понимаю, но потерпи немного. Это только сегодня!
– Я бы потерпел, но мы подводим клиентов, люди недовольны, они долго ждут. В итоге все думают, что это я не справляюсь.
Неожиданно на выручку пришёл Хаген. Он подозвал Веймина:
– Извини, бро, что поднимаю ещё один расовый стереотип, но ты наверняка умеешь хорошо готовить?
– Ха-ха, раз я китаец, то сразу и повар-кунфуист? – Веймин резко оборвал смех. – Но вообще-то да, умею.
– Сможешь помочь на кухне?
Лицо Веймина вытянулось:
– Но я же в охране…
– Умоляю, Веймин, помоги! – вмешался Чак, протягивая фартук. – Буду очень благодарен.
Китаец посмотрел на Хагена, тот слегка кивнул. Веймин вздохнул и начал повязывать фартук. Ему явно не хотелось на кухню, и Майк решил приободрить друга:
– Зато, когда твоя девушка узнает, что ты работаешь на кухне, поверит, что не участвуешь в оргиях.
– Верно, – оживился Веймин. – Сделаю селфи на фоне кастрюль и вышлю ей.
Повар и Веймин ушли. Чак отправился в свой «офис», перед баром уже скопилась кучка девушек, ожидавших собеседования.
Предстояло потрудиться. По опыту Чак знал, что многие претендентки или не умели танцевать, или не умели нормально говорить по-английски. А ведь многим клиентам – грустным одиноким мужчинам – было достаточно поговорить с красивой девушкой в стрип-клубе, чтобы раскошелиться на выпивку или приватный танец. Одни танцовщицы отказывались исполнять лэп-дэнс [93], другие наоборот решали, что здесь открывается бордель, и были готовы на всё. Наконец, некоторые из претенденток были так уродливы, что даже полумрак и косметика не могли им помочь.
* * *
Хаген стал прогуливаться по залам.
Обходил столики, осматривал всех посетителей. Увидел знакомую компанию дальнобойщиков: неразлучные Даг «Дональд» и Стив «Джобс» сидели рядышком. Интересно, они вообще из города выезжают или вечно сидят в барах? Оба сделали вид, что не узнали Хагена, у обоих сопротивляемость харизме была «средняя».
Вообще в «Баре у Чака» было спокойнее, чем в «Снова у Чака». В первом было много семейных, люди не пили с утра, а просто наслаждались дешёвыми и вкусными крылышками. Во втором люди пришли именно праздновать открытие, пока все трезвые, но было заметно, что некоторые весьма не прочь стать пьяными, и как можно скорее.
Шло время. Нахлынула ожидаемая волна обедающих. В большом баре мгновенно стало так же тесно, как в маленьком. Хаген наведался на кухню, убедиться, что Веймин ловко орудует ножами, а главный повар доволен поддержкой сноровистого помощника.
Работа вышибалы оказалась спокойнее, чем представлялось Майку. Ничего не происходило, но Хаген не жаловался: нарваться на драку с чуть менее, чем семью тысячами очков здоровья стало бы бесславным концом карьеры в профессии вышибалы.
Толпа схлынула. Близилось время вечернего отдыха. В баре «Снова у Чака» появились рабочие и начали подвешивать пиньяту в виде гигантской голой женщины. Её должны были разбить мистер Моррисон и его партнёры на церемонии открытия.
Хаген напрягся: в зал вошла знакомая фигура в сиреневой накидке. Сам святой Айэн в окружении трёх последователей. Чёрт возьми, разве он не согласился взять деньги и не устраивать скандалов?
Святой Айэн дошёл до пустого столика, дождался, когда один из приспешников выдвинет ему стул, и мягко сел, подняв своей накидкой волну воздуха, как дама пышным платьем. Посмотрел в меню, подставленное другим сопровождающим, и небрежно выбрал ведро фирменных крылышек. Официант кивнул и убежал выполнять заказ.
Хаген проследовал за ними и встал поодаль, сложив руки на груди. В кино так делали все вышибалы, а другого источника информации о профессии у Майка не было. Присмотревшись, он убедился, что ни один из последователей святого Айэна не являлся угрозой в плане драки. Голиафа не было, так что, если начнут дебоширить – справится сам. Один их последователей тронул Айэна за плечо и показал на Хагена.
