Эмиссар (СИ) - Листратов Валерий

— Да, — слегка улыбается. — Это нельзя назвать даже конфликтом. Все мои действия не нарушают устав.

— Да, да, я знаю, но это меня вообще никак не касается, — поворачиваю руки ладонями к княжичу. — Это не моё дело. Повторю ещё раз. Я просто к тому, что деньги вы точно найдёте, но я почти уверен, что вы не сможете найти учебные баллы. В принципе не сможете. Вам их просто не продадут в таких количествах. И не позволят их купить у учеников в таких количествах. То есть условия нашего договора будут точно нарушены в любом случае, даже если я соглашусь на отсрочку.

— Баллы? А они-то тут… а, точно! Были же еще баллы! — вспоминает княжич. Настолько на эту часть соглашения он не обращает внимания. — Много? — Обреченно спрашивает.

— Много. — соглашаюсь. — Если брать за ваших соратников — больше тридцати тысяч.

— Ничего себе! — неприятно удивляется княжич. — Да столько со всего курса не собрать!

Пожимаю плечами.

— Это и были баллы почти со всего потока за месяц, — соглашаюсь с оценкой. — Просто так получилось, что больше половины всех баллов моих людей оказались в этот день со мной.

— Вот почему ваша девушка на этом настаивала! — княжичу кажется, что он прозревает.

— Маргарита не знала ни о сумме у меня на браслете, ни о количестве баллов. Но, да, скорее всего, предполагала. Я же первый день в Академии, в банке еще не был. — соглашаюсь. — Но заметьте, я вас от дуэли отговаривал. И когда не смог, рискнул всем, что у меня на браслете было. Так что все честно.

— Честно⁈ — почти вскрикивает княжич. — Да вы нас победили даже не вспотев! Вы кто?

— Рысев я, Рысев. — усмехаюсь. — Делаю невозможное, и уже не в первый раз. Вас-то я даже не знал. Но вообще, вы же на четвертом месте в рейтинге, у вас, очевидно, было преимущество.

— Да, — слегка смущается от моего намека княжич. — Получается, что я потеряю честь в любом случае?

— Не уверен. Есть у меня предложение…

Глава 24

— Ты хочешь сказать, что мне простишь долг?

— Нет, моё человеколюбие до таких высот не распространяется, господин Белозерский, — намеренно опускаю его титулование.

Ничего, думаю, переживёт. Всё равно переговоры он уже заранее проиграл, а мне от него в принципе ничего не нужно. Точнее, не более того, что он сам теперь мне должен.

— Позвольте мне пояснить кое-что, возможно, после этого моя позиция вам покажется более понятной. Дело в том, что в Академию, как это ни странно, я пришёл учиться. Мне нужна информация, которая есть в головах наших преподавателей и на страницах нашей библиотеки. Я немного утрирую, но это так. Всех остальных целей, которые может дать Академия, я уже добился. Связи, сплочённость студенческой жизни и всё остальное — только в свободное от необходимых дел время. А такое, боюсь, не светит в ближайший год вообще никак. У меня есть чем заняться, кроме как прыгать по дуэлям и заниматься интригами. Поэтому с одной стороны, ваш вызов неудобен и в вчера помешал отработать то, что мне было необходимо. Даже задержал мои цели на целый день. А с другой стороны, я навёл о вас справки, господин Белозерский. — Княжич снова вздрагивает. Ему это не нравится, но молчит. — Я понимаю, что ваш проигрыш остановит других ищущих дешёвого самоутверждения студентов от поспешных действий. Всё же четвёртое место в негласном рейтинге…

— Третье! — вскидывается Белозерский. — С Каляевым ничья была! Признанная!

— Мне вообще без разницы. Я в Академии второй день и про Каляева пока не слышал, — хмыкаю. — Я продолжу?

Белозерский кивает.

— Третье так третье. Как вам будет угодно, — киваю в ответ. — Вот и родилась у меня вчера же одна замечательная идея, Юрий.

Впервые называю его по имени. Просто нас друг другу не представляли, и княжич слегка дёргается, вспыхивает недовольством, но глубоко внутри своего «я».

Ну, понятно — очерчиваю критерии для себя. Денег в роду совсем не предложили и вообще послали разбираться с проблемой самому. То ли последняя соломинка, то ли не ко времени пришёлся, но парень полностью поставлен в крайне неудобные для него обстоятельства. Иначе бы обязательно что-нибудь сказал или ушел.

С его точки зрения, со мной договариваться незачем и не о чём. Ещё вчера он, а не я, был хозяином окружающей жизни. Но чего не отнять — парень умный, и перестраивается на глазах. Может, что и получится с ним.

— Но в данном случае это уже не важно, — продолжаю. — Дело в том, что в Академию в ближайший год поступит минимум десять моих родовичей. Двое уже поступили. В обмен на ученические баллы, которых вы набрать в принципе не сможете, я приму от вас некоторую помощь моим людям. Вы ведь в Академии не единственный персонаж, который любит самоутверждаться за счёт других студентов. Вы просто самый заметный.

Белозерский вскидывается.

— Я не нарушаю устав Академии ни на шаг.

— Да, я это знаю. Более того, вы срываете учебный процесс, также не нарушая устав. Это не каждому дано. Очевидно, что вы его знаете и умеете им пользоваться. Вы умный человек, — добавляю.

Всё же доброе слово и кошке приятно, а я сейчас заставляю парня пересобрать свои жизненные ориентиры, не больше и не меньше. Пусть он этого и не понимает пока что. Чуть полегче надо, что ли.

— Вот я и подумал: как говорится, кто нам мешает, тот нам поможет. Мои условия. В случае если моих людей будут вызывать на поединки подобные же вам личности, вы вызываетесь участвовать в поединке вместо них. Вы же их наверняка знаете всех по внутреннему рейтингу. Ну и вот. Если дуэлянты примерно в силе равны — то не вмешиваетесь, но если вот так, как со мной — вызываетесь. Это первая часть, — уточняю.

— Это ещё не всё? — удивляется княжич.

— А что вы хотели? Я с вас не требую ничего, что могло бы бросить тень на вашу княжескую честь.

— А вызываться на участие в дуэлях за мещан? — не согласен Белозерский. — Это невместно!

— По уложению нашего государя, все маги — дворяне. А вы вполне можете объяснять своим товарищам, что из-за нелепого проигрыша вам необходимо больше тренироваться, и вот они на роль дуэльного пособия как раз вполне подходят.

— В таком виде это смотрится лучше, — соглашается Белозерский.

— Я просто даю вам возможность выйти из ситуации, в которую вы сами себя поставили. Мне от вас особенно ничего не нужно. И это не торг.

— Ладно, какие ещё условия? — поджимает губы княжич.

— Первое, то, что вы участвуете в дуэлях.

— Да, я принимаю это. Возможно, — пожимает плечами.

— Второе условие тоже очень простое. Вы перестаёте участвовать в срыве программы обучения и даёте возможность моим людям учиться. Я уверен, что это у вас соревнование такое, но вы из него выходите. Вам, в принципе, осталось доучиться всего полтора года. Через полтора года мои люди смогут вполне за себя постоять и сами. Как раз это то время, которое необходимо для того, чтобы они самоорганизовались. Вот его вы им и подарите. А я вам подарю проигранные учебные баллы на сумму почти тридцать пять тысяч. Это очень большая сумма с учётом того, что вы их точно не сможете достать, а вам не придётся ничем поступаться, кроме развлечений почти на грани дозволенного.

— Хорошо, здесь мы договорились. Действительно, честь не задета. А что делать с основным долгом?

Пожимаю плечами.

— Основной долг останется. Я не благотворительная организация. Другое дело, что и здесь у меня есть предложение. Вы можете мне выплатить его через год-полтора, как вы и хотите. Не вижу большой сложности. Меня всё устраивает и так, но есть возможность и вовсе их не платить. Точнее, вернуть долг не деньгами, — продолжаю разговор.

— Что вы хотите? — удивляется парень.

— У меня есть небольшой хутор во владении. На границе Императорского пятна. Рядом — два соседа. Бывшие владельцы хутора — контрабандисты, и оба соседа, даром что боярские роды, их не выжигали. Думаю, услуги этого поселения были востребованы обоими. Доказательств — ноль, естественно. Но землю ни первый сосед, ни второй, мне не продадут. А вот вам — вполне может быть, или обменяют, например. Хутор мне бы хотелось перевести на какое-никакое самообеспечение. Соответственно, если сможете с ними договориться и перевести под моё владение какое-то приличное количество земли, то это можно будет вычесть из тела долга.