Долг чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Лодка отошла, дальше уже только силуэт с трудом различаю, так что снова поплыл к берегу. Ботинки я скинул, на дно тянут, остальное при мне, как и сумка. Понятно думаю почему я не стал окликать моряков. Поднимусь на борт и прости прощай свобода, доставят на базу, и дальше младший унтер-офицер Вершинин продолжит службу. Как я уже говорил, не моё, да и я не Вершинин. Тем боле могут связать меня и то что в Англии происходило. Оно мне надо? Вот так и двигался дальше. До берега я не доплыл, нет и не утонул, просто встретил возвращающихся с ночного лова французских рыбаков, смог докричаться и меня подняли на борт. Рыбакам рассказал сказочку о контрабандистах, что доставляли меня в Англию, но на борту возникла поножовщина и я сам прыгнул за борт, так как видел берег вдали. Похоже на борту все друг друга поубивали, были слышны выстрелы. Меня раздели, дали стакан грога выпить, а то трясти от холода начало, и выдали сухую одежду. Свою мокрую я выжал, и повесил в матросском кубрике сохнуть, мне тут место выделили, так что лёг отдыхать. Капитану я выплатил небольшую сумму, пусть и мокрыми купюрами, и когда подошли к причалу, тут уже ждали машины, за уловом приехали, спокойно покинул борт и ушёл в центр Гавра, обо мне тот пообещал не сообщать.

Город я покинул сразу, покушал в кафе, точнее позавтракал, нанял таксиста и тот отвёз меня в Париж. Там снял домик на окраине, этот другой, и неделю отходил. Всё высушил что в сумке было, часы к часовщику носил, в них вода попала, а вот патроны к оружию пришлось выкинуть, но удалось прикупить сотню в магазине для охотников. Патроны «парабеллума» тут были. Покупал из-под прилавка, с наценкой, документа не было. Сейчас ввели правило продавать оружие и боеприпасы, и вести учёт. Так за неделю я и отошёл от всех дел последних дней. Я всё также гражданин без документов, ранее числился вроде как Вершинином, а теперь пора настала задуматься какое гражданство брать. Возвращаться в РИ не хочу, там сразу под ружьё поставят. Не то чтобы я отказываюсь от России, но генерала в солдаты, как-то не по мне. Унтерская служба слишком для меня… скажем так, мелковата. С другой стороны, если получу под командование своё подразделение, то я повеселиться готов, напомню германцам кто их императора в плен взял, а то совсем нюх потеряли. Стоит подумать. Хм, а ведь моё желание не возвращаться больше продиктованное моей гордостью и тщеславием. Я только сейчас это понял. Не знал, что я на подобное способен. Оказалось, всё банальное просто, не может генерал стать унтером, вот и сидела в душе заноза, что ныла об этом. Да я, когда разобрался в себе, теперь из принципа вернусь и начну воевать простым унтер-офицером.

Если так, то возвращаться беглому пленному обратно к своим стоит с большой помпой. Это я к чему всё это, просто радио слушаю и довольно часто описываются бои Антанты против России. Плохо там всё. Если на Южном фронте противника ещё держат, горы помогают, то немцы всё же прорвали фронт и кидают туда один за другим свежие резервы. Расширяя его. Наши всё делают зеркально, но пытаются заткнуть прорыв и организовать колечко. Там сейчас такая мясорубка идёт, что на земле что в небе. С японцами всё без перемен. Да и вообще, пусть я генерал, но интересно же начать сначала, из простых унтеров дорасти до офицера, потом до дворянина. Между прочим, приключения которых я так желал. В общем, окончательно решено, так и сделаю.

Почему я так резко решил? Были причины. Получил небольшой эмоциональный толчок. По прибытию в Париж неделю назад, как я уже говорил, снял домик, причём сразу на месяц, ну и договорился с хозяйкой насчёт прислуги, приходящей. Готовить и убирать. У той должны быть нужные связи, найдёт работниц. Причём намекнул, что убираться придётся по повышенной ставке, в спальне. Намёк та понял, и оценивающе на меня посмотрела. А что? Выглядел я хоть и уставшим, с кругами под глазами, да сильно худым, хорошо ещё не заболел от холодной водички, видимо грог помог, но вполне ничего, и неожиданно предложила свои услуги. Теперь уже я оценивающе посмотрел на неё. Когда я недавно два месяца проживал в Париже, то тоже монахом не жил, да и с какой это стати? Это в Англии не до того, а тут сговорить легко было. Парижанки они вообще на секс легко ведутся, и уговаривать особенно не надо. В прошлый раз была горничная, не особо красивая, но шарм был, да такой что с ног сбивал. Плохо что не сразу к той с предложением подошёл, да и что я дистрофик мог? А потом ничего, сговорились, и дальше та немало времени у меня в постели проводила. Тоже своеобразная тренировка. Поначалу быстро сдыхал, дыхалки не хватало, а потом ничего, втянулся. Сейчас же бросив оценивающий взгляд на хозяйку дома, дал согласие, и мы сразу в спальню пошли, на ходу целуясь и срывая с себя одежду. Та была симпатичной, фигуристой, и грудь третьего размера, вполне стоячей, не обвисшей. А ведь хозяйке около тридцати было. Одним словом – понравилась, да и я её не разочаровал. Так и сговорились. Та приходила каждый день, готовить, и по договору дважды в неделю убиралась, но в спальне у меня та была каждый день, да не по разу. Я быстро восстанавливался, тренировки с откормом, секс, и вот на седьмой день пребывания в Париже, лёжа обнажённый в кровати, Анна, как звали хозяйку, как мою бывшую супругу, как раз слезла с меня, поцеловала, у нас скачки были, и легла рядом, тяжело дыша, я и вспомнил разговор с моим бывшим командиром, полковником Говоруновым. Не знаю откуда такие ассоциации, но почему-то вспомнились сейчас. Хотя знаю откуда ассоциации. Анна с присвистом дышала, также как и полковник когда-то, он инвалидность получил за год до моего ранения. А ранение в шею, горло повреждено, говорил с трудом. Также тяжело дышал.

Я тогда жить не хотел, ещё бы, лишился своей гордости, став неполноценным мужчиной. На грани был. Вот тот и сказал длинную речь, что для него нехарактерно. Сейчас дословно уже не процитирую, но если сокращённо и понятно, то смысл сводится к такому: Если ты потерял цель и смысл жизни, то смени её, откажись от своего прошлого и начни жизнь сначала. Найди себя, найди новую цель, и живи, просто живи, а не существуй. Знаете, меня тогда его слова зацепили, я действительно изменился, и сменил приоритеты, и надо сказать не пожалел. И вот сейчас мне вспомнился полковник, он умер через полгода после той нашей встречи в госпитале, я был на похоронах. А ведь тот узнав о моём ранении покинул село в Алтайском крае и приехал, именно ради меня. Умер он от асфиксии, задохнулся, что неудивительно с его-то ранением. Волноваться ему было нельзя, врачи строго настрого запретили. Среди провожающих было немало офицеров, действующих и бывших, которых тот воспитал. Те, кто мог и успел прибыть. Знаете, мне вот не понравилось, как вела себя супруга полковника. Я остался на пару дней, и смог разговорить её. Рассказ мне ещё больше не понравился. Вроде в рассказе ничего такого не было, но… Полковник из магазина шёл, увидел трёх парней, те просто сидели на низкой чугунной ограде, и пили пиво, курили, травили анекдоты. Вроде ничего такого, ну пусть общественное место, только сидели те на ограде у памятника героев Второй Отечественной войны. Полковник мимо такого пройти не мог, подошёл и вежливо попросил уйти, даже пояснив свои мотивы, его обматерили, облили пивом, плеснув, щелчком кинули в него не погашенную сигарету, и послали куда подальше. Тот разволновался, что ему категорически запрещено. Смог дойти до дома, тяжело дыша, супруга «скорую» вызвала, да та не успела, не откачали. Тех троих я нашёл, двое местные были, один питерский гопник, родители к бабушке отправили. Видимо на перевоспитание, да та сама от него шугалась. Он уже успел уехать, но я его потом нашёл. Нет, я парней не убил, так, наказал слегка. Купил коробку кубинских сигар, курил и тушил о тела, снова закуривал и тушил, поясняя, как они не правы, и учил какими хорошими нужно быть. По пятьдесят процентов ожогов по всему телу. Ещё ожоги пивом поливал. Проняло всех троих, да так что обещали бросить курить, пить и цветы носить по всем датам к памятникам наших павших воинов. Могут ведь когда захотят. Я проверил, деревенские слово держали, стали вполне нормальными парнями, женились, дети уже малые, а гопник на наркоту подсел. Этот сам себя наказал. Я при проверке проследил за ним, тот прохожих грабил, как раз на одиночную девушку напал, проломив ей голову кирпичом. Не успел вмешаться. Оставил его рядом с трупом жертвы, сломав руки и ноги, вещи жертвы тот успел по карманам распихать, так что его приняли и отправили по этапу. При этом частично тот держал своё слово, не пил и не курил, хотя цветы к памятникам перестал носить. С зоны тот уже не вернулся, погиб. У всех своя жизнь.