Сила крови II (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev"

— Поразить из основного орудия, — продолжала напутствовать невидимая женщина-офицер.

Точнее приказывать, в прозвучавшем голосе прорезались стальные нотки.

Хрен с ней, пока оставим эквилибристику с пьяной походкой, на ходу выстрелить точно не получится, а координация и без этого ни к черту, как бы действительно не пропахать лицом грязь, поломав бортовые стабилизаторы. Это сейчас система гироскопов удерживает бронекостюм и меня заодно в вертикальном положении, а если что-то пойдет вразнос при перегрузке, как бы не грохнуться на землю, потеряв последние остатки контроля.

Я поделился маго-энергией с принимающими механизмами КИБа, как учили на вводных занятиях.

Универсальный тип энергии — единственный доступный новичкам одаренным. Неофиты могли использовать только сырую силу, отдавая ее в качестве питания для бортового вооружения.

Стихийная направленность, возможность самостоятельно создавать маго-конструкты (в народе известные, как заклинания, чары, плетения и заклятья) все это будет гораздо позже, после инициации, и после того, как каждый ощутит собственную предрасположенность к какой-либо магии.

Но даже сейчас, подавая энергию через принимающий преобразователь, я чувствовал, что могу сделать нечто большее, превратив обычный энергетический импульс в сгусток тьмы, что с недавней поры поселилась в глубине моей души, принесенная туда когтистой астральной тварью.

Та, целостность, когда появлялись дополнительные куски, строя на старом фундаменте что-то новое, не прошла зря, она изменила меня, дав доступ к родовой силе Мещерских, сделала сильнее, позволив взойти на очередной уровень.

Я мог послать в мишень не обычный снаряд, созданный приемными механизмами КИБа, а преобразовать его в энтропийное поле, сжатое в черный шар, летящий со скорости пули.

Это понимание нахлынуло так внезапно, что я с трудом удержался, чтобы не сделать это прямо сейчас. К счастью, в последний момент удалось сообразить, что такое раскрытие способностей не даст ничего хорошего и поэтому в перекрестье наведенного прицела полетела обычная сфера, переливающаяся голубовато-зеленым мерцанием.

Раструб на конце поднятой конечности, похожий на обрезок трубы раскалился, став отчетливо видным в оптику визора. Мишень разнесло, отделив верхнюю половину от нижней.

— Возвращаетесь на исходную позицию, Мещерский, — в очередной раз прозвучал в ушах женский голос.

По сути, вся тренировка свелась к короткому переходу вихляющей походкой на сто метров по ровному полю, остановку, стрельбу и возвращение назад. Норматив выполнили все из участников полевой программы.

Остановив КИБ рядом с указанной отметкой, я медленно выдохнул. Несмотря на ни на что, опыт оказался весьма познавательным, главный урок несомненно был в том, что без нейрочипа ни в магическом бронекостюме, ни в мехе любого класса абсолютно нечего делать. В этом наставники Дикой Охоты оказались правы.

— Все кто откатал свое, могут быть на сегодня свободны, — сказал подошедший мужчина в форме наемников, с нашивкой на плече главного наставника.

Меньшая часть толпы неохотно потянулась к выходу, часть осталась, дожидаясь приятелей. Пошатываясь, я направился в раздевалку, в отличие от многих, я предпочитал не заводить ни с кем отношений даже на уровне приятельских: привет-пока, как дела. За это меня считали нелюдимым и высокомерным. Особенно впечатление усилилось, когда кто-то раскопал про фамилию Мещерских.

Нахождение среди них пусть и бывшего, но в недавнем прошлом высокородного аристократа (формально я им и оставался, но в Колониальных землях, ты мог хоть герцогом назваться, без сильной дружины за спиной, никто стелиться из-за этого перед тобой не будет. В Свободных территориях всегда решала только личная сила, точнее ее наличие или отсутствие), поначалу вызвало ажиотаж, особенно среди женской части (как же, молодой, привлекательный, с происхождением и возможно титулом — знатная добыча для планов устроить собственную жизнь), но постепенно все успокоилось. Нелюдимость и нежелание идти на контакт отвадили даже самых настойчивых. Хотя предложение посидеть вечером в баре или сходить в ресторан периодически проскальзывали от особо упрямых представительниц женского пола.

Переодевшись и махнув рукой на прощание сопровождающей из персонала стрельбища, я выбрался на улицу и прищурил глаза на яркое солнце. Небоскребы Скайфолла виднелись в паре километрах, обещая хорошую еду и покой.

Мимо проехала вытянутая машина. Через дорогу находился ряд вытянутых зданий, вмещающих автомастерские, заправки и придорожных кафе. Этот сектора пригорода находился с противоположной стороны основной части портовой зоны города. Именно здесь, в отдалении от густонаселенных районов в свое время Дикая Охота выкупила себе приличный кусок свободной земли.

Мельком отметив пролетевший на небольшой высоте с низким гудением грузовой ховербенд весьма потрепанного вида, я пожал плечами и направился через дорогу, решив не ждать шикарные рестораны Скайфолла, а поесть прямо здесь, в одном из придорожных кафе. Все равно, сегодня спешить уже особенно некуда.

Глава 18

18.

Она вошла, когда я заканчивал с фирменным блюдом — бифштекс с картофелем фри, острым соусом, листьями салата и печенными помидорами, и принимался за кофе.

Высокая, худощавая, подтянутая, со спортивным сложением, с длинными ногами и стройной талией, она прошла мимо и уселась за дальний столик справа у стены, недалеко от широкого окна с грязными разводами, выходившими на улицу, где не было трехуровневых улиц, многоярусных тротуарных дорожек и переплетения транспортных эстакад центра, а лишь виднелась полупустая наземная дорога с редкими проезжающими автомобилями.

Острые черты лица выдавали латиноамериканские корни. Иссиня-черные волосы стянуты в плотный пучок. В своей дешевой одежде: джинсовой курточке, простой футболке и юбке, она почти не выделялась на фоне обшарпанных столиков из дешевого пластика зала придорожной забегаловки, где разносились запахи скворчащего на сковородке мяса и давно нечищеного фритюра, полного грязно-булькающего коричневого масла.

И все равно, что-то в ней меня привлекло, заставило поднять голову и проводить внимательным взглядом. Сначала я не понял, что это, пока не заметил знакомые признаки.

Отчаяннее в глазах сменялось решимостью, за ней шла ожесточенность и жесткость, которые уступали место тоске, горю и безысходности — она находилась в тяжелом положении, но не собиралась сдаваться. Потом следовало осознание ситуации и подавленность вновь затопляла рассудок.

Я знал эти признаки. Когда-то давно в полузабытом детстве, когда мне было намного меньше, чем нынешнему Тимофею, мне довелось испытать нечто подобное. Я не знал, что мне делать дальше, не представлял куда повернется жизнь, сомнения затопили разум, полагал, что все уже кончено, что жизни дальше нет и остается лишь катиться вниз по наклонности на самое дно.

Я хорошо помнил это состояние, отложившееся в памяти на долгие годы, именно поэтому так легко разглядел его в вошедшей в дешевую закусочную девчонке.

Узнал, но не побежал помогать, утешать или ободрять, как наверняка бы поступили на моем месте обычные люди. Нет, всего лишь покосился став наблюдать, оценивая какое решение в конечном итоге девчонка примет.

Когда-то я также сидел, решая, куда пойдет моя жизнь. В такие моменты нельзя мешать, нельзя вмешиваться и навязывать свою волю. Каждый сам делает выбор и несет за него ответственность.

Я сделал глоток кофе и покосился на браслет с высветившимися часами на запястья, отмечая сколько осталось времени и хватит ли этого, чтобы увидеть развязку. То, что она произойдет я почти не сомневался. В такие моменты, только слабый человек будет колебаться, сидеть и страдать в поисках выбора.

Девчонка слабой не выглядела.

Колокольчик над дверью звякнул и в зал вошли новые посетители. Двое парней лет двадцати повертели головами, заметили примеченную девчонку и решительно двинулись в ее сторону.