На кухне с самым невозмутимым видом стоял Кеша. Он резал колбасу… крабовыми клешнями, торчащими из-под костяных крыльев. Клешнями, Карл!
Кира даже не сразу поняла, что её смутило. Потом дошло — она же ночью ела крабов. Это, получается, она по пьяни прирастила к Кеше крабовые клешни из ресторана⁈ Он что, сросся с ее ужином?
— Прости, Кешочка, — пробормотала некромантка. Впрочем, попугай был только рад новым конечностям — уже пробовал их на сыре.
На этом сюрпризы не закончились. Над лестницей чинно проплыл скелет птеродактиля. Следом, мерно ступая, прошагало чучело саблезубого тигра. И — вишенка на торте — за ним величественно выступил мамонт. Настоящий, двухэтажный. Точнее, чучело, но двигающееся. Взгляд у мамонта был строгий, с налётом вековой тоски по ледниковому периоду.
Снаружи раздался глухой рёв. Устав офигевать, Кира молча развернулась и подошла к окну. Придомовая парковка пуста: ни одной машины, ни одного соседа. Будто всех эвакуировали.
А посреди паркинга, слегка качаясь на ветру, возвышался скелет тираннозавра рекса. Кира моргнула.
— Я что, ограбила исторический музей⁈
В этот же момент телефон коротко пискнул. Пришло сообщение от управдома:
«Кира Игоревна, пожалуйста, уберите динозавра с парковки. Жильцы боятся возвращаться в дом.»
Кира пару секунд тупо вглядывалась в экран, потом резко вскинула брови и с силой ткнула на кнопку вызова. Гудки, один, второй…
— Даня! — процедила она, как ведьма сквозь зубы. — Ты что мне вчера за бадягу дал⁈
На том конце трубки спокойно ответили:
— Привет, Кир. Мне гвардейцы сказали, что ты ночью почему-то завернула в доисторический музей.
— Это всё ты! Ты меня напоил! — вспыхнула Кира Игоревна, как и положено приличной сударыне: обвинять мужчину. Себя же винить — это как-то не по-женски.
— Ну, вообще-то, я говорил: больше одного глотка не прикладываться, — лениво парирует телепат.
— Мне нужно было, — бормочет некромантка, чуть смутившись. — Вчера было… слишком страшно. А без тебя я бы там вообще померла.
— Зато ты стала сильнее, — отзывается Данила весело. — Столько музейных экспонатов разом подчинила. А ведь чучела — это тоже нежить. Просто качественно забальзамированная.
Кира чуть не уронила телефон. Она с трудом проглотила подступивший к горлу нервный смешок.
— То есть ты знал?
— Конечно. Гвардейцы доложили. Но я решил, что дополнительная защита тебе не помешает и тебе не стали мешать забирать чучела домой. Мамонт впечатляющий, кстати.
— ДАНЯ! БЛИН! У МЕНЯ ЖЕ РЕПУТАЦИЯ ТОПОВОГО МЕНЕДЖЕРА!!!
* * *
Не знаю, чего Кира разоралась в трубку. Причём с такой страстью, будто Студень ее давно не баловал мужским вниманием. Чего вопить-то? С музеем все равно проблем не будет — мы его финансируем на половину, так что там спокойно подождут возвращения экспонатов. С директором уже Лена поговорила, всё чики-пуки.
Но Кира Игоревна разошлась и не дает вставить хоть слово, убежденная, что ее репутация рухнула в одночасье. Приходится не разубеждать, а слушать. Хоть одним ухом. Вторым я уже давно переключился на утренние дела. С самого рассвета качусь в сторону гвардейской базы — там сейчас временно содержатся под стражей некроманты из Общества. Полузакрытый режим, охрана, посты, всё как положено.
У ворот меня встречает Дятел. Подходит к машине, делает кивок.
— Шеф, привет.
— И кто у нас нашёл вредителя? — спрашиваю, выходя наружу.
Дятел не успевает ответить.
— Я, — раздаётся из-за угла здания. — Это я вычислила некроманта, Данила Степанович.
Появляется Катя Смородина — в юбке и строгой блузке, с распущенными волосами.
— Превосходно, Екатерина Олеговна, — киваю ей, не скрывая одобрения. — Веди к пленнику.
А бывшая однокурсница явно похорошела. Удивительно, как брак может отшлифовать человека. Лицо свежее, кольцо на пальце блестит, фигурка и движения стали женственнее.
Катя разворачивается и ведёт меня внутрь. Проходим коридоры, спускаемся по лестнице — вниз, в подвал.
На ходу Катя говорит тихо, но чётко:
— У него в голове пусто, Данила.
Я хмурюсь:
— Совсем?
— Совсем, — подтверждает, а потом подумав, добавляет. — Ну почти совсем. Он точно поднимал кладбище, это он помнит. Но делал это он под чужим контролем. Кто ему дал приказ — не знает. Какой-то телепат поработал у него в голове и стер воспоминания.
Мои перепончатые пальцы…Какая же хитрая сволочь это все устроила!
— Значит, это сделал телепат? — уточняю, глядя Кате прямо в глаза.
— Да, — кивает она.
— Я хочу проверить сам.
Катя вдруг раздражается:
— Ты мне не доверяешь, что ли, Данила? Ну конечно. Ты всегда был таким. Лучший мальчик на курсе! Фирсов был от тебя без ума — просто таял!
Я молча смотрю на неё. Не злюсь, не парирую. Просто наблюдаю. А ведь с Катей действительно что-то изменилось — не в поведении, а глубже. В теле, в биохимии. Организм говорит громче, чем слова. Но чтобы подтвердить догадку — нужен контакт.
Катя будто чувствует это. Спотыкается на собственных словах, сбрасывает тон:
— Это я просто… — пробует оправдаться, чуть смутившись, будто сама испугалась того, как вспыхнула.
На высокой ступеньке у спуска в подвал, я протягиваю девушке руку.
Она хмыкает:
— Я уже трижды сюда спускалась. Могу и сама.
Я не отвечаю. Просто спокойно продолжаю предлагать руку.
Катя колеблется — и всё же принимает. Касается пальцами моей ладони, и в этот же момент я активирую геномантское сканирование.
Да. Я не ошибся.
Катя действительно изменилась.
В подвале нас встречает холод и затхлый воздух. Некромант сидит на стуле, скрестив руки. Выглядит, как тряпичная кукла, у которой выдернули нитки. Сканирую его мозг — ничего. Неизвестно, кто поработал над его разумом, но работу сделал чистую.
— Да он ничего не помнит, — бросаю, выпрямляясь.
— Я же говорила, — вздыхает Катя, с оттенком усталой обиды. — Обязательно тебе надо было проверять лично. Ты же граф, у тебя наверняка есть дела поважнее.
— Кстати, Катя, — говорю я, глядя на неё поверх плеча. — Ты отправляешься в отпуск.
— Что⁈ — она отшатывается. — Это из-за того, как я с тобой сейчас говорила? Ты обиделся, что ли, Даня? Прости, пожалуйста…
Я качаю головой, улыбаясь:
— Не в этом дело. Просто ты в положении. А у нас в роду не принято беременных напрягать.
Катя застывает, округлив глава.
— Я… беременна?
— Ага. Поздравляю вас с Игорем.
— А это точно?
— Точнее некуда, — киваю. — Потому тебя, Кать, и штормит: гормональный фон зашкаливает.
— Я… я… — выдыхает она наконец, растерянно, почти шёпотом. — Спасибо, Даня.
— Да чего уж там!
Разворачиваюсь, поднимаюсь по ступенькам и выхожу к Дятлу.
— Некроманта отправляйте в Охранку, — говорю. — Пусть с ним силовики разбираются. Остальных из Общества отпускайте. Они чистые.
— Понял, шеф.
— И найдите Кате удобное кресло. Она теперь — важная персона.
* * *
Я еду домой, а заодно мысленно перебираю события дня. Заходить к Золотому Дракону не стал — Камила уже успела сообщить, что тот опять зажевал лося с кабаном в лесу. Теперь на строгой диете сидит. Если так и дальше будет, до Одарения дело и не дойдет. И судьба, похоже, велит ему жрать, а все остальное — от лукавого.
Когда подъезжаю, на пороге уже ждут Камила и Лена. Камила первая обнимает меня, мягко прижимаясь:
— Айра уже приехала, — шепчет брюнетка на ухо.
Лена подключается сразу после — поцелуй в щеку:
— Телохранителей Айры разместила в пристройке, а для неё самой — чистая, отдельная комната. Всё по высшему разряду.
— Молодец, — киваю. Лена всегда на высоте. Прямая, как ломик, и надёжная, как броня.
Только сказал это, как Айра выбегает из гостиной, выплескивая эмоции в виде объятий:
— Конунг! — восклицает она, тут же отстраняясь испуганно. — Избраннице же можно обнимать тебя на людях, да ведь?
