Ведьмак с Марса (СИ) - Кемпф Станислав

Это был всё тот же старичок. И не тот. Совсем, совсем другой… И мы смотрели на него глазами молочных щенков, увидевших вожака. Альфу из альф. Готовых умереть за один его одобрительный взгляд на наши могилы.

В гробовой тишине он прошёл к кафедре, встал за неё, оглядел нас, оставив полное ощущение, что каждому заглянули в душу до самого донышка и запомнили всё, что там таилось. И наконец заговорил.

— Добрый день. Меня зовут Царёв Юрий Степанович, и я буду вести у вас предмет, который называется «Сценическое движение и актёрское мастерство».

— Но… — выдохнул кто-то. — Но это же… театр?

— Именно! — подтвердил преподаватель, который с этого момента и навеки стал для нас Царём. — Не обладая этими навыками в полной мере, как вы собираетесь выполнять поставленные перед вами задачи? Какими вы должны быть, чтобы добиться успеха? Такими, каким был я, когда вошёл к вам в первый раз? Или — когда во второй?

К концу первого занятия мы были влюблены в его искусство.

К концу курса мы уносили его в своих сердцах.

И теперь его мастерство, усвоенное мною, должно было послужить ему достойным памятником. Потому что-то, что он нам давал, не было актёрством на самом деле. Актёр вживается в роль, на сцене он — кто угодно, но за кулисами снимает с себя образ вместе с костюмом, уходит из театра, и за его стенами он такой же, как все.

Царь не учил нас носить маски, не надевал на нас фальшивые личины. Его ценность была в другом.

Он извлекал из каждого своего ученика суть, спрятанную порой очень глубоко. Очищал её от всего лишнего, от напластований социальных установок, зачастую лишённых всякой логики, и поддерживаемых только потому, что «деды так делали и нам велели». Шлифовал, доводил до совершенства.

И только тогда отпускал своих учеников, уже готовых, уже знающих себя и свои возможности, способных держать себя в узде и терпеть, когда другие срывались.

Четверо из нас не прошли его курс. Они не смогли понять и принять, что его работа с нами, изменяющая нас, как молот кузнеца изменяет кусок железа, превращая его в совершенный клинок, направлена на то, чтобы сделать вчерашних раздолбаев равными правителям древности.

Не тех фальшивых насквозь аристократов современности, у которых нет ничего, кроме славы их предков, но тех, за кем идут. За кем пойдут в ад, если будет нужно. Пройдут его насквозь и выйдут с той стороны. И просто актёрской игрой этого было не добиться… Надо было быть достойными этого доверия. Этой веры в себя.

Тех четверых мы больше не видели. Им наверняка нашли применение, всё же мы были лучшими из лучших. Но для той работы, которая нам предстояла, они не годились.

И вот теперь механик, которому я пинком отшиб яйца, взывал к моей сути. Я ещё не слышал от него ни слова по сути дела — но моя суть услышала и поняла всё гораздо раньше, чем я сам это осознал.

Личина простого парня, безродного сироты с окраины обитаемой части Солнечной системы, продержалась недолго. «Случайная» встреча с Снежаной Медведевой привлекла слишком много ненужного внимания и спровоцировала конфликты у местных. Что в целом отвечало моим планам, но необходимость реагировать на события, которые затрагивали и меня, вынудила действовать, как меня учили, практически на уровне рефлексов.

И люди бессознательно начали тянуться ко мне, подчиняясь настоящему альфе. Рановато, но начинать всё равно придётся с малого…

— …в общем, мы с ребятами подумали и решили — надо идти к тебе.

Упс.

Сколько я прослушал, погружённый в воспоминания?

— Вас вчера было девять, — я обводил их взглядом и понимал, что как-то так, наверное, чувствовал себя Царь, когда входил к нам в аудиторию. — Где девятый?

— Виконтик этот? — хмыкнул кто-то. — Он в отдельной палате, не нам чета. Ну и… гнилой он. Мы не стали ему ничего говорить.

Этот парень и в прошлый раз влез, перебив Альфа. Но не из желания потеснить главного. Очень старается помочь. Эту энергию, да в нужное русло…

— А какая мне польза от вас? — задал я вопрос, который сейчас покажет мне, для чего они тут на самом деле. Потому что говорить за всех — ещё не значит знать всех.

— Сейчас — никакой, — прямо ответил Альфред. — Ты нас одной левой всех побить можешь, тут не поспоришь. Но этот хлыщ, которого ты убить собираешься — он ведь, гнида, тоже жить хочет. И он не остановится. С нами не вышло — он ещё кого-то найдёт.

— У него нет денег на серьёзных наёмников, — я покачал головой. — И никто не станет на него работать после того, как он вас кинул.

— У него нет — у Винса есть, — встрял торопливый.

— А Винсу с чего за него платить? — не понял я.

— Потому что Пьер — его человек, — буркнул Альфред. — И Винсу придётся платить по его счетам. Нас он за людей не считает, мы для него — грязь под ногами его меха. Но кто-то посерьёзнее — это уже другой расклад. Там не обманешь, они найдут способ взять своё… Так вот ты спрашивал, чем мы можем быть полезны… В бою — ничем, я уже сказал. Но мы механики.

— И с нами вся прислуга знати разговаривает, — добавил кто-то.

Как в мешке гороха дырку проделали — идеи так и посыпались.

— И мы всё видим и слышим, при нас говорить не стесняются.

— Я слышал, кто-то болтал, что видел Пьера с Комаровым. «Стаю» нанять хочет?

А вот это была уже ценная информация. И эти парни были правы — как источник сведений они могут быть не просто полезными — бесценными.

— Можно мех Пьера так отладить…

— Стоп.

Я поднял руку, и они заткнулись.

— Кто это сказал? — потребовал я. — Про мех.

— Я, — один из парней поднялся, исподлобья глядя на меня. — А что?

— Чтобы я этого больше не слышал, — негромко, но весомо проговорил я. — На первый раз прощу. Но если ты ещё раз так меня оскорбишь…

— Но у тебя же «Палач»! — возмутился парень. — А у него «Монарх». Это всё равно, что блохе с человеком сражаться!

— И это повод вести себя так же подло, как он? — спросил я.

Парень молчал.

— Я убью его хоть на «Палаче», хоть на «элементале», хоть на… — я не стал договаривать. И так это уже выглядело почти похвальбой.

Почти.

И они это почувствовали.

— А насчёт того, что мы драться не обучены, — Альфред заговорил, отвлекая меня, я перевёл на него взгляд, и провинившийся механик сел. — Если ты нас возьмёшься учить, мы и прикрыть тебя сможем, если что.

— То есть мне придётся взять на себя ваше обучение… — я снова разглядывал их, словно видел в первый раз. — Что ж… Думаю, мы договоримся. Но прежде вам придётся подписать со мной контракт. Без него — ничего не могу обещать.

— А если подпишем? — я увидел блеснувшую в их глазах надежду.

— Тогда я найду способ решить вашу проблему.

И совсем лишусь свободного времени. У меня, между прочим, ещё даже расписание не составлено.

Они как раз заканчивали подписывать контракт, копию того, что я отправил Михалычу, когда послышались шаги. Судя по сдвоенному цокоту каблучков, все женские темы дамы уже обсудили, и им стало скучно. И они пошли меня искать.

Последний контракт мигнул мне приветливым зелёным огоньком: «Одобрено», и я поднялся навстречу моей невесте и её спутнице.

Как они всё-таки фантастически красиво смотрятся рядом… Чёрное и белое.

— Ждите… как определюсь с расписанием, с вами свяжутся.

И я сделал рукой «кыш». Кажется, у парней ещё были вопросы, но им хватило мозгов понять, что в обществе высокоранговых аристократок они лишние.

— Вообще-то это должны быть мои миньоны… — надулась Медведева, провожая взглядом парней.

— А? — я перевёл взгляд с планшета на неё.

— У меня же записи, я их могла шантажировать и заставить делать всё, что пожелаю.

— Не переживай, у супругов всё общее, — «успокоил» я невесту. — И вообще, у тебя остаётся тот виконт, помнишь? Он в эту компанию не входит.

— Хм. Точно!

Судя по кровожадному оскалу, парню была хана.

— Лучше скажи, возможно ли снять с них наказание? — я поспешил перевести её мысли в более плодотворное русло.