Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Приняв более менее вертикальное положение – оказывается мой спаситель поместил меня под вентиляционную решетку в потолке шлюза – цепляясь за что попало, я вплыл в рубку. Мастер Хо разместившийся в ложементе второго пилота, и уступивший мне командирское кресло, поднял приветственно руку.
– С возвращением на борт, капитан! – сказал он. – Как самочувствие?
– Самочувствие нормальное, – отозвался я по-гагарински. – Доложите обстановку.
И Хо, как и положено второму пилоту, доложил...
Двое суток сказочно быстрого полета промелькнули в мгновение ока. На сон и еду мы с Хо тратили минимум времени. Ушибленная половина лица его за это время постепенно приобрела человеческий вид, единственно – кожа отливала мутной желтизной. С помощью Мастера я досконально изучил двигательную систему «Птера» и построил точную векторную модель сил и распределения тяги при различных вариантах отработки двигателями. Второй пилот относился ко мне по-прежнему, по крайней мере, не подавал виду, что удивлен моими нечеловеческими способностями. Другие из «великолепной семерки» сторонились меня, словно прокажённого. А Кирк в редкие моменты, когда мы оказывались с ним лицом к лицу, все так же выжидательно смотрел на меня. И вновь в мое сознание стучала неуловимая мысль, и не достучавшись уходила.
И вот на исходе вторых суток мы болтались на марсианской орбите. ТМ-131 благополучно ушёл вниз, и, уже сбросив в нижних слоях атмосферы свои модули, устремился обратно к Земле. А я третий виток подряд пытался сообразить, каким образом, используя наш ограниченный ходовой ресурс, вырулить к скоробеглому Фобосу, и всё у меня не вытанцовывалось. Конечно, здесь, на высоте девяти тысяч километров над Марсом, вполне можно было нащупать связь с Ирмой, но... я не хотел этого.
Итак, ещё раз. Фобос. Орбитальный период – ноль целых, три десятых суток. Очень быстрый спутник. За марсианский день успевает дважды показаться и спрятаться за горизонтом. Наклонение орбиты – один градус, эксцентриситет – ноль-ноль-один. Средняя орбитальная скорость – две целых, четырнадцать сотых кэмэ в секунду. Элементы вращения... тоже помню. В голове вдруг возникла таблица: «Нормированные гармонические коэффициенты гравитационного потенциала Фобоса и ошибки их определения», а следом и сама формула расчёта потенциала притяжения. Ну да, разложение ряда по сферическим функциям. В каком из симуляторов я этим всем пользовался? Не упомню.
– Что скажешь, Хлодвиг? – прервал Хо подзатянувшееся молчание. – Сядем?
– Угу, – промычал я. – Сейчас он снова пойдёт под нами. Понимаешь, Хо, главное нам его сейчас догнать, причём так догнать, чтобы в итоге в точности уравновесить орбитальные скорости, но чтобы наша была всё же на девять метров в секунду больше.
– Почему на девять? – отчего-то понизил голос Мастер.
– Ну, сэр, девятка – счастливое число во многих религиях, – не удержался я от ёрничества. – Вторая космическая для Фобоса – всего лишь десять метров в секунду. Если мы сильно тюкнемся об него, а присоски на опорных лапах не успеют сработать, то откинет нас обратно. За новый манёвр после этого я не ручаюсь. Я уж молчу, что сесть надо именно в Стикни, и как можно ближе к базе. И совсем не хочется думать о патрульных эриниях. Если им захочется принять нас за метеорит...
– А могут? – бросил Хо.
– Не должны. Меня они, по идее, учуют.
– Oh, my Lord... – пробормотал Хо. – То есть, нас они могли и не распознать? В смысле, как людей? Виг, я ещё раз хочу принести тебе глубочайшие извинения за бессмысленную агрессивность моих друзей.
Старина Хо произносил эту фразу наверное в сотый за последние сутки раз. Но отчего-то легче мне не становилось.
Я посадил «Птера» точно в «Стикни». В ста метрах от комплекса. Сам. Без Ирмы. Наверное, я мог собой гордиться. Но я слишком устал, поэтому мне было всё равно.
Дальнейшее помню как в тумане. Как «слетал» к грузовому шлюзу гостиницы с тросом, как переправлял туда свой «груз». Как не оказалось там никакого Люцифера, несмотря на по-прежнему заблокированный телепорт. Как паниковали и суетились эти дети, узнав, что ни на Землю, ни даже на Марс, «Птер» не полетит. Будто на «Стикни» нельзя было жить – хоть год, хоть десять... А потом, когда над валом кратера возникла гороподобная туша эринии, я принял решение.
Эриния излучала холодную надменность. Маленький человечек в скафандре, прилетевший к ней, прикованный тросом, был кем-то вроде очень дальнего родственника, причём родственника малолетнего, и оттого особого внимания не заслуживающего. Тем сильнее было её удивление, когда от этого мелкого и незначительного субъекта поступила команда по приоритетному каналу прямого М-доступа. Эту команду невозможно было ни игнорировать, ни, тем паче, ослушаться.
Через час с небольшим от поверхности Фобоса отделилась странная парочка: космическая мусорщица бережно сжимала в щупальцах миниатюрный и хрупкий, явно атмосферный, летательный аппарат, каким-то недоразумением закинутый в космические дали...
Я видел это на мониторе, который принимал сигнал из диспетчерской «Стикни».
Прощай Фобос! Здравствуй Марс! «Великолепная семерка» идет на посадку...
Глава десятая
Обмороженная альпинистка
1
Когда немногочисленные родственники и соседи, вздыхая и всхлипывая, удалились в сторону ворот, из темноты, быстро сгущавшейся под кладбищенскими липами, вышел человек, видимо, опоздавший на церемонию.
Оглядевшись и подняв воротник плаща, словно не желая быть замеченным, он приблизился к свежему холмику, заставленному венками. Спустя мгновение, рядом с ним появилось животное. Оно повело себя странно. Не стало шастать по кустам, распугивая мелкую живность, а уселось возле хозяина и наклонило круглую ушастую голову. Словно в знак скорби.
Человек присел на корточки, нежно потрепал кота по ушам и тихо проговорил:
– Одни мы с тобой остались... Осиротели. – Коснулся легонько пальцами укрытого цветами могильного суглинка. – Эх, Серго, Серго...
Кот в ответ печально мяукнул.
Человек поднялся, вынул из бокового кармана какой-то металлический предмет, остро блеснувший отраженным, невесть откуда взявшимся в сумерках светом.
– Покойся с миром, друже, – прошептал он и положил предмет рядом с белой табличкой, долженствующей обозначать место погребения, пока не будет поставлен настоящий памятник.
На табличке значилось: «Сергей Абелярович Северов». И две даты. И больше ничего. Ни слова о том, что он сделал в жизни. Но судя по этим датам, ныне с такой скромностью погребли весьма пожилого человека, тогда как его друг казался совсем молодым. А ведь не у всякого старика бывают молодые друзья...
– Прощай... И прости...
Человек подхватил кота и не оглядываясь зашагал к выходу. Заметив, что створки ворот медленно затворяются, он ускорил шаги, почти побежал и успел протиснуться в самый последний момент. Оказавшись на улице, человек подошел к стоянке онокентавров. Уселся в широкое мягкое седло, пристроил любимца в специальной корзинке для домашних животных, чем вызвал недовольный вопль благородного кошачьего, и коснулся выемки активатора. Онокентавр сдержанно заурчал и мягко поплыл вдоль обезлюдевшей к ночи аллеи. Наращенный обтекатель скрыл седока и пушистого пассажира от встречного ветра и посторонних глаз.
Высыпали звезды. И казалось, одна из них скатилась с невидимой воздушной горы прямо к месту последнего человеческого упокоения, приняв форму золотистого семигранника с выпуклыми темными буквами МS.
Молодая эриния из клана космических мусорщиц достигла роя вожделенных обломков почти на пределе ресурса. Микрометеориты, космические лучи и солнечный ветер истончили ее панцирь. Питательный коллектор за неимением иного топлива, начал поглощать некоторые второстепенные органы. Реактивная птица уже не могла на расстоянии определить к какому классу относится встречный рой, какие металлы или минералы содержит. Из органов сенсорной группы надежно работали лишь локаторы и камеры прямого оптического наблюдения.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
