По ту сторону зеленой сетки (СИ) - Шерола Дикон

«Так, может, странная болезнь Бранна мне даже на руку?» — мрачно подумал Дима. «В конце концов, умерший кредитор не требует возвращения долга».

На выходных Лесков решил наведаться в Петербург. Ему нужно было поговорить хотя бы с одним человеком, который мог его понять, а заодно помочь поставить точку с Миланой. Игра в молчанку затягивалась, и это чертовски не нравилось парню. В каком-то смысле он дал Милане обещание, а теперь избегал ее. Это не могло не задевать его самолюбие. Но сегодняшний конверт стал официальным разрешением к действиям…

Субботним утром Иван встретил Диму на вокзале. Солнце светило так же ярко, как в день похорон Олега, однако в этот раз встреча двоих друзей прошла куда более прохладно. Иван ограничился приветственным кивком и молча направился на стоянку, где оставил свою машину.

В дороге они почти не разговаривали. Молчание тяжелым камнем давило на грудь, заставляя чувствовать себя крайне неуютно. Дмитрий изредка бросал взгляды на чуть нахмуренное лицо друга, с досадой прикидывая, как долго Бехтерев планирует злиться.

В квартире друга ничего не изменилось: все так же чисто, и только розовый мяч с принцессами теперь валялся на диване.

— Есть хочешь? — сухо поинтересовался Иван, наконец решив прервать молчание.

— Да, не откажусь, — отозвался Лесков. Он был несколько удивлен гостеприимством человека, который недавно собирался «набить ему морду». — А Вика где?

— С няней гуляет. Тушеное мясо будешь?

— Да, — Дмитрий прошел следом за другом на кухню и опустился на стул. Иван тем временем достал из холодильника кастрюльку и поставил ее на плиту. Затем принялся расставлять на столе посуду.

— Так что ты выяснил насчет Олега? — Иван наконец задал волнующий его вопрос. На его лице отразилось неподдельное беспокойство, и Дима сразу понял, что больше не стоит тянуть с такими новостями. На свой риск он привез с собой фотографии, которые раз за разом любезно поставлял ему Киву, и теперь парень показывал их точно в такой же последовательности.

Увидев снимки, где Милана сидит на коленях у Клементьева, Бехтерев переменился в лице. Толстяка он знал только из разговоров, и последнее, что было о нем слышно — что он улетел отдыхать в Таиланд и загулял там настолько, что даже не отвечал на звонки.

С минуту Иван молчал, пытаясь найти подходящие слова, а затем в ярости отшвырнул от себя фотографии.

— Олег узнал, да? — спросил он, на что Дима молча кивнул. Затем Лесков вкратце пересказал услышанное от Бранна.

— Но зачем он поперся к нему один? Почему ничего не сказал мне?

— Ничто не заставляет нас молчать так, как уязвленное самолюбие. Я бы тоже о таком не рассказывал. А ты?

Иван не ответил. Дальнейший рассказ Димы с последующей фотографией заставил его забыть о разогреваемой еде, и Лесков сам поднялся с места, чтобы выключить плиту.

— Это ты… убил его?

Лесков чуть помедлил, прежде чем ответить. Если бы он сказал «да», то сильно преувеличил бы, но если бы сказал «нет», то попросту солгал бы.

— Я не знаю, где была сделана эта фотография, — тихо произнес он, и Иван воспринял этот ответ, как отрицательный.

— Кто дал тебе снимки? Как ты вообще узнал?

— Само собой, мне помогли, — отозвался Лесков, неспешно накладывая еду на тарелки.

— Кто? Кто помог, Дим? — Иван нервно провел рукой по волосам, взъерошивая их еще больше.

— Киву…

В тот же миг в глазах Бехтерева отразилось удивление.

— Киву? — эхом переспросил он. — С чего ему тебе помогать?

Лесков поставил тарелки на стол и, опустившись на стул напротив Ивана, нехотя произнес:

— Я работаю на него.

— Ты? На Киву?

Лесков кивнул.

— За дебила меня держишь? — в голосе Ивана отчетливо послышалось недоверие. — Если кто и работает на Киву, то это профессионалы своего дела. Ему нахрен не сдался детдомовский пацан. Ты же ни стрелять не умеешь, ни драться нормально…

— А чем ты заинтересовал питерских? Вы с Олегом тоже не супермены, — резонно заметил Дима.

— Да мы просто ездили с ребятами, если на кого надавить надо. Ну там, на должника какого… Или ментам деньги развезти. И вообще, то питерские, а то Киву! У него в охране очень крутые и толковые мужики.

— Знаю я его «толковых» мужиков, — Дмитрию вспомнились Лось и Кастет, хотя, справедливости ради, надо признать, что просчитались эти двое лишь потому, что столкнулись с «иным».

— А что у тебя за обязанности? — не унимался Бехтерев.

Именно этого вопроса Дима опасался больше всего. Он не знал, как объяснить другу род своих занятий, поэтому решил опустить некоторые нюансы.

— Помогаю ему вести бумаги, — ответил он. — Денег много не прошу, вот Киву меня и держит.

— Какие нахрен бумаги? В России что, дефицит бухгалтеров? Ты же вроде строитель по образованию…

— Хочешь, позвони ему и спроси. Киву подробно объяснит тебе причину своего закидона, — в голосе Лескова послышалось раздражение, на что Бехтерев криво усмехнулся:

— А жирдяя… Это он положил?

Дима кивнул:

— Бранну не понравилось, что Клементьев пытался повесить на него убийство, которое ему не было резона совершать. Он же убрал и исполнителя. Расплющил под прессом машину вместе с ублюдком.

Некоторое время Иван молчал, после чего достал бутылку коньяка и, щедро плеснув напиток в чайную кружку, залпом опустошил ее.

— Хочешь? — спросил он, протягивая бутылку другу.

Дима отрицательно покачал головой. Сегодня у него была запланирована еще одна встреча, поэтому он предпочел оставаться трезвым. Об этой самой встрече он как раз и собирался сейчас поговорить.

— Теперь о твоих наездах, — произнес Дима, откидываясь на спинку стула и с вызовом глядя на несколько смутившегося Ивана.

— Да я уже понял, что погорячился. Можешь ничего не говорить.

— И все же проясним, — настаивал Лесков. — Ты прав: в детстве мне действительно нравилась Миланка. Она, по-моему, всем нравилась, даже тебе, только ты быстро переключился на Алинку.

— Говорю, проехали…

Но Дима продолжал:

— Миланка помнит об этом не хуже тебя, поэтому и решила обратиться именно ко мне. Сказала, что боится за собственную жизнь. Олега убили, и ей страшно. Ну вот и прикинь, что я должен был ответить девушке своего лучшего друга? Езжай с Игорем? У меня была такая мысль, однако, если бы она действительно уехала, а потом их обоих грохнули в Анталье, кто был бы виноват? А в Москве у меня хотя бы был шанс попросить защиты у Бранна. Короче, Иван, я хочу, чтобы ты уяснил раз и навсегда, что с Миланкой у меня ничего не было и не будет.

— Мог бы так и сказать с самого начала, — Иван почувствовал себя немного виноватым, но все еще не сдавался. — Но нет, ты начал мутить что-то за моей спиной. Мне в принципе без разницы, просто за Олега стало обидно!

— Я собирался сказать. Но кто же знал, что Игорь меня опередит.

— Наверное, тоже все не так понял. Ладно, закрыли тему. Ты лучше мне другое скажи… — на миг парень прервался, подбирая нужные слова. — Что теперь с Миланкой делать? Не знаю, как ты, Дим, а я ведь… даже ударить ее не смогу. Если бы мужик был, другое дело, а тут… Но и отпускать ее наслаждаться жизнью тоже не хочу.

— Я думал об этом, — ответил Лесков. — Этот же вопрос задавал мне и Бранн.

— И что ты ответил? — Иван в тревоге посмотрел на Диму.

— Сказал, что сам разберусь. В конце концов, это наше дело. Вечером я договорился с ней о встрече. Можем заехать к ней вместе.

— Зачем? Чтобы облить серной кислотой?

— Скажем ей, что знаем про нее и Клементьева и прекратим общение.

— Охренеть наказание! Она прекрасно обойдется и без нас. А вот Олега уже не вернуть.

— Это не все, — чуть помедлив, отозвался Лесков. — Ты, главное, пообещай мне ничего не предпринимать. Она получит свое. Только не сразу.

Дима не стал озвучивать то, что задумал, потому что для реализации его плана ему понадобится время. И деньги. Много денег.

Встреча с Миланой была назначена на семь часов вечера. Дима предложил встретиться в кафе, но девушка настояла, чтобы он приехал к ней на квартиру. Она объяснила это тем, что плохо себя чувствует и в последнее время предпочитает никуда не выходить. В этот раз парень спорить не стал, но, вопреки ожиданиям Миланы, приехал не один.